Змей Рэнди по-прежнему занимал ее мысли.

— Я занимаюсь этим с самого его отъезда. Они уже почти согласны снять обвинение, но сначала хотят побеседовать с Терри, когда он приедет домой. Все сводится к его слову против свидетельства двух человек. Но поскольку Терри священник, а помощник прокурора, с которым я имею дело, убежденный католик…

— Фрэн, я так и не понимаю, о чем идет речь.

— Неужели? Готов поклясться, что говорил тебе. Терри и двух братьев Пиджонни обвиняют в незаконном провозе партии сигарет из Кентукки в Детройт, без уплаты госпошлины. Сразу после того, как их уличили, Терри уехал в Африку, а Пиджонни все сваливают на него, говорят, это была его идея и он скрылся вместе с их долей. Терри обвинили на основании их показаний, но к тому времени он уже был в Руанде.

— Значит, твой брат, священник, скрылся от правосудия? Я правильно поняла?

— Он ничего не знал о предъявленном ему обвинении. Он поехал помогать нашему дяде Тибору, который сорок лет был там миссионером. Тибор Тореки, я тебе рассказывал, как он гостил у нас.

— Не знаю, что и подумать, — пробормотала Дебби.

Фрэн помотал головой:

— Я не уточнил. Терри еще не был священником, когда впутался в это дело с сигаретами. Его рукоположили, только когда он приехал туда.

— Все равно, как может человек, собирающийся стать священником, заниматься контрабандой сигарет? — все еще в некотором замешательстве проговорила Дебби.

— Он просто вел грузовик. Он не знал, что в девяностых годах это было самым популярным правонарушением. В штате подняли пошлину до семидесяти пяти центов за пачку, но в закон это не внесли, так что на этом выгадывали многие. Риск был небольшим, никому это не вредило… — Он видел, что Дебби, опустив голову, обдумывает следующий вопрос, и постарался переключить ее на другое. — Когда он приедет, повидайся с ним. Вы с ним чем-то похожи, одинаково смотрите на некоторые вещи.

— Эти два брата, Пиджонни, — хорошее имечко! — сказала Дебби, — они были его приятелями?

— Вместе учились в школе.

— Это они придумали?

— Они попросили Терри сесть за руль.

— А теперь хотят все свалить на него и выйти чистенькими?

— Считается, что государство теряет в год сто пятьдесят миллионов из-за неплательщиков пошлин, так что братьям Пиджонни решили вкатить по всей строгости, чтобы другим неповадно было. От пяти до десяти. Джонни уже вышел.

— Джонни Пиджонни, час от часу не легче! — фыркнула Дебби. — Он прежде судился?

— Была какая-то мелочь, но к ответственности не привлекался.

— А Терри?

— Никогда не делал ничего противозаконного, хотя и был крутым пацаном. Но это в детстве, я тогда был этаким толстым коротышкой.

— Хочешь сказать, сейчас ты высокий и стройный?

— Зачем же грубить!

— В школе тебя, должно быть, дразнили.

— Придурки, они называли меня Жирнюга Фрэнсис, считали, что у меня девчачье имя. «Ах, Фрэнсис, где твои куколки?» Или обращались ко мне: «Фрэнни», этого я и вовсе терпеть не мог. Но если рядом был Терри, они и пикнуть не смели.

— Хорошо иметь старшего брата.

— Вообще-то он на два года младше, но всегда был отчаянным. Три года играл в футбольной команде колледжа, увлекался боксом, был не прочь померяться силами с ребятами постарше. Даже если его били, он не сдавался. — Фрэн представил Терри в белой сутане, и его лицо смягчилось. — Думаю, после пяти лет в Африке он сильно изменился. Я могу его и не узнать.

— Возможно, он стал святым, — проговорила Дебби.

Эта идея заставила Фрэна улыбнуться.

— Вот это я бы не взялся утверждать. А в общем-то — кто знает?

Десять женщин, семь из которых были черными, заняли скамьи перед телевизором в спальне блока «С» в ожидании любимого комедийного сериала. Дебби слезла с верхней койки и встала, загородив им экран.

— Что ей надо?

— Приготовила свой номер и хочет нас посмешить.

— Я над ним еще работаю, — сказала Дебби. — Он будет о том, каким образом меня надули на пятьдесят тысяч и я попала сюда.

— Это что — смешно?

— Это вы мне скажите.

— Пятьдесят тысяч? А ты откуда эти денежки стянула?

— Я их заработала.

— Проституцией?

— Не позорься. Дебби — адвокат, трахает людишек не в постели, а в суде.

— Я не адвокат, я занималась досудебными разбирательствами.

— На фиг тогда ты училась?

— Думала, что захочу стать практикующим юристом. — Дебби помолчала и, решив зайти с другой стороны, сказала: — Хочу вас кое о чем спросить. Как лучше всего раздобыть много денег не работая?

— Выиграть в лотерею.

— Найти богатого мужика.

— Ага, а потом терпеть его задницу в постели.

— А как насчет вооруженного ограбления? — поинтересовалась Дебби.

— Давай, если хочешь получить кайф.

— А из вас никто не грабил банк?

Женщины переглянулись.

— От кого-то я что-то слышала. Говорят, Розелла, из спальни «В». Знаешь ее? Говорят, Розелла задолжала пятьсот баксов адвокату. Пришла в банк с пистолетом своего парня и говорит кассирше: «Давай мне пятьсот долларов». Взяла и расплатилась с адвокатом.

— А ты сама что об этом думаешь, как лучше заработать? — спросила Дебби другая женщина.

— Я хочу приготовить эстрадный номер. Но хочу и отплатить парню, который надул меня.

Старшая из женщин, «матушка», осужденная на двадцать четыре года за то, что убила мужа чугунной сковородой, посоветовала:

— Наплюй на номер, детка, займись-ка лучше своим парнем. Что-то ты не сказала ничего смешного, пока стоишь тут.

На обратном пути к Мэри Пэт и детям Фрэн предавался сладким мечтам.

Вот Дебби выйдет из тюрьмы, а в Сомерсете у него для нее готова меблированная квартирка. Она и прежде жила там, всего в четырех милях от его дома в Блумфилд-Хиллз. Он поможет ей устроиться, может быть, покрасит стены, передвинет мебель, купит продуктов, вина. Они посидят, выпьют. Дебби расслабится. Конечно, она не будет против, ведь три года у нее не было мужчины. Она взглянет на него… по-особенному. Фрэн все ждал, когда она посмотрит на него так, с тех самых пор, как они познакомились и она стала с ним работать. Этот взгляд скажет ему, что она не против лечь с ним в постель, не за чем-то серьезным, а просто для удовольствия. А когда все произойдет, скажет: «Вау, как же это случилось?»

Когда-то давно он сказал Терри, что ни разу не знакомился в баре с девчонками, даже до свадьбы. А Терри спросил: «Ты не пробовал или просто не получалось?» Фрэн ответил, что не пробовал. Почему-то в баре он утрачивал всю свою самоуверенность, которой обладал в избытке в зале суда. Терри сказал ему тогда: «Ты застегнут на все пуговицы. Попробуй похудеть и некоторое время не ходи в парикмахерскую».