6 августа Павел возвел Суворова в княжеское достоинство с титулом Италийский. Причем в рескрипте указывалось, что титул дается ему «в воздаяние заслуг его в минувшую войну».

Между тем, еще не зная о присвоении ему княжеского титула, не зная, что война считается уже минувшей, Суворов отдал несколько приказов, смысл которых сводился к подготовке похода, окончание которого он видел в Париже.

Но французы перехватили инициативу и, словно Феникс, восстающий из пепла, в долинах Италии 1 августа снова (и уже в который раз!) появились их первые отряды.

Макдональд берегом моря прошел к Генуе, где соединился с Моро. Еще один молодой и талантливый генерал Бартелеми Катрин Жубер, назначенный в Италию главнокомандующим, прибыл на Ривьеру со свежими силами прямо из Франции на помощь Макдональду и Моро. Семью колоннами подошел он к небольшому городку Нови, надеясь встретить сравнительно небольшой воинский контингент — тысяч в шесть-восемь, но увидел перед собой всю союзную армию.

Жубер остановился и тотчас же собрал военный совет. Суворов ожидал атаки со стороны французов 3 августа, но ее не последовало. И тогда он решил атаковать сам. Еще до зари 4 августа Суворов бросил двадцать семь тысяч австрийских войск на левый фланг Жубера, который тут же примчался на угрожаемый участок и был убит в первые минуты сражения. Ему было всего тридцать лет. Командование принял Моро, перебросивший сюда с правого фланга двадцать две тысячи французов, которые отбросили австрийцев назад.

Суворов двинул шесть тысяч русских солдат во главе с Петром Ивановичем Багратионом и три с половиной тысячи во главе с двадцативосьмилетним Михаилом Андреевичем Милорадовичем. Но и это не помогло, французы держались стойко и оборонялись активно.

Тогда Суворов бросил в бой одновременно сорок три тысячи солдат и офицеров, перешедших в наступление по всей линии фронта. Но и они ничего не добились, ибо после девятичасового боя были отбиты на всех пунктах.

Суворов остановил бой. Такого в его полувековой военной практике еще не было. Он, имея шестьдесят пять тысяч бойцов, ничего не смог поделать с тридцативосьмитысячной армией неприятеля! Тогда он приказал Меласу идти в обход правого фланга, а сам бросил в бой сорок шесть тысяч человек, как только отряд Меласа завершил обход. Одновременный удар по фронту и по правому флангу противника завершил дело под Нови.

Потери сторон оказались почти равными: около семи с половиной тысяч человек с каждой стороны. Военные историки отмечают, что какого-либо стратегического значения битва при Нови не имела, тем более что преследования отступившего противника не было — солдаты были так измотаны сражением, длившимся от восхода солнца до темноты, что традиционную идею погони пришлось оставить.

А вслед за тем из Вены поступило строжайшее повеление: наступление остановить. Часть австрийских войск была отозвана, получив назначение в новые места дислокации.

В эти дни на Суворова пролился новый дождь наград. Более других отличился сардинский король: за взятие Пьемонта Суворов был возведен в ранг Великого маршала пьемонтских войск, гранда королевства, с потомственным титулом принца и кузена короля. Павел, поздравляя с этим Суворова, написал: «Через сие Вы и мне войдете в родство, быв единожды приняты в одну царскую фамилию, потому что владетельные особы между собою все почитаются роднёю». Кроме того, Александр Васильевич получил от пьемонтского короля еще крест Святых Маврикия и Лазаря и цепь ордена Святой Анунциаты. Павел рескриптом от 6 сентября 1799 года велел всем своим «верноподданным присоединить в молитвах имя Суворова к имени Его», а войскам армии и флота было предписано «воздавать Суворову царские почести, согласно уставу, даже в высочайшем присутствии». Город Турин поднес Суворову золотую шпагу, усыпанную бриллиантами. В театрах читались стихи, написанные в его честь. В Англии было выбито множество медалей с его изображением.

Суворов гордился итальянской кампанией 1799 года. Когда по окончании боевых действий спросил он в штабе своем, были ли за время похода какие-нибудь случаи неповиновения, то ему ответили, что не было ни одного случая.

«Теперь, — сказал Суворов, — узнаю я наше русское войско. Это дисциплине обязан я своими победами, ибо что есть войско без повиновения и каким образом могут толпы вооруженных людей направляемы быть безошибочно к назначаемой цели без власти? Наша служба легка, когда ее дружно поднимают все вместе. Нет! Греки и римляне с нами не сравнятся!»

Один венский двор был далек от восторгов. Только Вена сохраняла вид. что ничего особенного не случилось, но опасалась усиления роли России в городах Италии. Суворову вскоре было предложено, встав во главе русских войск, отправиться в Швейцарию, где находилась восьмидесятитысячная армия французского генерала Андре Массены.

Чтобы Суворов поскорее ушел в Швейцарию, австрийцы вывели оттуда почти все свои войска, оставив наедине с Массеной двадцатичетырехтысячный русский корпус генерал-лейтенанта Александра Михайловича Римского-Корсакова.

И Суворов поспешил ему на выручку.

Он начал Швейцарский поход, ставший венцом его воинского искусства, вознесший его выше покоренных им альпийских вершин. И эту его лебединую песню справедливо назвали «орлиным полетом».

Приказ императора Франца о передислокации русских войск в Швейцарию Суворов получил 16 августа. Но он не спешил с его выполнением, ибо его войска стояли под крепостью Тортона и пока еще не могли ее взять. Как только 31 августа Тортона капитулировала, армия Суворова выступила в поход. Через шесть дней армия подошла к подножию Альп, к городку Таверна. Здесь русских должны были ждать продовольствие, фураж, орудия, мулы и лошади, которых обещал доставить Мелас. Но ничего этого не оказалось, а когда обоз прибыл, выяснилось, что доставлено меньше половины обещанного. Пришлось спешить казаков, превратив их в пехоту, и за счет казацких коней пополнить недостаток лошадей и вьючных мулов. Закончив приготовления для перехода через Альпы, Суворов распустил слух, что выступить сможет не ранее 20 сентября. А сам выступил гораздо раньше и, послав в обход Альп шеститысячный отряд генерала Розенберга, уже 10 сентября подошел к перевалу Сен-Готард, занятому восемью с половиной тысячами французов.

13 сентября русские двинулись на перевал. Впереди шел отряд Багратиона, который, карабкаясь по страшным кручам, выбивал огнем и штыком засевшего за глыбами камней и скалами неприятеля. Упорно сопротивляясь, французы уходили от русских, пятясь к перевалу, и возле деревушки Госпис остановили русских, заняв заранее подготовленную позицию.

Суворов шел к этой позиции следом за неприятелем и, дойдя до Госписа, сам дважды поднимал в атаку свои главные силы, но обе его атаки были отбиты с большим для русских уроном. Потери наступающих превысили тысячу человек. В четыре часа дня Суворов повел войска в третью атаку. И в этот момент все увидели, как под низкими тучами, нависшими над левым флангом французов, на заоблачных высотах, показались солдаты Багратиона, совершившие обход противника. Почти тотчас заметили это и французы и, поняв, что оказались между двух огней, стали поспешно отходить к деревне Госпенталь. Заняв перевал Сен-Готард, Суворов дал солдатам короткий отдых в католическом монастыре капуцинов, стоявшем на самой высокой точке перевала, а затем начал спуск.