В октябре 1627 г. де Разьерес, посетив Новый Плимут, привез с собой запасы сахара, полотна и одежды, сшитой в Голландии. На берег он сошел под звуки фанфар. Жители Нового Плимута в течение нескольких дней поднимались на борт голландского судна и охотно покупали привезенные товары. Во время своего визита де Разьерес рассказывал пуританам об индейцах, живущих в Новых Нидерландах, и об их более чем свободных нравах. Говорил, например, что индианки готовы уступить европейцу за кусочек лосося. Слушая байки о «похотливых детях природы», пуритане от стыда и возмущения заливались краской. А де Разьереса в свою очередь шокировали строгие, чуть ли не монастырские нравы Нового Плимута. Причем пуритане умудрились привить свой моральный кодекс и индейцам. Брэдфорд решительно осудил де Разьереса за потворство распутникам и блудницам.

А вот как описывает де Разьерес свои впечатления от Нового Плимута:

В начале и в конце улицы находились деревянные ворота. В центре поселка находился дом губернатора – большое квадратное здание. На его плоской крыше – шесть пушек. На нижнем этаже – церковь, в которую созывал пилигримов бой барабанов. Нравы здесь были установлены строгие, и это касалось не только англичан, но и индейцев.

Вслед за первыми колонистами в Америку потянулись пуритане. Здесь необходимо небольшое пояснение. Пуритане – течение неоднородное. Если пуритане-сепаратисты, осевшие в Новом Плимуте, желали порвать с официальной Церковью и не хотели иметь с ней ничего общего, то радикально настроенное крыло пуританства стремилось к тому, чтобы их вера стала государственной, «истинной» религией. На формирование Соединенных Штатов эти религиозно-политические мотивы оказали большое влияние. Даже сегодня они прослеживаются в духовных ценностях, провозглашаемых христианскими лидерами правого толка.

В старой доброй Англии над пуританами часто подшучивали. Если вы вспомните шекспировскую «Двенадцатую ночь», то их можно в чем-то сравнить с Мальволио – объектом постоянных насмешек. Люди смеялись над черными одеяниями пуритан, над тем, что они как огня боялись любых празднеств и ставили себя выше других («Я святее тебя»). Усмешку вызывали даже странные имена, которые пуритане давали своим детям. Например, второй ребенок Сюзанны Уайт, колонистки из Нового Плимута (она вскользь упоминалась выше), получил имя Резольвед, что означает «решительный, твердый».

С 1628 по 1640 г. воинствующие пуритане, прихватив с собой свои Библии и мушкеты, обосновались на берегах Массачусетского залива и создали там общину, жившую, как они считали, в полном согласии с Богом и целиком полагавшуюся на Его волю.

Как вы помните, на корабле «Мейфлауэр» плыли не только «святые», то есть сепаратисты, там было и немало тех, кого религия не интересовала. Безземельные крестьяне, разорившиеся мелкие ремесленники и торговцы, жертвы классовой системы, установленной династиями Тюдоров и Стюартов, – весь этот люд ехал в Новый Свет, чтобы получить землю и надежду на лучшее будущее. «Чужаки» поначалу были связаны с сепаратистами одним общим делом – основать в Америке английскую колонию. Но, освоившись в Новом Свете, они решили, что ханжеская пуританская мораль – не для них, и стали подумывать о собственных поселениях, где можно жить «по-человечески».

В 1620-е гг. заселение побережья Массачусетского залива шло невысокими темпами. В 1623–1624 гг. английская торговая компания «Дорчестер» основала поселение Кейп-Энн, а когда примерно в 1627 г. эта фирма обанкротилась, ее место заняла компания «Новая Англия». Она получила в свои владения территорию между реками Чарльз и Мерримак и трехмильные зоны вдоль противоположных берегов этих рек. Некто Джон Эндикотт привел 6 сентября 1628 г. группу пуритан в Салем и с первого же дня стал губернатором новой колонии.

Вскоре «Новую Англию» сменил другой хозяин здешних мест – компания «Массачусетский залив». Ее позиции были более прочными. И вот почему. Дальновидным пуританам свидетельства на право владения землей было мало, и они добились того, что 4 марта 1629 г. указом короля Карла I земля была им дарована. Согласно этому указу, за компанией «Массачусетский залив» закреплялось право колонизировать территорию между реками Чарльз и Мерримак и вести там торговлю. В документе не говорилось, что компания обязана проводить деловые встречи и собрания ее членов в Англии. Не указывалось также, где будет размещаться ее штаб-квартира. Возможно, составители королевского указа эти пункты упустили, но, скорее всего, такие пробелы были оставлены намеренно. 29 августа акционеры компании, решившие перебраться в Америку, выработали соглашение (оно получило название «Кембриджский договор»), позволившее им выкупить акции тех, кто решил остаться в Англии. Таким образом, акционеры-пуритане, осевшие в Америке, получили полную свободу действий и контроль над бизнесом. На Англию им не нужно было оглядываться. Более того, в Новой Англии можно было установить теократическую систему власти, при которой Церковь являлась бы государством.

В апреле 1629 г. из Англии отплыли 400 новых переселенцев. Бóльшую их часть составляли радикальные пуритане. У них были свои причины покинуть родину. Карл I весной 1629 г. распустил парламент, и Уильям Лауд, лондонский епископ, потребовал от пуритан соблюдения обрядов англиканской церкви. Нонконформистам пришлось туго, и они решили как можно скорее спастись бегством.

Обсуждая проблемы своей религиозной жизни в далекой Америке, колонисты взяли за образец решение Джона Коттона, священника из Бостона, в английском графстве Линкольншир. Мастер компромиссов, он нашел нечто среднее между сепаратизмом и пресвитерианской ветвью англиканской церкви. Утверждая «истинность» официальной Церкви, несмотря на ее подмоченную репутацию, Коттон, тем не менее, говорил, что церковные власти не должны вмешиваться в общение прихожан с Христом. Церковь может сохранить свою чистоту только в том случае, если «она будет принимать в свое лоно всех, кто творит Добро».

Пуританский священнослужитель Джон Уинтроп, отплывший в Новый Свет в марте 1630 г., возложил заботу о благосостоянии и соблюдении прав колонистов именно на Церковь. Хотя, по его мнению, Церковь не должна была подменять органы власти, в ее задачи входило «вырабатывать политику местной администрации и выбирать лидеров колонии». Первейшая обязанность как Церкви, так и государства – неуклонно соблюдать библейские законы.

Пока Уинтроп пересекал Атлантику на «Арбелле» – флагмане небольшой флотилии, перевозившей 700 новых колонистов, он сочинил проповедь «Образец христианского милосердия», где нарисовал идиллическую картину: колонисты живут в полном согласии с Богом и друг с другом, им дано приказание свыше обустроить свою жизнь в Новой Англии, община будет «чудесным городом на высоком холме, и взоры всех людей будут прикованы к нам». Некоторые пассажиры восприняли слова Уинтропа в буквальном смысле, подумав, что вся колония будет состоять из одного города, расположенного на какой-то возвышенности, но многие уловили переносный смысл: их, казалось бы, обычная община фермеров будет для всех остальных образцом высокой духовности. И здесь Уинтропа вдохновили строки из Евангелия от Матфея (5: 14–16):