Все было такое миниатюрное, что Райли чувствовал себя так, будто попал на обед в кукольный домик. Ему было неловко сидеть на узком стуле, слишком маленьком для взрослого мужчины. Он распустил галстук, который заставила его надеть бабушка, ему хотелось оказаться где угодно, только не здесь. Ему следовало остаться в лаборатории. По крайней мере, он мог бы скучать в более мужественном окружении. Следил бы за драконом, и, возможно, получил некоторое представление о том, сколько он действительно стоит. Вместо этого он вынужден участвовать в торжественном, ханжески раздутом чаепитии.

— Расслабься, мой мальчик, — тихо попросила бабушка, словно прочитав его мысли.

— Это бесцельная трата времени, — проворчал он.

— Вовсе нет. Не все в жизни должно иметь цель. Иногда можно просто немножко развлечься.

«Райли Макалистеру наша чайная церемония не нравится», — решила Пейдж. Он совершенно не слушал господина Ло, когда тот рассказывал о различиях между черным и зеленым чаем, а также посвятил их в тайны заваривания элитных сортов улун. Лишь послушно вдыхал аромат чайных листьев и пробовал очередной напиток, но, казалось, не испытывал никаких ощущений. Ее же, напротив, переполняли предчувствия, смутные, но настолько сильные, что у нее даже слегка кружилась голова. «От горячего чая, — говорила себе Пейдж, — а не от того, что рядом сидит этот бунтарь Райли».

Она не могла не признать привлекательность этого мужчины. У него были волосы цвета воронова крыла, вьющиеся и густые, немного длиннее, чем это было принято среди мужчин делового круга. Голубые глаза сверкали на загорелом, гладко выбритом лице. Он не был похож на служащих высокого ранга, которые обычно окружали ее, и производил впечатление независимого и сильного человека. Таких Пейдж почти не встречала в своей жизни, их редко встретишь в магазинах подарков и антикварных торговых домах или музеях — местах, где она проводила бо́льшую часть своего времени. Райли Макалистер был грубоват и напорист и совершенно не старался произвести на нее впечатление. Поэтому рядом с ним она испытывала растерянность и неуверенность в себе и начинала злиться: да что он возомнил о себе! Подумаешь! Тоже мне подарок золотой рыбки!

Пейдж была раздражена и нетерпелива. Хотела бы она сосредоточиться на происходящем, а не прислушиваться к своим ощущениям, но ей это плохо удавалось. Конечно, он ее бесит, такие типы не вызывают у нее влечения, уверяла себя Пейдж. А уж у него-то рафинированные красотки, одной из которых она ему кажется, — и подавно!

Мистер Макалистер не удостоил ее вниманием, он лишь однажды за последние двадцать минут бросил на нее неприязненный взгляд. Было ясно, ему хотелось поскорее все это закончить и вернуться к своей обычной жизни. Пейдж испытывала нечто подобное. Она нашла способ развлечь его бабушку, и уверена, что очень скоро отец сделает щедрое предложение ей и ее внуку. Она все делает правильно и не позволит ему манипулировать собой.

Пейдж выпрямилась на стуле, когда официантка принесла подносы с образцами чая. Начихать на Райли — она постарается испытать удовольствие от напитка. По крайней мере, Нэн и Милли были увлечены чаепитием. Они болтали, не замечая напряженности между Райли и Пейдж, нарастающей с каждой минутой. Ей даже хотелось, чтобы он заговорил: молчание и его непроницаемое лицо нервировали ее. Она привыкла иметь дело с мужчинами, которые говорили о себе, о своей работе, о своих увлечениях. Пейдж знала, как общаться с ними. Это просто — их нужно слушать, а она всегда была хорошим слушателем. Если бы она не умела этого, то никогда не удостоилась бы внимания отца. Он прекрасный рассказчик, а всем известно, что великому рассказчику необходима великая аудитория. Вот она и была ею — постоянной аудиторией своего отца.

А сейчас она что такое? Вопрос, не дающий ей покоя, снова закрутился в голове. День ото дня, казалось, он пульсирует в висках громче и настойчивей, требует ответа. Это связано не только с отцом, но и с матерью и дедом, с ее ролью в семейной компании. У нее возникло желание, настоящий зуд — делать нечто более важное, чем заниматься подготовкой приемов и музейных мероприятий. Но с дедом у руля компании, с отцом в качестве главы байеров, матерью, отвечающей за финансовую деятельность, с давним другом семьи Мартином Беннетом в качестве наблюдателя за розничной сетью, Пейдж некуда встроиться. Компания работала слаженно и без нее. Никто не нуждался в ней — так вышло, но по иронии судьбы именно она наследница, единственная наследница. Компания никогда не сможет принадлежать Виктории, поскольку она Хатуэй не по крови. Дэвид не хочет ничего делать, кроме как отыскивать редкие предметы искусства, а Мартин является членом семьи. Это означало только то, что однажды все имущество перейдет по наследству Пейдж.

Но что она должна делать? Просто пассивно ждать своей очереди? Казалось, на что все считают ее способной. Пейдж тяжело вздохнула, когда мысли устремились в хорошо знакомый, утомительно длинный лабиринт, из которого она не видела выхода.

— Все это очень увлекательно, но сколько еще ваш отец будет заниматься осмотром? — спросил Райли. — Прошло больше часа. Господин Ло встал и поклонился им. — Теперь, мисс Хатуэй, давайте поговорим о фигурке дракона.

— Прежде, чем мы это сделаем, мне нужно в дамскую комнату, — прервала его Нэн, вставая из-за стола.

— Дверь справа, — подсказала Пейдж.

— Я с тобой, — вскочила Милли. — Я выпила столько чая, что могу уплыть.

Когда подруги удалились, Пейдж пожалела, что не могла уйти вместе с ними. Голубые глаза Райли смотрели на нее, не отрываясь. Таких бездонных и ясных глаз прежде она ни у кого не видела. Она поерзала в кресле, приспосабливаясь к такому пристальному бесцеремонному взгляду. А какой он видит ее? Ей пришлось стиснуть руки, чтобы не поднести их к голове и не проверить, в порядке ли у нее прическа.

— Вы нервничаете, — заметил Райли. — Почему? Из-за уродины-дракона?

— Где вы работаете, мистер Макалистер?

— В компании по вопросам безопасности.

— Какого свойства? Телохранители? Компьютерная безопасность? Охранная сигнализация?

— Все вышеперечисленное — все, что нужно потребителю. Вы знаете, кто занимается безопасностью вашего магазина?

— Конечно. «Веллингтон систем».

Он кивнул.

— Я знаком с некоторыми их работами. Но их компания в наши дни не самая лучшая. Брет Веллингтон тратит больше времени на игру в гольф, чем на знакомство с новейшими системами безопасности.

— Мистер Веллингтон хороший друг моего деда. Полагаю, вы считаете вашу компанию лучше.

— Я полагаю, да, — ответил он с улыбкой.

Пейдж теребила салфетку на коленях, страстно желая, чтобы дамы поскорее вернулись, потому что Райли заставлял ее нервничать.

— Почему этот дракон вызвал такой ажиотаж? — спросил Райли. — Честно говоря, когда я впервые увидел его, то подумал, что его надо выбросить в мусорное ведро.

— Хорошо, что вы этого не сделали. Если это действительно бронза периода Чжоу, то значит весьма ценная. Кроме того, драконы почитаемы в китайской культуре. Они считаются божественными мифическими существами, приносящими процветание и удачу. Китайские драконы — это ангелы Востока. Их любят и им поклоняются за могущество и власть, смелость и героизм. Я не знаю историю вашего дракона, но подозреваю, что она очень интересна.