Игорь потер пальцами лоб, спустился к глазам и, шумно выдохнув, убрал руку. Решил заняться неотложными делами. Хватит уже. Это какое-то весеннее обострение, мать его! А все потому, что она приехала в Россию. Он всегда знал, когда она спускается с трапа самолёта, когда появляется тут. Три дня назад. Два дня подряд она приезжала в школу Богославской, и он мог бы найти тысячу причин наведаться с визитом, но каждый раз останавливал себя. А смысл? Рината Бердникова всего лишь фигуристка сборной, а он — президент федерации. И между ними могут быть лишь сугубо рабочие отношения.

Раздавшаяся трель телефона вывела Игоря из размышлений.

— Да, — нажал он на кнопку громкой связи.

Из динамика послышался тоненький голос его секретарши:

— Игорь Юрьевич, к Вам Рината Бердникова.

Удивленно вскинув брови, Игорь улыбнулся и произнес:

— Пусть войдет.

А затем нажал на кнопку, выключая внутреннюю связь. Как говорится, вспомнишь… Губы его сложились в едкую ухмылку. Взгляд мигом похолодел. Внутри все скрутилось, застыло, но сердце помимо воли забилось чаще. Игорь взял в руки ручку и постучал ею о стол. Интересно, что ей нужно от него? В последний раз она была тут пару лет назад, когда хотела получить финансирование. И он бы, конечно же, мог ей его дать. Мог бы. Но не захотел. А теперь…

Она вошла в кабинет уверенным шагом. На ней была красная блузка из какой-то дорогущей струящейся ткани с длинными рукавами-воланами и черные брюки, вторящие изгибам её ягодиц и длинных стройных ног. Её волосы — роскошные, идеально гладкие, струились по спине и плечам, словно самый прекрасный шёлк. Красная помада на губах. Темная подводка, очерчивающая ярко-синие глаза, угольно-черные ресницы и бледная, цвета слоновой кости кожа. Без единого изъяна, гордая, неприступная, знающая себе цену женщина.

Без тени сомнения она приблизилась к столу и остановилась, глядя ему прямо в глаза. Идеальная до зубного скрежета. Идеальная и не его. Она никогда ему не принадлежала. И от этого его ненависть к ней была еще сильнее.

— Здравствуй, Рината. — Его сдержанная, холодная улыбка должна была подействовать на неё, вывести из равновесия. Да хотя бы заставить её взгляд измениться, чёрт подери! Но она оставалась всё такой же сдержанной. Как стояла перед ним, решительно глядя в глаза, так и продолжала стоять. Сука! Уголок рта Игоря дернулся, черты лица стали грубее. Он еще крепче сжал ручку.

— Здравствуй, Игорь, — губы её растянулись в совершенно неискренней, выражающей пренебрежение улыбке. Она отодвинула стоявшее с другой стороны от его стола кресло и присела. — Я пришла сообщить тебе, что завершаю спортивную карьеру.

Она сказала это настолько буднично, что Игорь не сразу осознал смысл слов. А когда до него дошло, что она говорит, он слегка наклонился, приблизил лицо к её лицу и переспросил:

— Я не ослышался? Завершаешь карьеру?

— Не ослышался, — грубо ответила Рината. Затем полезла в сумочку и достала сложенный вдвое лист бумаги. Небрежно бросила ему на стол и снова посмотрела в глаза. — Чемпионат мира был моим последним стартом на соревнованиях.

— Ты правда думаешь, что я отпущу тебя за год до Олимпиады? — вдруг усмехнулся Крылов.

— Я о чем-то не знаю? — тихо проговорила Рина, кривя губы. — С каких это пор спортсмены превратились в рабов? — Вскинула голову.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Её волосы водопадом струились по плечам и груди, спускались на колени. Черный и красный. Цвет их танго. Черный и красный. Цвет их отношений. И только лед её глаз выбивался из созданного ею образа.

— Ты лидер женской сборной, Рината. Ты выиграла последний чемпионат мира, ты главная претендентка на золото Пекина… И ты считаешь, что я имею право отпустить тебя? Ты сама-то подумай хорошенько.

— Я все равно не выйду на лед. — Рина откинулась в кресле и положила ногу на ногу. Её черные сапоги на высоком каблуке доходили ей практически до колен. Стильная и красивая. А ещё такая холодная и далёкая.

— Выйдешь.

— И как ты меня заставишь? — Она, не переставая надменно улыбаться, пожала плечами. — У нас в Америке прекрасные доктора. Если будет необходимо, они найдут с десяток поводов для того, чтобы запретить мне принимать участие в соревнованиях.

— Это угроза?

— Предупреждение. — Уродливая маска улыбки сползла с её лица, а взгляд вспыхнул рвущейся наружу яростью. — Подпиши заявление. — Рината подтолкнула лист.

Но убрать руку она не успела, — взгляд Игоря коршуном впился в её кисть, в её… пальцы. Проследив за ним, Рина попыталась одернуть руку, однако Крылов оказался быстрее.

— Пусти! — процедила она, когда он сжал её запястье.

— Какое красивое колечко. — Он повертел её руку, разглядывая крупный бриллиант, а затем посмотрел в глаза. — Не это ли стало причиной завершения твоей карьеры?

— Тебя это не касается. Пусти. — Рината пыталась высвободить ладошку, но безрезультатно — пальцы Игоря, казалось, срослись с её кожей. Он причинял ей боль, но её это не волновало. Она привыкла к физической боли. Гораздо тяжелее было смотреть ему в глаза и подбирать нужные слова.

— Раз уж тебе так интересно… Я выхожу замуж за Николаса. Я приехала в Россию только для того, чтобы написать заявление и созвать пресс-конференцию, где объявлю об окончании карьеры. И коль уж ты президент федерации, я не хочу, чтобы ты строил козни и пытался мне помешать. Я приняла решение. И я его не изменю.

— Вот даже как? — Игорь наконец отпустил её и вальяжно развалился в кресле. Смерил насмешливым взглядом. — Ты должна мне желание. И ты его исполнишь.

— М-м-м, — протянула Рината, качая головой. — Не надоело, Крылов? — ухмыльнулась и добавила: — Все еще не вырос из детских штанишек? В сказку про золотую рыбку веришь?

Встав, она направилась к дверям. Игорь так же сидел, уперев руки в поверхность стола, и словно свёрнутый псих смотрел за тем, как её волосы колышутся в такт твёрдым шагам.

— Стоять! — громко приказал он. Тоже поднялся и пошёл к Рине, застывшей у двери.

Обернувшись, она терпеливо ждала, пока он подойдёт к ней.

— Когда ты умоляла меня разрешить твоей подружке выступать за США, ты согласилась на мои условия. Одно желание. Любое. Ты исполнишь его.