Разница лишь в том, что у нас сломалась не мачта, а полетела шпонка лодочного мотора. Кое-как мы выгребли на веслах и пристали к такому же крохотному островку. Насквозь мокрые, вытащили негнущимися пальцами из рюкзака заветную флягу со спиртом. Разожгли костер, починили мотор – но сильнейший шторм и встречное течение еще несколько дней не позволяли нам продолжить плавание. Как у Александра Городницкого:

Дождавшись наконец хорошей погоды, мы преодолели остаток пути, вошли в устье Курги и встали лагерем на высоком берегу залива, разбив палатку около одной из невысоких елей. Поужинав и распрощавшись с биологами, мы достали спальники и за рассказами баек не заметили, как заснули.

Первое, что я увидел утром, выбравшись из палатки, была фигура Шуры Тихомирова, удивленно рассматривавшего свою рубаху, которую он вечером перед сном аккуратно развесил на одной из растяжек, привязанных к ёлке. Рубаха была разорвана надвое и болталась на одном рукаве. Все в изумлении застыли, не в силах вымолвить ни слова. Первая мысль – медведь. Но ведь он должен был бы сдернуть рубаху – да и следов на камнях, поросших ягелем, не было никаких.

Смутная догадка забрезжила у меня в голове лишь в самом конце нашего маршрута. Когда мы возвращались из Кейв, на одном из порогов в районе Ефим-озера мы потеряли остатки провианта, и дело могло обернуться плохо, если бы не охотники из числа местных лопарей, которых мы встретили вблизи Ловозера. Они забрали нас на двух моторных лодках, и одна из них, в которой находились я и Лёха Костин, причалила к небольшому острову, уже покрытому снегом, в центре которого мы увидели чум (на языке саамов вежа). Как выяснилось, в нем находился родственник наших спутников, по профессии шаман, или нойда.

Внутри чума было довольно темно. Посреди него горел очаг, около которого ползала какая-то старуха и помешивала в котлах, висящих на крючьях разной длины. Перевешивая котлы с крюка на крюк, она тем самым регулировала температуру приготовления. Нойда указал нам место на шкуре напротив себя и закурил трубку. При этом он смотрел мне прямо в глаза и одновременно как бы мимо меня, обозначая тем самым присутствие еще каких-то духовных субстанций, посредством которых видимо и происходили гадания и исцеления. Голос у нойды был высокий, а речь довольно отрывистая, так что не все слова можно было понять. Он сразу стал сватать меня к какой-то своей родственнице. «Получишь оленей в приданое, – пообещал он. – Какой там у вас главный улица? Горький? Вот проедешь по улица Горький на оленях – все будут тебе завидовать!»

Самое интересное, что так оно и вышло. Через два года я познакомился с аспиранткой нашей кафедры Ирой Шолохневой, которая была из Мончегорска – до Ловозера рукой подать. Причем до Мончегорска, как и до Ловозера, можно было добраться только со станции Оленья. В 1979 году мы поженились и проехали по улице Горького в пимах-лопарках из настоящего северного оленя. Так что предсказание шамана, хотя и не буквально, но всё-таки сбылось.

Прощаясь с нами, он как-то странно посмотрел на нас и сказал: «Вас ОН только предупредил». Речь безусловно шла о разорванной рубашке Шуры. Но кого нойда имел в виду? Что это было за предупреждение? То, что несчастные случаи на Кольском происходят каждый год, мы знали. Но лишь гораздо позднее стало известно, что незадолго до нас, в январе 1973 года, в Ловозерских тундрах исчезла целая группа из Куйбышева в составе десяти человек. Впоследствии всех их нашли в разных местах Чивруайского перевала, с искаженными лицами и без глаз, что дало повод назвать эту трагедию вторым перевалом Дятлова.

О том, что произошло на перевале Дятлова в январе – феврале 1959 года, я знал не понаслышке. Дело в том, что мой отец родом как раз из тех мест. Он родился в Новой Ляле, что всего в 180 км от Ивделя, где разворачивались основные события по расследованию этой загадочной истории. «В материалах расследования упоминаются личные дневники Евгения Масленникова – одного из руководителей поисковой операции, – рассказывает мой отец. – Существует мнение, что в этих дневниках содержится чуть ли не сама тайна трагедии. Но эти дневники похоже толком никто не видел. Евгения Масленникова я знал лично, когда работал на Верх-Исетском металлургическом заводе, где в то время он был главным механиком завода. Масленников был очень активным, умным, опытным и осторожным человеком. Будучи одним из немногих мастеров спорта по туризму в СССР, он возглавлял туризм и на заводе, и в Свердловске. Что касается того, что в дневниках Масленникова описана причина случившейся трагедии группы Дятлова. Мне вообще не верится, что у Масленникова были такого содержания дневники. Конечно, он был умным и весьма опытным в туризме человеком-следопытом, разбирался во всех тонкостях этого дела. Но в принятии решений Евгений Масленников был человеком осторожным.

Я почти уверен, что Масленников, побывав на месте происшествия, в принципе распознал по имевшимся там признакам возможную картину трагедии. Но Евгений Масленников на этот раз не был непосредственно причастен ни к подготовке группы к походу, ни к выработке и утверждению её маршрута и не нёс за это личной ответственности. Не исключено, что относительно пассивная роль Масленникова в дальнейшем расследовании была обусловлена и чем-то ещё. Когда Масленников проводил с нами беседу о туризме, то он говорил, что при длительных турпоходах, особенно зимой, обязательно нужно брать с собой в медицинских технических целях спирт или водку под ответственность руководителя. Можно предположить, что Масленников, в числе первых побывав на месте трагедии, в значительной степени для себя уяснил её причину, но, видимо, из этических соображений и, не будучи уверенным, никому не сказал о своих выводах. Не исключено, что он увидел признаки техногенной причины трагедии. Но Масленников Е.П. не высказался определённо в пользу какой-либо версии. Его не стало в 1983 году».

Мы не раз обсуждали дома все аспекты трагедии на перевале Дятлова, и поэтому, когда известный телеведущий Андрей Малахов предложил мне принять участие в программе «Прямой эфир» на канале «Россия-1», я с радостью согласился. Вообще, я очень высокого мнения о профессиональных качествах Андрея, в чем убеждался не раз, в частности, принимая участие в его ток-шоу вместе с нашими известными разведчиками-нелегалами Еленой Вавиловой и Андреем Безруковым. Каково же было мое удивление, когда осенью прошлого года мне позвонили от Андрея и предложили принять участие в новой программе, посвященной Чивруайской трагедии в январе 1973 года в Ловозерских тундрах!

Дело в том, что Андрей Малахов сам из этих мест. Он родился в 1972 году в городе Апатиты буквально в 50 км от того места, где разыгралась Чивруайская трагедия. Наше ток-шоу вышло на экраны 30 января 2020 года, а статья в журнале «StarHit» от 31 января была озаглавлена «Проклятие Ловозерских тундр». Как считает Юлия Вопсева, которая родилась и выросла на Кольском полуострове, «у коренного населения Ловозерские тундры считаются проклятыми. Местные жители там проводят шаманские ритуалы. У них даже существует своя легенда, согласно которой в этих местах на коренных жителей напал великан. Тогда люди обратились за помощью к высшим силам, и монстр был уничтожен. С тех пор это место сакральной силы с очень плохой репутацией».