— Конечно, расскажет, — шепнула я подруге. — Куда он денется!

— А приходи к нам завтра вечером на пельмени? — Ирка подмигнула мне, а обратилась к Сереге. — Из того кабана, которого вы с Моржиком в прошлые выходные завалили?

— Ну не знаю…

— Пельмешки из кабана и домашний самогон из абрикосов! — поднажала коварная соблазнительница.

— И яблочный пирог с орехами и безе! — добавила я, точно зная слабое место сильного мужчины.

Лазарчук у нас анонимный сладкоежка. В смысле, он осознает свою пагубную зависимость от десертов, но избавиться от нее никак не может, поэтому попросту скрывает от общественности и отводит душу только в кругу друзей. А мы ему как раз они — старые верные друзья.

— Ладно, заеду к вам завтра часиков в восемь, — сдался полковник, и мы с Иркой стукнулись ладошками.

Вот так и определились наши общие планы на вечер следующего дня.

— Дети, в школу собирайтесь! — с чувством, которое я не смогла разделить, вывела певчая черепашка-будильник.

— Кто?! — рыкнула я, вслепую цапнув и хлопнув об пол ненаглядную певунью.

— Кто дети? — вялым бормотанием уточнил вопрос Колян.

— Кто завел это ж-животное на…

Я подняла черепашку, взглянула на ее набрюшный дисплей и закончила еще более гневно:

— На семь утра!

— Ой, это я!

Супруг вихрем вылетел из постели, попутно завалив меня сброшенным с себя одеялом и частями пижамного костюма.

— Я записался в автосервис на половину восьмого, нужно, чтобы мастер посмотрел машинку, у меня там что-то стучит…

— Я бы тебе тоже сейчас настучала, — проворчала я, проводив ретирующегося диверсанта недобрым взглядом.

— Руки коротки! — победно провозгласил он и скрылся в ванной, успев закрыть за собой дверь за секунду до того, как в нее врезалась черепашка, которую я легким движением руки превратила из певчей в перелетную.

Певунья с замедлением и понижением голоса до хрипящего баса протянула:

— Пету… шок…

— Ага, я тоже в шоке, — согласилась я, отбрасывая с себя покровы.

Вставать в семь утра, когда тебе вовсе не нужно на работу, ужасно обидно! Но не встать нельзя, потому что накормить уходящего мужа завтраком — священный долг жены. Конечно, если уходит он не к другой женщине, а по делам, особо важным для благополучия семьи.

— Яичницу с помидорами или с колбасой? — услужливо спросила я, встав под дверью ванной со сковородкой наготове.

— С ко… Ой! — Колян приоткрыл и снова захлопнул дверь.

— Значит, с колбасой. — Я понятливо заполнила пробел и пошла в кухню. — Выходи, не бойся! Я великодушно прощаю тебе этот ранний подъем.

— И чего мне будет стоить твое великодушное прощение? — не спеша радоваться внезапной амнистии, уточнил мудрый муж.

— Привезешь из кафе на заправке горячий круассан с ванильным кремом.

— Три горячих круассана с ванильным кремом! — уточнил заказ ломкий бас из условной детской.

— Мы кого-то ждем? — удивилась я.

— Нет, но круассаны я буду есть за двоих! — Сделав это программное заявление, сынище с топотом проследовал в ванную.

— После обеда, — уточнил Колян. — Вернуться до обеда я не успею.

— После обеда, до обеда — не важно, лишь бы не вместо обеда! — покричал из ванной сговорчивый потомок.

И день покатился, набирая обороты.

Я накормила семейство завтраком, выпроводила мужа в сервис, а сына — на тренировку, вымыла посуду, сварила борщ и уже всерьез раздумывала, а не помыть ли в самом деле полы, когда мироздание требовательным телефонным звонком оповестило меня, что у него другие планы, более творческие.

Звонил Витя Гриценко — коммерческий директор местной радиостанции «Казачья радость».

— Привет, Витек, чем порадуешь? — спросила я его.

— Ох, как мне надоела эта избитая шуточка, хоть переименовывай радиостанцию, — вздохнул мой собеседник. — Вообще-то я надеялся, что это ты меня порадуешь. Ты же ушла с ТВ?

— Скорее, вышла, — поправила я. — Свежим воздухом подышать. Там у нас, знаешь, стало дурно пахнуть…

— То есть в настоящее время ты свободна, так?

— Смотря для чего, — уклончиво ответила я.

— Ты обещала, когда будешь свободна, начитать свою книжку!

— Ах, книжку! — Я и забыла, что Витя давно порывается открыть родимому радио новый денежный канал, наладив выпуск аудиокниг. — Да, это я могу. Когда и почем?

— Можно прямо сегодня и за нормальные деньги, не беспокойся. Приезжай к полудню, подпишем договор — и сразу в студию.

— Утром деньги — вечером стулья, то есть студия, — предупредила я.

— Я понял тебя, жадина, и дам тебе аванс, — вздохнул Витя.

— Это прямо готовая строка для романса! — восхитилась я. — Спишу слова для подруги, она у меня поэтесса. Договорились, я буду у тебя, едва исчезнут тени.

— Тени сомнения? — не понял Витя.

— Просто тени. Черненькие такие! Ты что? Это же была отсылка к названию фильма «Тени исчезают в полдень»!

— Не смотрел, — признался коммерческий деятель и отключился.

— Что за поколение выросло — не знают классики отечественного кинематографа! — пожаловалась я кастрюле с борщом.

Она согласно булькнула.

Снова запел телефон.

— Сова, это Медведь! — деловито озвучила пароль моя лучшая подруга. — Сегодня ты нужна мне как женщина.

— Ты поменяла ориентацию? — удивилась я. — Так внезапно, даже не посоветовавшись?

— Ты нужна мне как нормальная советская женщина, умеющая лепить пельмени. — Ирка конкретизировала смелый запрос. — Сегодня у нас званый ужин на восемь персон, из них шестеро — это прожорливые мужики, а в меню сложные блюда домашней кухни, так что отсидеться в тылу и явиться красивой к накрытому столу у тебя не получится.

— Я на это и не надеялась, — соврала я.

— Отлично, тогда готовься морально и физически, сейчас я заеду на рынок, потом за тобой, и мы поедем в четыре руки готовить ужин.

— Только мне нужно будет еще в одно место заскочить, — предупредила я. — Отменить не могу, это по работе.

— Ты же ушла с работы?

— С одной ушла, на другую пришла! Мне позвонили с радио, тамошний коммерческий директор предложил начитать аудиокнигу.

— Так мы поедем на коммерческое радио? — обрадовалась подружка.

Как все графоманы, Ирка амбициозна и страстно мечтает о славе, а кто же ей ее создаст, если не продажные медиа?