И вновь встретиться немного позднее. Изабелла хвасталась своим Кики, и Анита рассказала, что на Руси разводят и дрессируют хорьков. Даже сказала, что у нее с собой есть питомец. И – самое главное – обещала принести его и показать! А если принцессе понравится – то и подарить.

Поскольку фрейлины наверняка не дали бы спокойно поиграть с экзотической зверушкой, конечно, первая встреча должна была состояться подальше от этого… престарелого курятника, как ехидно выразилась новая знакомая. Да и послушать еще о Руси хотелось. Да, конечно, Изабелла в жизни там не побывает, но… интересно же!

Анита, она же Анна Перышкина, одна из Софьиных воспитанниц, только усмехалась. У нее было другое мнение на этот счет. Не побывает?

Ой не зарекайся…

Царевна Софья уже прислала записочку, так что Изабеллу надо потихоньку заинтересовать Русью. Пусть та станет для девочки страной сказок. Тогда и поездка пройдет спокойнее, да и начальная обработка…

А вообще – насколько ж умна царевна! Глядя на девочку, Анна понимала, что из нее получится хорошая королева. Неглупая, любопытная, ясноглазая – от такой хорошие дети будут. А если ее еще мыться приучить да к здоровой пище…

Хорек, между прочим, был одним из дюжины, которую привезли с собой – и был специально приучен не жрать тухлятину, как ни маскируй. Скоро Изабелла начнет отказываться от плохой воды и пищи, мотивируя тем, что такое даже Рикки не ест! А вы человека накормить хотите?

Еще хорек был умен, спал на подушке рядом с человеком, ластился, чтобы его погладили, без устали играл с бумажкой и отлично ловил крыс и мышей. Скоро, очень скоро экзотическая игрушка займет свое место рядом с принцессой.

А дальше – больше. Сложен только первый шаг.

Сколько времени пришлось выслеживать девочку! Больше месяца! Но что такое удача? Это – труд. Девяносто процентов труда, и уж десять можно оставить на стечение обстоятельств. Так говорила царевна, и Анна принимала эту истину всей душой. Давно ли она была воровкой и пряталась по подворотням?

Сейчас она доверенное лицо царевны, и прятаться приходится уже во дворцах. Роскошное платье, драгоценности, кружева и золото…

Но работа-то привычная!

Стоит ли упоминать, что на следующий день принцесса потихоньку удрала в беседку, откуда и вернулась с роскошным хорьком на плече.

Конечно, Кики ревновал, но недолго. Хорек, существо чрезвычайно активное и любопытное, быстро научился играть с собачкой – и теперь они служили неиссякаемым источником забав для всех фрейлин принцессы, да и для нее самой. А Анита все рассказывала и рассказывала девочке о Руси. И все больше любопытства было в глазах Изабеллы.

Софья была бы довольна.

* * *

Получив письмо от польского короля, Леопольд изволил огневаться.

Как?!

Эти варвары… эти однодневки… этот схизматик ему еще и условия ставит?! Справедливости ради условия ставил русский царь, но все-таки! Он император Священной Римской Империи, его поддерживает Папа Римский, он один из самых…

И турки стоят у него на пороге. Одному не отбиться.

Польша?

Придут они или не придут – вопрос. Но коли он сейчас русскому царю откажет – можно не сомневаться, что поляки дома останутся. А зачем им воевать идти? У них сейчас и дома весело и интересно. В Польше было… сложное настроение, иначе и не скажешь.

Паны – та еще вольница, укротить которую пока еще не мог ни один король. Михайло не стал бы исключением: или отравили бы, или зарезали, или еще чего… Но звезды решили для разнообразия сложиться очень удачно.

Сначала тягостная война с Русью, в которой много кого вырезали. Потом победная война с Турцией, в ходе которой Михайло приобрел верные войска, а паны на полгодика так и вовсе прижухли – народ бы их на части порвал за государя. Мало того – еще и успешный поход в Крым, в который отправилась часть недовольных, и далеко не все вернулись. Да и Ян Собесский короля поддерживал. Тоже… сила.

А противовеса этим двоим пока не находилось.

Может, и нашелся бы кто, да на то время надобно. А еще деньги и вдохновитель. И пока…

К тому же, как опытный интриган, Леопольд мог распознать схожую работу – и видел, как словно исподволь стравливаются панские кланы, как ссорятся соседи, как корона съедает то одного, то другого, оставаясь вроде ни при чем…

В другое время он бы помог с огромным удовольствием, да еще себе кусочек отгрыз от поляков, немаленький такой. Только вот сейчас, при смычке Польши с Русью, если его вмешательство обнаружат – это станет самоубийством.

И так много кто на него зубы точит.

Но не отдавать же этому варвару принцессу? Да и Педру… Безусловно, ему договориться куда как легче, но…

Эти варвары!!!

И массивная золотая чернильница таки полетела в стену, пятная дорогую, с золотым же тиснением алую кожу обивки.

Впрочем, перебесившись, Леопольд стал соображать намного лучше. И вызванный им секретарь послушно застрочил письмо под диктовку господина.

Невесту хотите?

Так вы сами от нее откажетесь! А пока – милости ждем на помощь!

* * *

Ульрика вышивала. Сие занятие приличное и принцессе подобающее. Щебетали дамы, рассказывали какие-то истории – она не слушала. Она размышляла о своем.

Карл…

Высокий стройный юноша с грустным собачьим взором, коего она видела два раза в жизни. Ее нареченный. Жених… Король Швеции, Готов и Вендов.

Один раз она видела его, когда брат отдавал ее руку Карлу. Второй раз – тем же вечером на балу. Карл пригласил ее на танец, кружил, говорил заученные комплименты, а глаза были… равнодушными.

Увы.

Ульрика отлично понимала, что она – не красавица. Но разве мало другого? Доброй души? Сердца? Порядочности и преданности? Неужели блестящие глаза и высокая грудь той же Мари (принцесса с легкой неприязнью покосилась на фрейлину, но тут же устыдилась: Мари ведь не виновата ни в своей красоте, ни в некрасивости Ульрики) в глазах мужчин перевешивают все остальное?

Ульрика понимала, что ее брак будет политическим – и готова была отдать свою руку и свою преданность мужу. Но… Сможет ли? Карл сейчас – враг. Швеция воюет с Данией. А что делать ей, как быть? Предавать брата или жениха?

Ульрика не знала. Тем более что брата она любила, а жениха – нет. И вряд ли Карл сможет завоевать ее любовь. Верность – да. Но сердце ее навек останется пустым и холодным. И думать об этом больно.

– Оставьте нас.

Кристиан незамеченным вошел в покои, жестом остановил сестру, которая намеревалась склониться в реверансе.

– Сиди, сестра. Я пришел поговорить.

Дамы поспешно выходили из комнаты. Ульрика не глядя могла бы сказать, у кого из них что-то было с братом. Кто стрелял глазками, кто смотрел с надеждой. Наконец за последней плотно закрылась дверь, и Кристиан даже проверил ее. Вернулся к сестре, и только тогда она заговорила: