Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Исследуя историю Соединенных Штатов Америки, авторы подвергли серьезному пересмотру клише и стереотипы, сложившиеся в отечественной историографии под влиянием холодной войны и многие годы существовавшие как в советской, так и в российской историографии.
Представленные в томе документы позволили глубже понять «смену вех» в политике США после окончания Второй мировой войны и сделать вывод о степени влияния мировых процессов на внутриполитические практики американского истеблишмента.
Специальный раздел тома посвящен предпосылкам, эволюции, окончанию и последствиям холодной войны. Авторы подводят итоги многолетних дискуссий по истории этого феномена в истории XX столетия, делают попытку понять место и холодной войны, и периода разрядки в системе международных отношений.
Как и в предыдущих томах «Всемирной истории», в шестом томе есть обобщающие разделы, посвященные образованию и науке, истории религии и церкви, развитию мировой культуры. Стремясь отойти от простого перечисления деятелей культуры либо подробностей развития отдельных отраслей научного знания, авторы концентрировались на анализе основных тенденций развития культуры и науки, определивших облик столетия.
Схожий подход был избран и в разделе о религии и церкви: авторы попытались показать эволюцию религиозного сознания в XX в., уменьшение влияния церкви в одних регионах и значительный рост — в других, непрекращающиеся попытки скрыть действия радикальных группировок под религиозными лозунгами и обращение к религии на новом витке развития человеческой цивилизации, в условиях новых, неизвестных ранее вызовов и угроз.
По истории XX столетия изданы тысячи книг в различных странах. Существует множество концепций и интерпретаций истории века в целом и отдельных его периодов. Задача данного тома — с учетом достижений отечественной и мировой историографии, с привлечением новых массивов документов дать целостную картину исторического развития человечества в XX в.
Эта задача вполне соотносима с общим замыслом шеститомной «Всемирной истории», подготовленной Институтом всеобщей истории РАН. Авторы и редакционная коллегия этого многотомного издания видят свою главную цель в том, чтобы продемонстрировать сочетание концептуального и конкретно–исторического подходов к анализу мировой истории. В проекте участвовали многие десятки российских специалистов из научно–исследовательских институтов и университетов.
С изданием заключительного тома, который читатель сейчас держит в руках, проект «Всемирная история» не заканчивается. Он будет продолжен в электронном варианте, причем документальные разделы по разным эпохам мировой истории будут постоянно пополняться. Мы надеемся, что в таком виде «Всемирная история» может стать не только научно–исследовательским, но и важным образовательным и культурным проектом, доступным всем, кто интересуется мировой историей.
XX век в истории: глобальное измерение
Демографические и миграционные процессы
В демографической истории человечества XX век занимает особое, неповторимое место. За одно столетие население нашей планеты увеличилось в четыре раза — прирост абсолютного числа одновременно живущих на Земле людей был большим, чем за все предшествующие тысячелетия человеческой истории, — и это лишь одно из ряда небывалых по своей глубине и последствиям демографических изменений, объединяемых понятием «демографическая революция» или «демографический переход». Впервые за время существования человека, в результате накопившихся исторических перемен, изменилась репродуктивная стратегия вида Homo Sapiens, что оказало огромное влияние на экономические, социальные и политические процессы во всех уголках земного шара.
Кардинальные демографические перемены назревали по меньшей мере с конца XVIII в., весь XIX в. сыграл роль подготовительного этапа к основным событиям, которые с необыкновенной скоростью развернулись в XX столетии.
Переход к новой эпидемиологической модели и удлинение человеческой жизни
Роль пускового механизма, инициировавшего демографическую революцию, сыграло небывалое снижение смертности.
С древности люди полагали, что предельный срок человеческой жизни равен примерно 120 годам. Это представление отражено, в частности, в Ветхом Завете («И сказал Господь: не вечно Духу Моему быть пренебрегаемым человеками; потому что они плоть; пусть будут дни их сто двадцать лет». — Быт. 6,3). Однако уделом большинства была ранняя смертность: на протяжении истории такой тип вымирания поколений сохранялся почти без изменений. Он был предопределен набором заболеваний и причин смерти, который мало менялся за тысячелетия. Даже в спокойные, некризисные годы, когда не было эпидемий, войн или вспышек голода, большинство людей умирало от причин, обрывавших жизнь в относительно молодом, особенно часто в детском возрасте от инфекционных заболеваний, а также от разных форм насилия. Такая эпидемиологическая модель воспринималась общественным сознанием как единственно возможная, была неотделима от всего образа жизни доиндустриальных обществ, определялась их бедностью, технологической слабостью, отсутствием научных знаний о природе болезней и способах их лечения. Человеческая жизнь ценилась очень низко. Отдельные люди доживали до глубокой старости, но средняя продолжительность жизни редко достигала 35 лет.
Лишь в XIX в. в результате промышленной революции, роста городов, развития естественнонаучного знания и основанной на нем новой медицины возникли предпосылки для установления эффективного контроля над ключевыми факторами смертности. Социальным ответом на новые возможности стало создание систем здравоохранения (первая из них возникла в Англии в результате деятельности Э. Чедвика и принятия в 1848 г. закона об общественном здоровье — Public Health Act), целью которых стала охрана здоровья населения. Все это сделало возможным переход к совершенно новой эпидемиологической модели — он начался во второй половине XIX в. и резко ускорился в XX в. Результаты, достигнутые уже к 1960‑м годам, дают основания говорить о подлинной эпидемиологической революции, которая коренным образом изменила модель заболеваемости и смертности.
Эти изменения хорошо видны на примере Англии и Уэльса, где имеющаяся статистика позволяет построить самые ранние таблицы смертности по причинам смерти на национальном уровне (за 1861 г.) — тогдашние показатели разительно отличаются от соответствующих показателей сто лет спустя. В табл.1 хорошо видно, как формировалась новая эпидемиологическая модель.
В условиях смертности 1861 г. почти 46% родившихся мальчиков и 43% девочек предстояло умереть от инфекционных болезней, включая туберкулез, а также от внешних причин — все эти причины смерти объединяло то, что они обрывали жизнь людей в молодом возрасте, средний возраст смерти от них был крайне низким, особенно это относилось к инфекционным заболеваниям, которые свирепствовали среди детей. Шансы же умереть от причин с более высоким возрастом смерти (болезней системы кровообращения или новообразований) были гораздо ниже — всего у 15% родившихся мальчиков и 17% девочек.
К началу XX в.