— Кардинал предъявит и моральный ущерб, — продолжал размышлять Кондрат, как будто он оказался на месте оскорбленного авторитета. — Допустим, мы с Жирафом к нему поедем и повезем… семьсот тысяч. Даже семьсот пятьдесят. Я найду, как собрать. Найдем, дядя Жираф?

— Поищем, — сдержанно ответил тот.

— Я лично извинюсь и скажу — не знал. Ведь и правда не знал, парни. Никто не знал. Или что?

Хряк и Дизель переглянулись. И Кондрат снова почувствовал: все хуже, чем могло бы быть.

— Если бы проблема так решалась, мы говорили бы без пацанов, только втроем, — произнес наконец Игорь.

— А что Кардиналу от нас в таком случае надо? Чтобы я задницу ему свою подарил? — вырвалось у Валета.

— Снова прав. — Хряк кивнул в его сторону, даже изобразил подобие улыбки. — Деньгами не откупишься, так Кардинал решил. Что для донецкой братвы ваши, Саня, пол-лимона? Даже ваши семьсот пятьдесят штук для них — фуфло. И вы все лучше меня это знаете. Кардиналу голова нужна.

— Чья? — быстро спросил Кондрат, еще не совсем понимая, что имеет в виду собеседник.

— Вам решать, пацаны. Я только передаю, как просили. И здесь при всех предупреждаю: если вы не договоритесь, кого отдать Кардиналу, хоть голову, хоть, Валет, жопу, хоть и то и другое, нас тут покрошат всех.

— Донецкие сказали: попал не Кондрат, попал город, — вставил Дизель. — Не решите проблему — всем пипец.

— Мы реально не отобьемся, Саня, — продолжил его мысль Хряк, не давая Кондрату опомниться. — Нас задавят, как катком раскатают. Извини, конечно, Саня, но в таком раскладе мы с Мишкой не за тебя, однозначно.

— А за кого?

— Каждый за себя. Ты же понимаешь: одно дело — выгребать за свое, другое — за твое. То есть чужое.

— Мы — чужие? — Кондрат посмотрел на Хряка с прищуром, в обычных обстоятельствах не предвещавшим собеседнику ничего хорошего.

— Мы не хотим войны, — ответил тот. — Между собой всегда договоримся. С донецкими — вряд ли. Хочешь доказать, что мы свои? Договаривайся с Кардиналом.

Жираф кашлянул, привлекая к себе внимание, и, когда пять пар глаз внимательно посмотрели на него, задал, пожалуй, главный вопрос:

— Так чего хочет Кардинал? Голову в буквальном или переносном смысле? Мы Сашкину голову отрезать должны и в Донецк в мешке привезти?

— Опять же, пацаны, — после короткой паузы начал Хряк, — передаю только то, что передали мне. Короче, ситуевина такая: в Донецке грохнули какую-то шишку. Ментовскую, прокурорскую, судейскую — не суть. Важно то, что перец, которого грохнули, даже не донецкий, а вообще киевский. Чьи там интересы — тоже до конца не ясно. Только донецкие менты требуют от донецкой же братвы голову того, кто это сделал. Потому что иначе с них бошки поснимают, погонам это не в жилу, и они начнут тамошнюю братву прессовать. Сроку у них три дня, и решает там этот вопрос как раз Кардинал. Отдать же убийцу должны, получается, мы.

Сказанное Хряком звучало как приговор. Его вынесли городу Новошахтерску, и он может быть обжалован только одним способом: кто-то из четверых должен добровольно умереть. Именно умереть — за убийство важного человека из Киева донецкий прокурор попросит у суда высшую меру наказания для преступника, а судья незамедлительно вынесет приговор. Апелляция год погуляет по инстанциям, дойдет до Верховного Суда, а оттуда вернется с резолюцией: приговор оставить без изменений.

— Лучше сразу грохнуть, — хрипло проговорил Кондрат.

— Кого? — тут же спросил Дизель. Ответом стало тяжелое, густое, даже осязаемое молчание.

Тишину нарушил осторожный стук в дверь, и тут же, не дожидаясь разрешения, в отдельный кабинет сунулся Герман Шульц, спросив как ни в чем не бывало:

— Господа, шашлык уже можно подавать? Валет не выдержал. Резко вскочив, он схватил первое, что попалось под руку — круглую пузатую стопку, — замахнулся и швырнул в Шульца.

— ПОШЕЛ ВОН, СУКА!

Стопка влепилась в стену над его головой, раскололась вдребезги, Валет уже схватил вторую, но с двух сторон на его руках повисли Гусля и Кондрат. Жираф между тем поднялся и отошел к стене, будто собираясь отмежеваться от всего происходящего или же выброситься в окно головой вперед. Подойдя, он отвернулся, уперся ладонями о натуральное дерево стены, потом прислонился к ней лбом и так застыл, не реагируя на буйство Валета, с матом вырывавшегося из рук друзей. Дизель не сдвинулся с места. Хряк махнул рукой Шульцу, хотя тот и без него понял — молодым людям сейчас не до шашлыков.

Некоторое время тишину нарушало только усердное сопение: Кондрат с Гуслей усаживали Валета на место. Наконец тот немного пришел в себя, сам опустился на стул, никого не спрашивая, пододвинул к себе бутылку, налил в первую попавшуюся стопку, ни на кого не глядя, выпил. Возможно, он собирался что-то сказать, однако Жираф опередил его — не поворачиваясь, не поднимая головы, громко спросил:

— Как они себе это представляют?

— Что? — Валет повернулся к нему всем корпусом. — Слышь, братан, я чего-то не понял: мы уже монетку кидаем? Орел-решка? Или карту тянем: у кого красная, тот и сдается Кардиналу? Может, вообще четыре спички возьмем — кому короткая попадется? Знаешь такую детскую игру?

— Все хорошо, — проговорил Жираф, по-прежнему не поворачиваясь. — Только ведь не играем мы. И с нами не играют. Не решим, кто пойдет, Кардинал всех положит. — С этими словами он наконец развернулся, прижался спиной к стене, скрестил руки на груди. — Думаешь, тут герои собрались? Были бы мы героями, пацаны, давно бы друг друга перекрошили. И остался бы в городе только один хозяин. Мы войны не хотим, мы друг другу не враги. Мы договорились и поделили кормушки. С Кардиналом договориться реально? Игорь, к тебе ведь от него приходили, не к нам. Как считаешь, правда то, что про него рассказывают?

— Раз тебе так интересно, думаю, про него больше помалкивают. Для здоровья полезнее, — сказал Хряк. — И договориться с ним вряд ли возможно другим способом, кроме того, который уже предложен.

— Какое решение будете принимать? — деловито поинтересовался Дизель.

— Мы? — Кондрат ткнул себя пальцем в грудь. — Что мы будем решать? Нет, пацаны, это вам придется что-то решать, если мы сейчас договоримся послать Кардинала на хер! Пускай приезжает, встретим. Встретим, Валет?

— На раз. — Тот кивнул, налил еще одну стопку, опрокинул в себя, игнорируя салатики из свежих овощей. — Пускай приезжает.

— Не получится. — Хряк развел руками. — Теперь это уже не только ваша проблема. Напомнить, что мы все под ударом? Напомнить, что мы воевать не хотим?

— Даже если к вам полезут? — криво усмехнулся Валет.

— Смотря кто полезет. От Кардинала не отобьемся, это без вариантов. Лучше и правда застрелиться, как Саня сейчас сказал.

— Еще раз, Игорь: что вы будете делать, если мы пойдем против Кардинала? — повторил вопрос Кондрат. — Сами нас замочите или кого-нибудь отвезете в кандалах в город-герой Донецк?