Действительно, временный штат выставочной полиции вербовался в трех уездах: Ардатовском, Горбатовском и Арзамасском. А какие там силы? Отставные ефрейторы да пяток унтеров. Но взяли 156 человек! Вот и попались взъерошенные…

– Что у вас? Надолго? Вечером у его превосходительства последнее совещание…

– Я не задержу, – ответил Лыков. – Вот схема постов и подвижных караулов. Тут и тут я просил бы вас сдвинуть постового. Пусть в случае чего… не дай бог, конечно… можно будет иметь силы с обеих сторон возможного прохода государя. А вот здесь изменить направление караулу. После отъезда Его Величества все вернем в исходное.

Таубе вызвал пристава выставки губернского секретаря Муханова, и три опытных человека быстро нашли общий язык. Закончив с делами, сыщик поехал в гостиницу. Завтра начнется! Следовало проверить людей, дать последние наставления Валевачеву и подготовиться к совещанию. Потом будет не до этого.

Юрий обнаружился в своем номере. Бедолага в который раз изучал карту города, ярмарки и выставки. Обязанности у него были – сидеть на связи. Огромная свита с пятью министрами, губернские чиновники, военные, три полиции, охранное отделение, жандармы, командированное усиление… Будет кутерьма, в которой каждый постарается попасться на глаза государю, в дело и не в дело. Вот и придется Валевачеву со всеми ладить и сглаживать неизбежные конфликты. Человек он обходительный, представительный – справится. Случись какая заваруха, толку от парня будет немного, Лыков со своими людьми обойдутся без него, а человек для поручений нужен. И не абы кто, а с классным чином, чтобы мог и к губернатору подойти, и к министру.

Учитель и ученик отправились завтракать в гостиницу «Центральная». Собственно, это большое здание – будущий Окружный суд. Но до осени, пока работает выставка, здесь разместили гостиницу. Причем не простую, а для важных людей, всего на пятьдесят номеров. Потому и ресторан тут особый: первоклассный, но недорогой и с отдельными кабинетами. Людей с улицы пускали в него неохотно. И могли обслужить намеренно не спеша, чтобы больше не приходили. Министры со своими секретарями поселятся именно здесь. Отставная знаменитость, бывший военный министр Милютин, приезжавший посмотреть выставку в конце июня, тоже останавливался в «Центральной».

Двух полицейских прислуга знала и накормила быстро. За кофе Алексей рассказал своему помощнику о последних новостях. Вчера и позавчера в Нижний Новгород приехало больше ста тысяч человек! Гостиницы переполнены, свободных мест нет. Полиция и временное охранное отделение не справляются с наплывом. Они утонули в переписке со столицами. Нежелательные, подозрительные и ненадежные элементы были высланы заранее. По высочайшему повелению, с 7 июня Нижний Новгород, а также Нижегородский, Балахнинский, Семеновский и Горбатовский уезды объявлены в положении усиленной охраны. Это означает повальную ежедневную проверку паспортов во всех гостиницах, меблированных комнатах и трактирах. Местных выслали, но едут новые! Они сдают паспорта, приказчики гостиниц тащат их в часть, и начинается кавардак. Нужно проверить, нет ли постояльцев в списках тех, кому запрещен въезд в город. А как это сделать? Сто тысяч сразу! Пока пристав сочинит запрос в управление, пока то переправит бумагу в МВД, пока последнее сверится с картотекой злодеев и мошенников, пройдет две недели. А государь приезжает завтра. И то вопрос, где искать? У общей полиции свой список, розыскной алфавит[6]. У жандармов свой, там только политические. Еще есть пьяницы и просто беспокойные, которых начальство распихало покамест кого куда. Что мешает такому беспокойному прибыть на выставку, посмотреть достижения народного хозяйства? Ничего. Опасности он не представляет, но скандал произвести может. Про бомбистов в империи, слава Богу, давно не слышно, но вдруг? Кинуть снаряд в толпе куда как удобно. Завтра все эти проблемы в полный рост встанут перед последним заслоном Его Величества – Лыковым и его пятью помощниками.

Валевачев попытался успокоить шефа. Недавно все это уже было! Лыков охранял государя на коронации в Москве, два месяца назад. И обошлось! Правда, в давке на Ходынском поле погиб один из членов Летучего отряда Иван Серебрянский. Бросился спасть людей и многих вывел с помощью казаков. А потом сам полез в гущу вытаскивать женщину с малым дитем. Но толпа затянула Ивана в свой смертельный водоворот и обратно не отдала… Обезображенное тело опознали потом лишь по найденному в кармане сыскному револьверу.

Позавтракав, полицейские отправились в охранное отделение. Полное название его звучало так: Особое при Нижегородском губернаторе Отделение по охране общественной безопасности и порядка. Его создали в прошлом году на временных началах, как раз под приезд государя. Возглавлял отделение полковник Евецкий. Он вершил все дела, связанные с политическим сыском; ГЖУ было у охранки на подхвате. Штата в 32 человека Евецкому показалось мало, и он набрал еще 107 единиц вольнонаемных. Люди полковника контролировали строительство выставки, следили за настроениями. Весной заведывающий отделением донес губернатору, что инженер Смельницкий обсчитывает рабочих при возведении своей гостиницы на Выставочном шоссе. И вообще строит небрежно и с нарушениями. Баранов мер не принял. И через неделю стены гостиницы обрушились, ранив шестерых рабочих. Узнав эту историю, Лыков стал относиться к Евецкому и его сведениям с должным вниманием.

Алексей спросил у полковника о новостях. Тот, затурканный, с красными от бессонницы глазами, молча вывалил на стол кучу новых отношений. Сыщик взял верхнее и зачитал вслух:

– «Нужное. Экстренно. Секретно.

Господину нижегородскому полицмейстеру и исполнительным чиновникам. Прошу сообщить, не появлялся ли в Нижнем Новгороде и на ярмарке состоящий под негласным надзором полиции обнорский мещанин Иван Сергеев Гутаперчев. Имеет при себе бессрочную паспортную книжку, выданную ремесленным старостой города Сургута. Подозревается в причастности к шайке фальсификаторов чая. При обнаружении указанного Гутаперчева прошу уведомить меня об обнаруженных его поступках и вообще оказавшемуся по наблюдению. Примите уверения и проч. Обнорский уездный исправник, поручик запаса пехоты Похитонов».

– Вот, Алексей Николаевич! – желчно воскликнул Евецкий. – И таких бумаг полицмейстер с губернатором сегодня прислали мне два десятка! Делать нам тут нечего, кроме как следить за фальсификаторами чая! Поручик запаса пехоты… И все экстренно и срочно! Или вот уже из Москвы, на мое имя. – Он схватил бумагу и стал бегло читать: – «Имею честь сообщить ВВБ[7]на зависящее распоряжение. Из Аргентины приехала в Россию именующая себя русской подданной Антогия Липинская. Подозревается в участии в торговле женщинами с целью разврата. Паспорт аргентинский, визирован русским генеральным консульством в Буэнос-Айресе. Необходимо проследить, не явится ли указанная особа на выставку. О последующем не откажите уведомить меня». И конец замечательный! «Покорнейше прошу ВВБ принять уверения в совершенном моем почтении и искренней преданности. Подпись: заведывающий[8]измерительным и справочным отделением московской сыскной полиции коллежский регистратор Зюзин». Это он так полковнику пишет, стервец!