– Итак, об основаниях ты не хочешь послушать? – требовательно спросил он.

– О чьих? – мягко поинтересовалась она.– О твоих или о Фрэдовых?

Джеймс отшвырнул папку, которую держал в руках, даже не поинтересовавшись, упала она на стол или на пол.

– Черт с тобой, если ты так стремишься набраться опыта, тогда...

Он подошел к окну, за которым расстилался погружающийся во тьму город.

– Тогда я постараюсь, чтобы твои друзья не причиняли тебе боли,– бросил он через плечо.– Если ты хочешь проделать, что положено, ладно, давай. Но проделано это будет со мной, и играть мы будем по моим правилам.

У Мэгги широко раскрылся рот. Она смотрела на него в остолбенении, нарастающее возбуждение от этих невероятных слов постепенно охватывало ее. Возможно ли, чтобы он думал о ней не только как о друге, но и как о чем-то большем?

Но как же может она поддержать его предложение? Что если она неправильно поняла его намерение? Если она сделает неискреннее движение сейчас, она никогда больше не сможет взглянуть ему в лицо.

– Ну так как?– вопрос Джеймса прозвучал как выстрел. Он испытующе смотрел на нее.

– А насчет правил?

– Если ты так прямо сразу об этом,– он криво усмехнулся, глядя на нее,– то мой опыт исчисляется годами.

Она была не в состоянии объяснить себе, что же это все для нее означает. Выпятив нижнюю губу, чтобы казаться смелее, она спросила:

– О чем, собственно, ты говоришь?

– Я говорю,– он присел на стол, ясно выговаривая каждое слово,– что пока я не начну соображать, отчего тебя вдруг потянуло на эти дела, я как твой друг хочу быть твоим проводником, чтобы избавить тебя от ловушек, таящихся в подобных связях. Это вполне ясно?

– Да.– Эйфория покинула Мэгги, словно воздух – проколотый воздушный шарик, оставив холод вместо себя. В один какой-то безумный момент она понадеялась, что он с ней будет нежен... а он просто собрался учить ее осторожности в любовных интрижках, с горечью подумала она. Глаза ее были устремлены на глянцевую поверхность его стола, мысли путались. Из них ясной была лишь одна: лучше хоть что-то, чем ничего, по старой пословице.

– Я...– начала было она, не осознавая, что, собственно, собирается сказать, но он перебил ее.

– Нет, сейчас ничего не отвечай. Подумай о том, что я сказал. Ты должна дать мне ответ сегодня вечером, когда я за тобой заеду.

– За мной заедешь? – переспросила Мэгги машинально.

– А разве я тебе не говорил? Сегодня ночью мы улетаем в Денвер на осмотр участков Джонсона.– Он улыбнулся ей столь ангельской улыбкой, что обмануться нельзя было ни на минуту. Он опять забыл посвятить ее в свои планы.

– Нет, ты мне не говорил,– ответила она сердито.

– Тогда я подозреваю, что ты не заказала билеты на самолет.– Он посмотрел на нее с тревогой. Сразу стало ясно, что эта мысль только сейчас пришла ему на ум.

– Ты совершенно прав,– кивнула Мэгги.– Я это сейчас сделаю. Она поднялась с радостью, готовая бежать. Ей нужно было время, чтобы подумать. Она не могла собраться с мыслями, пока была рядом с ним.

– Прекрасно,– пробормотал он, мгновенно углубившись в архитектурный проект.– Я хочу свежим взглядом посмотреть на документацию, присланную Джонсоном. Зная Джонсона, можно предположить, что участок у него на голой скале, а земляные работы ведутся безобразно. И еще, Мэгги,– обратился он к ней,– не надо заказывать комнаты в отеле. Джонсон еще и домовладелец и Денвере. Мы у него остановимся. Отправляйся домой и закажи билеты. Я заеду за тобой за полтора часа до отлета.– И он вновь углубился в чертежи.

Мэгги не собиралась с ним спорить. Ничем хорошим это не кончилось бы. Он очень ясно высказался в свое время, когда брал ее на работу. Ему нужна была секретарша, которая, если потребуется, соберется в путешествие буквально за час; «очень приспособленная», вспомнила она его фразу.

Мэгги грустно улыбнулась, вспомнив также свое первое путешествие с ним. Тогда раздался неожиданный телефонный звонок от разъяренного человека, заведовавшего строительством спроектированного Джеймсом комплекса конторских зданий в Гонконге. Он потребовал, чтобы Джеймс немедленно прилетел. Когда Мэгги осознала, что Джеймс действительно ждет, и через пятьдесят минут она улетит с ним в Азию, то попыталась упросить его вылететь более поздним рейсом. Джеймс отказался, сказав, что она может оставаться.

Остался же ее багаж. Мэгги прилетела в Гонконг в чем была, купив лишь зубную щетку в аэропорту. Его обещание купить ей все, что ей нужно, оказалось невыполнимым. Обладая избыточным весом, она ничего не могла подобрать себе в магазинах готовых вещей в городе, населенном миниатюрными азиатками. Не могла она и облачиться в старый черный костюм, в котором выглядела, как престарелая английская монахиня. В нем она казалась еще смехотворнее, чем обычно, с грустью вспомнила Мэгги.

Ну и хватит об этом. Она поедет в модном платье. Она теперь стройная. И дело не в том, случится ли что-нибудь с ее багажом. Она с удивлением вспомнила, как долго мучило ее желание похудеть, тысячами сосновых игл вонзаясь в сознание за годы перед тем, как она обрела свою теперешнюю форму. Не замечая ничего вокруг, Мэгги пошла к телефону делать заказ.

Чемодан у Мэгги еще был раскрыт, когда в дверь позвонили. Она посмотрела на часы из вишневого дерева и позолоченной бронзы над столом. Шесть тридцать. Джеймс не может за ней заехать раньше семи. Может быть, он решил появиться пораньше, чтобы получить ответ на свой вопрос? Мэгги остановилась посреди комнаты, судорожно глотая воздух. Она пока еще совершенно не представляла себе, что ответить на его невероятное предложение. Оно еще не устоялось в ее сознании. Ей требовалось время на осмысление, прежде чем дать окончательный ответ.

Дверной колокольчик побуждал ее к действию. Конечно же, это не Джеймс, подбадривала она себя, надеясь, что это и не Фрэд.

Она позвонила Фрэду, когда пришла домой, но не застала его и была этим чрезвычайно обрадована. Мэгги не чувствовала в себе готовности справиться с домогательствами Фрэда сегодня вечером.

Не то, чтобы предложения Джеймса поразили ее. Она оставила у Фрэда на автоответчике сообщение, что на несколько дней улетает из города и по возвращении позвонит ему.

Третий звонок прервал размышления Мэгги. Она поспешила к входной двери в уверенности, что пока она ее открывает, порвется дверная цепочка.

– Ну и кого же ты ждешь? Джека-Потрошителя? – хихикнула Эми.

Мэгги улыбнулась.

– Одну секунду.– Она открыла дверь и, сняв цепочку, впустила подругу.

– Это же время, когда ты бываешь дома. Вот уже целый час, как я каждые пятнадцать минут звоню тебе в дверь. Ты должна была уйти с работы в пять, как и все остальные. Нельзя же работать на Монтгомери, как невольница.

– Я была предупреждена, что работать придется долго,– мягко ответила Мэгги.– И потом, ты должна согласиться, что он хорошо платит мне, если приходится задерживаться.