– Я здесь не для обмена любезностями.

– Понимаю, продолжаете выяснять мои мотивы убийства Юки.

– Хочу прояснить некоторые детали, это правда, но не основная цель моего визита.

– Интригуете, – Акио откинулся на спинку стула настолько вальяжно, насколько это позволяли сделать наручники, приковывающие его к прочному столу.

– Ведь Вы замешаны в ещё одном громком деле, помимо того, что являетесь обвиняемым в другом.

– Вы про Акико?

– Да, про дочь профессора Мотидзуки, известнейшего в Эбонхэбэне астронома.

– Он был моим лучшим другом, я обязался помочь ему с поиском, когда ваши отважные оперуполномоченные поджали хвосты и попытались закрыть дело.

Кайоши и Эйуми Като ввели её в курс дела, но не говорили о собственных оплошностях в нём:

– Почему они решили так поступить? Пропала дочь известного ученого. Неужели приказ сверху заставил их отступить.

– Я думаю здесь можно сослаться лишь на трусость, – Артизан ухмыльнулся. – Вы ведь помните моё стихотворение. Эти двое не то что куры, а всего лишь два жалких цыпленка.

– Что, если я скажу, что поиски Акико и других пропавших вновь возобновлены, только теперь их возглавляю я?

– Скажу, что для Вас может начаться новая эра, если Вы согласитесь.

– О чем Вы?

– Пора ужасов и незыблемых страхов, по которой нужно пройти к просвещению. Сможете сделать это? Я буду рад за Вас, Сумико, в какой-то степени даже горд, но хватит ли в Вас мужества.

– Хватит, – отрезала детектив Ямамото.

– Полагаю, Вы не хотели этим словом остановить меня, а лишь дали ответ на поставленный вопрос. А знаете, с чем предстоит столкнуться на тропе к разгадке тайн?

– С ведьмами и нечистой силой? – неуверенно произнесла Сумико.

Артизан так сильно расхохотался, что не мог успокоиться около минуты. В это время он не реагировал ни на какие попытки детектива привести его в чувства, пока не успокоился самостоятельно. Врач, которого Ямамото навестила перед приездом в изолятор, осведомил её, что задержанный полностью вменяем и, несмотря на проблемы с алкоголем, никогда не отличался психическими отклонениями.

– И вампирами? – профессор всё ещё пытался убрать издевательскую гримасу с физиономии. – В грудь моей покойной жены был вбит деревянный кол. Это сделал я. И не просто так.

– Значит, Вы считали свою жену ведьмой?

– Разве ведьм так убивают?

– По некоторым обычаям да. Я интересовалась.

Теперь лицо профессора стало серьезным:

– Вы же детектив. Куда делся скепсис присущий профессии? Верите во всякую чушь?

– Я знаю, что вера в эту самую чушь может подтолкнуть человека на жестокое преступление.

– Вы далеки от разгадки моих мотивов, Сумико, и уходите всё дальше от истины.

– Ладно. Что с Акико? Вы не нашли её со своими соратниками и её отцом. Из экспедиции в южные леса вернулись только Вы, после чего и совершили преступление. Что произошло там, где все остальные?

– Вы мне не поверите.

– Расскажите, а уж я решу верить или нет.

– Детектив, у Вас есть два пути: первый – опустить руки и сдаться. Может, так и стоит поступить? Примете синюю таблетку, проснётесь у себя дома, в теплой постели. Забудете произошедшее, как дурной сон. Примете красную и всё! Будьте готовы перейти черту, точку невозврата и отправиться в путь, который сможет вывести на свет истины.

Сумико молчала.

– Это пути трусливого цыпленка и собаки, ищейки, выбирайте.

– Если я выберу красную пилюлю, решу идти?

– Тогда Вам стоит не останавливаться и не оглядываться! А главное: спросить у меня направление, – Аритизан не постеснялся ещё раз сверкнуть испорченной улыбкой.

Профессор Акио указал направление. И даже несколько, он разбросал по карте Эбонхэбэна и его окрестностей рисовые зерна с целой миски.

Логичнее всего приступать к расследованию исчезновения молодых девушек было с первого, подавшегося огласке.

Всё чем располагала Сумико Ямамото, это временем исчезновения Акико Мотидзуки, тридцатым апреля. Также известно было место, где её видели в последний раз – родной дом её отца. В данный момент особняк астронома находился под охраной властей. Внутри располагалось ценное изобретение – астролябия. Получив вынужденное одобрение на визит, Сумико также добилась, чтобы ее провожатой стала учёная иностранка Нина Юрьева. Она была одной из деталей рисового пазла, рассыпанного, но так и не собранного Артизаном.

Профессор с докучающим Ямамото упрямством вёл её к самостоятельной разгадке. И детектив была не против.

Возле богатого фасада, поросшего плющом и вьюнком с розовыми цветами, Нина ожидала Сумико на крыльце. Изящная и грациозная Юрьева, поднявшись на ступеньки, расположилась над смогом от паровых машин стелящимся над тротуаром.

Провожатая в особняк деликатно сняла бархатную перчатку, протянув руку для приветствия на иностранный манер, вместо привычного Ямамото одзиги.

– Мне рекомендовали именно Вас, – Сумико ответила вежливой взаимностью на жест.

– Не сомневалась. Минуту, только достану ключ.

Скрип дверных петель в доме астронома увлекающегося автоматонами и прочими механизмами доказал, что никто не посещал жилище уже приличное время. Паутина, успевшая появиться еще в прихожей, только подтвердила дедуктивную догадку. Холл-прихожая с лестницей на второй этаж открывались аркой в просторный зал. Нина собиралась подняться наверх.

– Разве астролябия не впереди? – удивилась Сумико.

– Я полагала, что должна препроводить Вас на место предполагаемого исчезновения Акико, в её комнату, наверх.

– Разве там могли остаться улики или что-то говорящее о её последнем вечере в доме?

– Ведь Вы детектив, почему спрашиваете об этом меня?

– Нина, Вы рекомендованы мне профессором Артизаном Акио.

Юрьева сложила губы в печальной улыбке:

– Не ожидала. Полагала, что совет обратиться именно ко мне исходил от Кио Хасомото. Профессор под следствием?

– Да, Вам известны какие-то подробности?

– Всё, что мне известно, так это что он с другом искал дочь несчастного.

Детектив Ямамото опередила свою провожатую, войдя в зал:

– Они просили Вас помочь им использовать это для её поисков?

Астролябия могла показаться для необразованного человека огромной системой шаров, труб, колец, прожекторов и вращающих механизмов, но Сумико была наслышана о том, что это настоящее астрономическое чудо. Над гигантским воплощением инженерной мысли располагалась винтовая лестница к линзам телескопа.