– Ты хуже бабушки, – сказала Бетти, хотя в глубине души тоже не хотела к ним прикасаться.

Взяла пыльную стеклянную банку, забытую на кухне, и начала собирать в нее монетки. Серебро холодило пальцы. Интересно, как долго они тут лежали, подумала Бетти. А главное – зачем.

– Думаешь, это правда – то, что бабушка сказала? – тихо спросила Флисс. – Что тут как-то замешана продажа души?

Бетти пожала плечами:

– Бабушка еще и не такое расскажет. Пусть те, кто тут жил до нас, во все это верили – почему мы должны думать так же? Нельзя бояться чужих мыслей. Возможно, тот, кто разложил тут монетки, вообще был с приветом.

– Но, Бетти, – добавила Флисс еще тише, – мы же знаем, что… что некоторые вещи существуют. Хотя всего год назад об этом не догадывались. Мы знаем, что существует магия…

– Ага.

Голос раздался из-за двери, которая вела в комнату Флисс, и так их напугал, что Флисс взвизгнула, а Бетти чуть не выронила банку с монетками.

– Чарли! – воскликнула Бетти. – Ты зачем так подкрадываешься?

– Тренируюсь! – ответила Чарли, явно очень собой довольная. Она с важным видом прошествовала в кухню. – На случай, когда вы будете обсуждать между собой всякие взрослые вещи. Или на случай, когда мы будем играть в зажмурки.

– В жмурки! – хором поправили Бетти и Флисс.

– Это одно и то же, – нетерпеливо бросила Чарли. В ее зеленых глазах горел озорной огонек. – А еще можно в прятки. Тут столько всяких укромных мест!.. А почему вы вдруг про магию заговорили?

– Э… – Флисс украдкой переглянулась с Бетти.

Чарли было не так-то просто напугать, но обе понимали, что разговоры о проданных душах при семилетних детях лучше не вести.

– Флисс спрашивала, в какой ящик я убрала кукол, – нашлась Бетти.

– А в какой?

– А ни в какой. – Бетти сунула руку в карман и достала деревянных матрешек – гладких и красиво раскрашенных, с веснушками и золотистыми волосами. – Я их просто взяла с собой.

– Дай мне! – взмолилась Чарли. – На минуточку!

– Чарли, – предостерегла Бетти, – бабушка может войти.

– Не войдет, – возразила Чарли. – Ей не до того: она ходит и ворчит, чтобы папа вернулся на лодку и привез подкову. Бетти, ну пожалуйста!

– Ладно. – Бетти протянула ей матрешек. – Только быстро.

Чарли радостно их схватила.

Бетти получила матрешек от бабушки на тринадцатый день рождения. Казалось, такой подарок больше подошел бы Флисс, которая любила все красивое, или Чарли, которая обожала игрушки, хотя у нее их было мало. Но это были не просто красивые безделушки, да и не игрушки тоже. Если положить в них какую-нибудь мелкую штуку – например, волосок или зуб – и точно совместить половинки, то тот, кому это принадлежало, становился невидимым. Матрешки – самое ценное, чем владели сестры, источник волшебства, который они держали в тайне от всех. Их собственная щепотка магии.

И, как выяснила Чарли, с помощью этой магии можно прятать не только людей. Она покрутила внешнюю куклу, чтобы половинки сдвинулись, и вернула матрешек Бетти. А потом осторожно достала из кармана трехногого бурого крыса. Крыс зевнул и потянулся. Чарли пощекотала его за ушками и посадила за пазуху, хихикнув, когда зверек полез ей на плечо:

– Я по тебе скучала, Прыг-скок.

– Скучала? – Бетти закатила глаза. – Он ведь все время у тебя в кармане! Ты можешь его потрогать, даже если не видишь.

– Это не то же самое, – настаивала Чарли. – Я скучаю по его маленьким усикам, и маленькому носику, и…

– По длинному голому хвосту, – закончила Флисс и поежилась. – Знаешь, однажды бабушка выяснит, что твоя воображаемая крыса на самом деле не воображаемая. Разок что-то напутаешь с матрешками – и она его увидит. Это если Эй до него раньше не доберется.

– Бедный Эй, – тут же пожалела кота Чарли. – Чувствует, что пахнет крысой, а крысу-то и не видит.

– К счастью для тебя, – заметила Бетти. – И для Прыг-скока. Теперь надо опять его спрятать, пока бабушка не вернулась.

– Ну ладно, – согласилась Чарли, слегка надувшись.

Бетти снова закрутила матрешку – и Прыг-скок, который только что зарывался своим розовым носом в спутанные волосы Чарли, пропал из виду. Бетти ощутила знакомый прилив восторга, увидев магию в действии. Хотя сестры пользовались матрешками бессчетное количество раз, она продолжала восхищаться их волшебной силой.

– Не ной, – сказала Бетти. – Мы сейчас пойдем исследовать Пендлвик. Вдруг найдем какую-нибудь закусочную, где сможем пообедать!

– Ух ты, – обрадовалась Чарли, и ее недовольная гримаска мигом исчезла, как Прыг-скок. – Обед!

От серебряных монет Бетти избавилась, запихнув их в щель в церковной стене. Она рассудила, что там им самое место, если в бабушкиных суевериях есть хоть крупица правды. Бетти и не подозревала, каким грузом на ней лежат эти монеты, пока не спрятала последнюю и не заткнула щель мхом. Так-то лучше. На душе сразу полегчало. Тут их вряд ли скоро найдут, если вообще найдут. И все-таки…

Может, стоит запомнить, куда она их засунула, – на всякий случай. Это как у Флисс с ее боязнью пауков: не знать, где они прячутся, еще страшнее, чем случайно на них наткнуться, – так она говорила. Бетти подняла голову и огляделась, чтобы все запомнить: круглое окошко с витражом, ангел со сломанным крылом на надгробии по ту сторону стены.

– Бетти, пойдем уже! – позвала Чарли. – Ты что там делаешь?

– Я… я просто шнурок завязываю, – откликнулась Бетти и отряхнула грязь с коленок. – И вообще, ты сама первая остановилась погладить кошку!

– Не очень-то мне хочется подниматься обратно по этому холму, – сказала Флисс, когда Бетти вернулась к сестрам.

– Хм-м-м. – Бетти посмотрела на обсаженную деревьями дорожку, которая вела к коттеджу «Черный дрозд».

Пока они шли вниз, склон холма казался ей довольно пологим, но до дома и правда было далековато. Бетти, непривычная к зною, уже совершенно взмокла – даром что переоделась в легкие летние вещи.

– «Сырный холм», – прочитала она надпись на деревянном указателе. – Хорошее название, мне нравится.

– Мне бы тоже нравилось, если бы есть так не хотелось, – пожаловалась Чарли, раздосадованная еще и тем, что кошка, которую она гладила, куда-то удрала.

Церковь они увидели сразу, как только спустились с холма. За все это время им не встретилось ни одной живой души. Потом прошли по каменному мостику, под которым весело журчала речка, и, пока Чарли и Флисс восторгались тем, какая прозрачная здесь вода, Бетти развернула карту. Для нее не было ничего увлекательнее, чем наблюдать, как вокруг оживает нарисованная чернилами местность. На другом берегу, на узкой улочке, мощенной булыжником, им наконец попались первые признаки жизни. Ну, то есть не совсем жизни…