– По законам волшебных сказок в этом месте должен появиться некий власть имущий, желающий забрать зайца себе, – со знанием дела прокомментировала Мист, загребая ногами дорожную пыль.

– Именно, – кивнул Виль. – Прослышал о чуде и король тех земель и пожелал, чтобы Волшебный заяц жил в его замке и лечил его хвори. Чем мог воспрепятствовать отшельник могучему королю?..

– А вот тут наступает драматический момент грабежа награбленного, – подсказала Мист, отлично представляя себе структуру такого повествования.

– Да, у короля заяц прожил недолго. Знатный эльф проезжал там и был зван на ужин к королю, где увидел этого Волшебного зайца. Стоило ему коснуться заячьей шкуры, как золотистые узоры на ней превратились в золотой венец, надетый поперек туловища зверька. Эльфийский вельможа тогда забрал этот венец и возложил на свое чело, от чего стал отмечен силой и светом, пепел знает, что бы это значило, но все тут же поняли, что он будущий король, а Волшебный заяц был испытанием. ну, или что-то в этом роде.

– И это был король Треллион, – довольно завершила сказку историческим фактом Мист.

– Рилантар Тирель, – скрипуче подтвердил Гронс. – Последний из королей эльфов.

– А что, так никого и не убили? – разочарованно уточнил Торрен.

– Убили, – сочувственно успокоила его Мист. – Только потом, когда Треллион вернулся в Рилантар и устроил кровавую баню другому претенденту, чье имя я ни разу не видела упомянутым.

– Это людям важны книги, – сообщил ей Гронс. – Нам хватает памяти.

– Хорошо вам, – вздохнула Мист.

– Но я так понимаю, Треллион выиграл? – уточнил Вейларис.

– Ага. Судя по "Радуге", он нашел поддержку тогдашнего придворного мага – который, по чистой случайности, только что занял место своего предшественника и отчаянно нуждался в поддержке.

– Ис-Эйиладд ар-Маэрэ Иллемэйр, – уточнил Гронс.

– Как-как? – рассмеялся Вейларис.

– Эйиладд, – кисло повторила Мист.

– Не твой родственник, часом, Ле Илант? – прыснул Торрен.

– Будь он моим родственником, я бы здесь пыль, по твоему, с тобой месила бы? – возмутилась Мист. – Сидела бы в своей белой башне за гранью реальности, как лапушка. И вся память мира и народа эльфов в моем распоряжении, а не куцые обрывки, которыми нас пичкают в Университете.

– Вот это бунт! Ты, глядь, главное лэри Акринне ничего такого не того, – похвалил Торрен и радостно загорланил одну из малоприличных студенческих песен. – Эх, в задницу учебу, туда же и закон, Пусть голову на плаху, но тело – на костер!

Гронс тут же старательно делал вид, что он не с ними и просто случайно идет той же дорогой, но получалось не очень. Но, хотя бы, потенциальные неприятности тоже предпочли обходить орущих студиозов стороной, отложив свое свершение до тех пор, пока творческий запал у громогласного трио не сойдет на нет.

До гор за день, конечно, дойти не успели – хотя под вечер они уже виднелись довольно близко. Проспорив и проболтав закат, лесную опушку для ночлега облюбовали только когда стемнело.

– И сейчас из леса обязательно выскочит огромный волк, – прокомментировала Мист, косясь на жарящуюся над костром заячью тушку. – Со шрамами на морде и черной пастью, самый крупный из стаи.

– Пепел на тебя, Мист, – ругнулся Виль, поворачивая вертел. – Сейчас без ужина останешься, если станешь каркать.

– А хочешь, про жареного цыпленка расскажу? – хихикнула она в ответ.

– О, я эту знаю, – обрадовался Торрен и начал, – придет цыпленок жареный, и встанет за спиной, смотреть он будет долго, шпионить за тобой…

И они вдвоем радостно продолжили уже хором:

– Потом услышишь шорох, тогда ты будь готов: проклюнет тебе жопу! До крови и кишок!

Закончив декламировать с драматическим подвыванием, оба весело засмеялись, и Виль раздраженно кинул в любителей изящной словестности камнем из импровизированного очага.

Тут же очень вовремя и точно раздался громкий треск, и в круг света от костра свалилось человеческое тело.

Торрен мгновенно метнулся к своему тюку за мечом и, вооружившись, выступил вперед, отпихивая плечом окаменевшую на месте Мист. Виль же споро снарядил свой ручной арбалет, автоматически укрывшись за приятелем.

Торрен, продолжая прикрывать обоих, приблизился к телу, а Виль, сунув заряженный арбалет в руки Мист, взялся за второй.

– Где Гронс? – прошипел Вейларис.

– Это не он, – спокойно ответил Торрен, оглядывая труп, – тут веревки. Этот висел на дереве. Веревка оборвана.

– Тут неладно, – раздался сбоку хриплый голос Гронса. Мист вздрогнула от неожиданности, Торрен не пошевелился, продолжая обозревать труп и окрестности, а Виль только едва скосил глаза на их спутника, стоящего за пределом освещенной зоны.

– Что нашел? – уточнил Торрен.

– Этот не единственный. Много трупов на деревьях. Некоторые мертвы давно, некоторые недавно. Все убиты, у некоторых ран много, у других – ни одной, все объедены стервятниками. Этого я уронил случайно – видимо, веревка прогнила.

– Чуть не в еду, – укорил его Виль. – И Мист напугал.

– Вот-вот! – смачно сплюнул Торрен.

– Вирре, тэр-Ианде, – дернул головой Гронс.

– Эдвирре, – машинально ответила Мист, до боли сжимая приклад арбалета.

– Хуже, есть следы, – невозмутимо продолжил следопыт. – Те, кто это сделал…недалеко.

– А были какие-то слухи, чтобы пропадал кто-то здесь?

– Да какие слухи? Глушь. Если кто сюда без каравана нормального сунется, никто и не узнает, что и как, – буркнул Торрен. – Помогите убрать этого красавца, кто-нибудь. Эй, Виль, я сказал – кто-нибудь.

– Почему сразу я, – недовольно отозвался тот.

– Потому что от Мист сейчас мало проку, а от Гронса, наоборот, много. Он в темноте и на огонь не смотрит – значит, все видит, если что – предупредит. А ты ровно посередке. Так что, глядь, давай, вперед.

Огрызаясь и переругиваясь, они оттащили тело немного в сторону, и попутно обшарили – правда, ничего это им не дало, так как все, что там можно было присвоить, кто-то уже оприходовал.

– Странно, – в первый раз с момента падения тела заговорила Мист.

– Что именно?

– Странно, что на деревьях. Это не просто из корысти убийства. Больше похоже на какой-то культ.

– Этого нам еще не хватало, – зло бросил Торрен.

– Я что-то не помню таких обрядов, – покачал головой Виль.

Все они, кроме Гронса, который снова исчез в лесу, расселись спиной к костру, настороженно вглядываясь в темноту. Торрен нежно поглаживал свой двуруч, лежащий у него на коленях. Вейларис невозмутимо грыз ножку кролика.