Два дня назад спецназовцы прилетели во Владикавказ. Оттуда на машинах прибыли в Курчалой и расположились в казарме комендантского взвода военной комендатуры. Весь вчерашний день ушел на изучение обстановки, организацию взаимодействия на случай каких-либо действий и подготовку снаряжения. Джин и Шаман навестили родственников. Как всегда, для этого им пришлось переодеться в гражданскую одежду. Стропа всю ночь ворочался. Антон понимал его, но ничего не мог поделать. В отличие от Джина и Шамана его отпустить Антон не мог. Слишком далеко был Гудермес, а сигнал тревоги мог прозвучать в любой момент.

Утром офицеры-чеченцы вернулись в казарму с тазиком баранины под чесночным соусом. Быстро перекусив, Антон отправился к коменданту. Он зашел в кабинет как раз в тот момент, когда майор Егоров говорил по телефону.

– Сколько, говоришь? – увидев Антона, Егоров показал взглядом на стул с другой стороны стола. – Так, – он переложил трубку к левому уху, взял карандаш и стал ставить точки на лежавшей перед ним карте. – Отметка шестьсот девяносто… В направлении ручья Гансол… Значит, путь наши джигиты держат в направлении Бачи-Юрт!

Майор отложил карандаш в сторону. Антон восстановил в голове план местности. По всему выходило, со стороны Гансолчу кто-то подбирается к равнине. Тем временем комендант закончил говорить и поднял на него глаза:

– Ты, как всегда, вовремя…

Уже спустя полчаса, высадившись с бронетранспортера и преодолев два километра пешим маршем по лесу, разведчики устроили засаду на предполагаемом маршруте движения банды. Прошло уже достаточно времени, однако никаких признаков приближения людей не было. По всем расчетам, банда, если таковая была и не изменила маршрут движения, должна была уже давно миновать этот участок. Но Антон не спешил сниматься. Мало ли? Может, они попросту решили устроить привал, а движение продолжат с наступлением темноты. Скорее так оно и есть.

Он перевел взгляд правее. Небольшой кочкой на фоне порыжевшей листвы у поваленного дерева виднелась голова Дрона. Чуть правее дальше притаился Джин. Позади выше его – Шаман. Офицеры-чеченцы, по своему обыкновению, были одеты как боевики: кожаные шапочки, повязки с арабской вязью, инкрустированные серебром кинжалы привозились вторым комплектом обмундирования. И оружие чеченцы использовали то, каким пользовались настоящие бандиты: вместо «ВСС» и «валов» – автоматы Калашникова. У Джина был также пистолет «ТТ».

Неожиданно в наушнике головного телефона раздались два щелчка. Антон замер, весь превратившись в слух. Кто-то ударил ногтем по микрофону. Этот сигнал означал «Внимание».

– На одиннадцать часов двое подростков, – раздался громкий шепот Тумана. – Оружия не вижу.

Неожиданно из кустарника взметнулись вверх кем-то потревоженные птицы. Хрустнула ветка. До их слуха донеслись шаги и негромкие голоса.

– Командир, это Гущин, – торопливо заговорил лейтенант. – Подтверждаю. Двое. Двигаются на меня.

– Пропусти, – принял решение Антон. – Вместе с Вишняковым начинаете преследование. Действовать по команде.

Вскоре Антон увидел чеченцев. Это были два худощавых паренька, похожие друг на друга, – скорее всего, братья. У шедшего первым в опущенной вдоль туловища руке было ружье. Но это еще не говорило о том, что это боевики. В Чечне полно оружия. А если человек идет в лес, то обязательно прихватит с собой что-то для самообороны. Власть еще не гарантировала безопасность граждан за пределами сел и городов. Не прошло и минуты после того, как ничего не подозревающие парни прошли в тыл группы, а следом за ними уже проскользнули две тени. Это были Вишняков и Гущин.

Антон принялся ждать. Если это головной дозор, то уже должны появиться и главные силы. Однако больше никто не шел.

– Что за хрень? – проворчал Дрон.

– Тише, – раздался в наушнике голос Гущина.

– …Вижу, – ответил ему Вишняков. Кто-то едва слышно кашлянул. Антон понял, лейтенанты преследуют парней.

– Филин, это Джин, – с мягкой хрипотцой заговорил майор. – Зря ждем.

– Почему так решил? – насторожился Антон.

– У парней в руках мешок был, и рюкзаки пустые болтались. Банда где-то остановилась на отдых, а они им продукты носили.

– Гущин, – позвал Антон. – Пакуйте парней. Только без шума.

– Понял, – раздался голос Гущина.

Прошло не больше двух минут, как сквозь треск помех раздалось сопенье и тяжелое дыхание. Послышался звук ударившей по лицу ветки. Было ясно, это Гущин и Вишняков преследуют парней. Вот кто-то вскрикнул. Тут же в эфир полетел мат-перемат. Антон по звукам догадался: спецназовцы с ходу напали на парней.

– Резвые, – не удержался Дрон.

Антон осуждающе посмотрел в том направлении, где укрылся майор.

– Лежать! – приказал кому-то Глухов. – Что у тебя?

– Чисто, – суфлировал микрофон переговоры и действия молодых офицеров. Оба в спецназе всего год.

– Это Филин, – с металлом в голосе заговорил Антон. – Шумно работаете, лейтенанты!

– Как зовут? – раздался негромкий голос Вишнякова.

Судя по всему, ему ответили, потому что в следующий момент он задал уже другой вопрос:

– Куда шли?

– Там живете? – одновременно расспрашивал своего пленного Вишняков. – Откуда? Зачем это?

– Вишняков, – Антон прижал пальцем микрофон к губам. – Узнай, где банда. И еще, один занимается опросом пленных, второй наблюдает за подступами! Двоечники! – Он приподнялся на одной руке, огляделся: – Туман!

– На связи.

– Остаешься за меня. Я пленных потрясу.

С этими словами, бесшумно ступая, Филин направился в тыл, туда, где работали с задержанными лейтенанты.

Гущин сидел на одном колене в зарослях барбариса и крутил во все стороны головой. Удлиненный глушителем ствол «винтореза» направлен вверх. При появлении Антона он мгновенно направил оружие в его сторону. Спецназовцев тренируют работать в условиях, когда среди противника может оказаться свой. Но мало ли?

– Тише! Свои, – стараясь говорить спокойно, Антон непроизвольно присел, ощутив холодок, пробежавший по позвоночнику.

Гущин поднял ствол и показал рукой в беспалой перчатке себе за спину. Пленники лежали на животе, руки были связаны за спиной.

– Развести надо было, – с досадой проговорил Антон.

– Этот все равно ничего не слышит, – Вишняков показал рукой на невысокого паренька с перепачканным землей и кровью лицом.

– Тоже правильно, – одобрил Антон, присел перед вторым пленником на корточки, взял за волосы и завернул голову назад: – Откуда шел?

– Гансолчу…

– Зачем туда ходил?

– Не понимаю…

Антон задал тот же вопрос на чеченском.

Парень опешил.

– Ну! – он тряхнул его за волосы. Из глаз чеченца брызнули слезы.