Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Научи меня. Ты обещал брату, что поможешь мне, ну так сделай это.
– Как-то я сомневаюсь, что он имел в виду: «Эй, покажи-ка моей младшей сестренке город, убедись, что с нее не дерут втридорога за квартиру… и да, кстати, помоги ей затащить кого-нибудь в постель».
Тут, похоже, ему пришла на ум какая-то мысль. Он свел темные брови к переносице.
– Ты хочешь, чтобы я познакомил тебя с кем-то из своих друзей?
– О боже, нет!
Я даже не знала – то ли мне смеяться, то ли отыскать нору поглубже и спрятаться в ней до конца своих дней. Несмотря на его повышенную степень сексуальной боеготовности, я хотела, чтобы он научил меня кружить голову другим мужчинам. Может, тогда я наконец-то лишусь социальной невинности и стану нормальным членом общества.
– Мне надо, чтобы ты научил меня… – пожав плечами, я яростно почесала шевелюру под шапкой, – …как встречаться с парнями. Объяснил мне правила.
Уилл заморгал с самым ошарашенным видом.
– «Правила»? Но я не… – он вздрогнул и, замолчав, поскреб подбородок. – Не уверен, что обладаю необходимой квалификацией для обучения знакомству с парнями.
– Ты учился в Йеле.
– Да, и что? С тех пор прошло много лет, Зиггс. И по-любому я не уверен, что это входит в список учебных программ.
– И ты играл в рок-группе, – продолжила я, пропустив мимо ушей последнюю фразу.
Наконец-то его глаза весело заискрились.
– К чему ты ведешь?
– Я веду к тому, что училась в Массачусетском технологическом и играла в «Подземелья драконов» и другие ролевки…
– Эй, я был чертовым профи в «Подземельях драконов», Зиггс.
– Суть в том, – продолжала я, не обращая на него внимания, – что у выпускника Йеля, игрока в лакросс и бывшего бас-гитариста может найтись парочка идей на тему того, как расширить любовное поле деятельности занудных ботаничек-очкариков.
– Ты сейчас надо мной смеешься?
Не отвечая, я скрестила руки на груди и принялась терпеливо ждать. Эту позу я усвоила в то время, когда меня отправляли проходить практику в нескольких лабораториях, чтобы выбрать тему исследования. Но я не собиралась посвятить бесполезным ротациям весь первый год учебы в магистратуре – напротив, я хотела сразу начать работать с Лиемаки. Именно так я стояла под дверью его офиса после того, как объяснила, почему его разработки идеально подходят для применения не только в области антивирусных вакцин, но и в паразитологии, а также изложила свой план диссертации. Я приготовилась стоять так несколько часов, но он сжалился всего через пять минут и, будучи деканом факультета, сделал для меня исключение.
Уилл смотрел куда-то вдаль. Неизвестно, обдумывал ли он мои слова или просто прикидывал, не продолжить ли пробежку, оставив меня задыхаться позади в снежной пыли.
Наконец, вздохнув, он заявил:
– Ладно. Первое правило более активной социальной жизни – до рассвета не звонить никому, кроме таксистов.
– Хорошо. Извини.
Окинув меня изучающим взглядом, Уилл кивнул на мой костюм.
– Мы будем бегать. Выходить в свет и всячески развлекаться.
Поморщившись, он неопределенно очертил рукой контуры моего тела.
– Не думаю, что тебе надо что-то сильно менять… но, черт, не знаю. Ты же носишь свитер своего брата, и он сидит на тебе как мешок. Поправь меня, если я ошибаюсь, но у меня создалось впечатление, что это твой обычный наряд, даже когда ты не выходишь на пробежку.
Пожав плечами, он добавил:
– Хотя, в общем-то, это даже мило.
– Я не собираюсь одеваться как шлюха.
– Тебе и не надо одеваться как шлюха.
Выпрямившись, Уилл взлохматил волосы, после чего снова заправил их под вязаную шапочку.
– Боже. Ну ты и фрукт. Ты знакома с Хлоей и Сарой?
Я покачала головой.
– Они что, из тех девушек, с которыми ты… скажем так, не встречаешься?
– Нет, черта с два, – рассмеялся он. – Они из тех девушек, которые крепко держат моих лучших друзей за яйца. Думаю, хорошо бы вас познакомить. Богом клянусь, к концу вечера вы станете лучшими подругами.
– Постой, – сказал Макс, выдвигая стул и усаживаясь. – Так эта та сестра Дженсена, которую ты трахал?
– Нет, то была другая сестра, Лив.
Я уселся напротив этого наглого англичанина, старательно игнорируя насмешливую улыбку на его губах. И все же что-то внутри неприятно сжалось.
– И я не трахал ее. Просто мы какое-то время тусовались вместе. Младшую сестру зовут Зигги. Когда я в первый раз приехал с Дженсеном к ним домой на Рождество, она была совсем ребенком.
– Все еще не могу поверить, что он привез тебя к себе на Рождество, а ты перепихнулся с его сестрой на заднем дворе. Я бы надрал тебе задницу.
Макс поразмыслил и, почесав подбородок, заявил:
– А, впрочем, и черт с ним. Мне бы было пофиг.
Глядя на него, я слегка улыбнулся.
– Когда через несколько лет я снова приехал к ним, Лив там уже не жила. И во второй раз я был паинькой.
Повсюду вокруг нас звенели бокалы и звучали приглушенные голоса. Эти обеды по вторникам в «Ле Бернардин» вошли в привычку у нашей компании. Обычно мы с Максом приходили последними, но сегодня, похоже, остальных задержали на совещании.
– Есть подозрение, что ты считаешь это достойным награды, – заявил Макс и, проглядев меню, резко его захлопнул.
Я не понимал, зачем моему компаньону вообще потребовалось открывать меню. На закуску он всегда брал икру, а на второе – рыбу. В последнее время я пришел к выводу, что всю свою спонтанность Макс тратит на Сару – а в еде и работе он стал ужасным консерватором.
– Ты просто забыл, как вел себя до появления Сары, – парировал я. – Хватит уже строить из себя монаха.
В ответ он подмигнул и расплылся в широкой улыбке.
– Ну так расскажи мне об этой малышке.
– Она младшая из пятерых детей Бергстремов и учится здесь в магистратуре Колумбийского университета. Всегда была чертовски умной. Получила первую степень за три года, а сейчас работает в лаборатории Лиемаки. Слышал о таком? Он занимается вакцинами.
Макс мотнул головой и пожал плечами с таким видом, словно спрашивал: «О чем ты вообще говоришь?»
Я продолжил:
– Это очень престижная исследовательская группа на медицинском факультете. Как бы то ни было, пока в прошлые выходные ты со своей киской прохлаждался в Вегасе, Дженсен сообщил мне смской, что приезжает к Ханне в гости. Думаю, он прочел ей пламенную проповедь насчет того, что нельзя гробить свою жизнь среди пробирок и колб.