— Где-то вон там, — указал Снусмумрик, — где в воде начинается тёмная полоса. Видишь?

— Не совсем, — ответил Муми-тролль, пробираясь ощупью в полутьме. — Мои глаза плохо видят ночью, не то что твои.

— Как нам её достать? — размышлял Снусмумрик, глядя на реку. — Жаль, конечно, что у твоего папы нет лодки.

Муми-тролль ненадолго задумался.

— Я, вообще-то, неплохо плаваю, если только вода не очень холодная, — неуверенно сказал он.

— Да нет, это опасно, ты не сможешь, — засомневался Снусмумрик.

— А вот и смогу! — воскликнул Муми-тролль, сразу исполнившись решимости. — Куда плыть?

— Вон туда, немного наискосок, — ответил Снусмумрик. — Отмель недалеко, ты скоро достанешь ногами до дна. Но будь осторожен, не суй лапы в цилиндр. Держи его за тулью.

Муми-тролль сполз в воду, уже по-летнему тёплую, и поплыл по-собачьи. Течение было сильное, и он немного забеспокоился. Но вот он увидел отмель, а на ней что-то чёрное. Он немного подрулил хвостом и вскоре почувствовал под ногами песок.

— Всё нормально? — крикнул Снусмумрик с берега.

— Да! — ответил Муми-тролль и вылез на песчаную отмель.

Из шляпы вниз по течению струилась тёмная полоса — заколдованная красная вода. Муми-тролль макнул в неё лапу и осторожно лизнул.

— Вот тебе раз, — пробормотал он. — Это же морс! Ну и ну, теперь у нас будет сколько угодно морса — стоит налить в шляпу воды, и всё!

— Достал? — тревожно крикнул Снусмумрик.

— Плыву назад! — ответил Муми-тролль и снова шагнул в воду, крепко обхватив шляпу хвостом.

Было трудно плыть против течения, да ещё тащить за собой тяжёлую шляпу. Муми-тролль вылез на берег ужасно усталый.

— Вот, — с гордостью выдохнул он.

— Отлично, — сказал Снусмумрик. — Где бы нам её спрятать?

— В доме её держать не получится, — сказал Муми-тролль. — В саду, пожалуй, тоже не стоит. Могут найти.

— А если в гроте? — предложил Снусмумрик.

— Тогда придётся посвятить в нашу тайну Сниффа, — сказал Муми-тролль. — Это всё-таки его грот.

— Да, придётся, — помедлив, согласился Снусмумрик. — Хотя Снифф ещё слишком маленький, чтобы хранить такую большую тайну.

— Да, — серьёзно проговорил Муми-тролль. — Знаешь, я ещё никогда не делал ничего такого, о чём нельзя рассказывать папе и маме.

Снусмумрик взял шляпу и двинулся обратно вдоль реки. Дойдя до моста, он вдруг остановился.

— Что такое? — насторожился Муми-тролль.

— Канарейки! — воскликнул Снусмумрик. — На перилах сидят три жёлтые канарейки. Среди ночи! Странно.

— Это я-то канарейка? — пропищала птичка, сидевшая ближе к ним. — Я — плотва!

— Мы порядочные рыбы! — прочирикала её подруга.

Снусмумрик покачал головой.

— Видишь, что шляпа натворила, — сказал он. — Были рыбки, а стали птички. Скорее в грот, спрячем её!

Пока они шли по лесу, Муми-тролль не отставал от Снусмумрика ни на шаг. Справа и слева что-то шелестело и копошилось, и было даже жутковато. Иногда из-за деревьев их рассматривали крохотные светящиеся глазки, иногда кто-то окрикивал — то с земли, а то сверху.

— Чудная ночь! — раздалось прямо за спиной у Муми-тролля.

— Прекрасная! — собрав всё своё мужество, отозвался Муми-тролль.

Мимо него скользнула маленькая тень и исчезла в темноте.

На берегу было светлее. Море и небо сливались в одно бледно-синее мерцание. Вдалеке слышались призывные птичьи крики. Близился рассвет. Снусмумрик и Муми-тролль отнесли шляпу в грот и поставили в самый дальний угол — полями вниз, чтобы в неё ничего не упало.

— Пожалуй, так будет лучше всего, — сказал Снусмумрик. — Но вот бы снова наколдовать те тучки!

— Ага! — согласился Муми-тролль. Он стоял у выхода и смотрел вдаль. — Хотя эта ночь прекрасна и без них…

в которой описывается, как Ондатр решил удалиться от мирской суеты и пережил нечто неописуемое, а ещё как благодаря «Приключению» муми-семейство оказалось на одиноком острове хаттифнатов, где чуть было не сгорел Хемуль и где путешественников накрыла страшная гроза

На следующее утро Ондатр, как всегда, вышел из дома с книгой и лёг в гамак почитать о бессмысленности всего сущего, но верёвка оборвалась, и Ондатр грохнулся на землю.

— Возмутительно! — сказал он, выпутываясь из пледа.

— Какая неприятность, — посочувствовал Муми-папа, поливая саженцы табака. — Надеюсь, вы не ушиблись?

— Дело не в этом, — мрачно ответил Ондатр, теребя усы. — Пусть хоть земля разверзнется, если ей так угодно, — это не нарушит мой душевный покой. Но я терпеть не могу, когда меня ставят в дурацкое положение. Это унизительно.

— Но ведь, кроме меня, никто не видел, как вы упали, — возразил Муми-папа.

— А жаль! Мало я натерпелся в вашем доме… В прошлом году, например, на меня упала комета. Это ладно. Но я тогда ещё, если помните, сел на шоколадный торт вашей супруги! Вот это было крайне унизительно для моего достоинства! Мне в постель подбрасывают щётки для волос — дурацкие шутки! Не говоря уже…

— Знаю, знаю, — сочувственно перебил его Муми-папа. — Наш дом — не самое спокойное место. Да и верёвки с годами перетираются…

— Нечего им перетираться, — сказал Ондатр. — Ну пусть бы я убился — подумаешь, невелика беда. Но вдруг бы это случилось у всех на глазах?! Короче, я намерен удалиться в пустынные места и прожить жизнь в уединении и покое, отказавшись от всех благ. Так я решил.

— Да что вы говорите! — восхитился Муми-папа. — И куда же вы отправляетесь?

— В грот, — ответил Ондатр. — Там никакие дурацкие розыгрыши не отвлекут меня от размышлений. Можете приносить мне еду два раза в день. Но раньше девяти не приходите.

— Хорошо, — покорно согласился папа. — А мебель вам никакая не понадобится?

— Может быть, — смягчился Ондатр. — Только самая простая. Я понимаю, вы не со зла, но терпение моё на пределе, и виной тому — ваше семейство.

Подобрав книгу и плед, Ондатр медленно побрёл вверх по склону. Муми-папа повздыхал немного, потом снова принялся поливать грядку и вскоре совершенно забыл об этом происшествии.

Ондатр вошёл в грот в прекрасном расположении духа. Он расстелил на песке плед, сел и сразу же принялся размышлять. Так он провёл часа два. Всё было тихо и безмятежно, солнце нежно освещало его одинокое прибежище через расселину сверху. Когда полоса света уползала, Ондатр передвигался вслед за ней.