«Ээээх! Как же я хорошо спал!» — протянул Костя.

«Дааа, это тебе не дома, среди бетонных блоков спать» — послышался голос Вовы из ещё закрытой палатки — «Спал как убитый, ей богу» — продолжал Вова вылезая наружу.

Мы позавтракали у костра, свернули палаточный лагерь и двинулись дальше. Тропа завела нас в густой лес, порой деревья настолько сильно закрывали небо, что солнечные лучи совсем не могли пробиться через листья, и казалось будто наступил вечер. Шли мы так часа два, лес сменило огромное-огромное поле, из которого изредка торчали сухие ветки.

«Таак, здесь нужно быть осторожными, будем идти взвешивая каждый шаг, похоже, что болота впереди» — сказал Костя. Мы сорвали ветки и решили использовать их как щупы. По мере продвижения начало быстро темнеть, я взглянул на часы, стрелки указывали, что ещё всего лишь половина первого.

«Странно» — пробормотал Вова — «Навигатор тоже сбился, придётся идти по компасу». Костя достал компас и карту, на его лице было смятение — «Компас тоже встал» — пробубнил он.

Только я отвел взгляд от Кости, как вдруг его нога соскользнула с тропинки, и он плюхнулся в болото.

«Ты главное не дергайся и не паникуй» — крикнул Вова и кинулся в его сторону. Мы тянули к нему ветки, но они были слишком короткие, тогда я достал из рюкзака веревку и кинул в воду. Тем временем Костю затягивало все глубже, он ухватился за веревку, а мы тянули изо всех сил.

«Меня что-то тянет вниз» — прокричал Костя. Его голова медленно погружалась под воду, и он отпустил веревку.

На нас не было лица, мы молча сидели и смотрели на болото. Вдруг Вова резко встал и закричал, я молча перевел на него взгляд и не мог вымолвить слова. Уже совсем стемнело, мы взяли рюкзаки и пошли последнему известному ориентиру. Мы снова зашли в лес и решили устроить привал. Я посмотрел на часы, они показывали половину пятого, но на небе уже ярко светила луна.

«Нужно разбить здесь лагерь» — тяжело вымолвил Вова — «Карты и компаса теперь у нас все равно нет, а мой навигатор погас». Мы разожгли костёр и сели рядом с ним. Сна не было ни в одном глазу, я сидел и долго смотрел в сторону болота. Вова разложил спальный мешок рядом с костром и лёг. Он смотрел куда-то сквозь огонь. Мы не могли смириться с мыслью, что Кости больше нет.

Костер догорал, я залез в палатку и попытался уснуть. Всю ночь меня мучали кошмары, сквозь сон я снова слышал голоса людей, теперь они были напуганы, но разобрать о чём шла речь я так и не смог.

Меня разбудил грохот опрокинутого котелка, который висел над костром, я открыл глаза и увидел быстро приближающуюся тень на палатке, она распахнулась и в неё вихрем залетел Вова, что-то сверкнуло у него в руке, это был нож.

«Да ты что, совсем умом тронулся?» — заорал я.

«Это ты! Это ты во всем виноват и поэтому должен умереть!» — прокричал Вова.

Я отскочил в сторону, запнулся за мешок и стал падать, пытаясь руками схватиться хоть за что-нибудь.

«Остановись ты обезумел, мы ничего не могли сделать!» — продолжал кричать я. Палатка сложилась, и мы запутались в тенте. Мне удалось нащупать фонарик, и я ударил им наотмашь, Вова упал и потерял сознание.

Я отдышался, подполз к костру и разжег огонь. На часах было шесть утра, но ночь не думала отступать. Примерно через пол часа очнулся Вова.

«Башка болит, это что вообще такое было?» — прокряхтел он. Я схватился за фонарик.

«Что было? Это тебя спросить надо, что это мать твою такое было!» — закричал я него.

«Мне сон снился, будто группой здесь шли, и товарища, Степкой кажется звали, так же в болоте потеряли, чудак один не удержал, да такая животная ярость мной овладела, все как наяву было. Суматоха там такая была, часть группы остановить пыталась, мол все вместе держаться должны, а вторая половина кричала чтобы я его убил. И ту бабку во сне этом видел, стояли будто одни среди болота, а она мне оберег даёт да приговаривает, что один только выберется и оберег этот на шею вешает».

Конец второй части.

Хижина в лесу. Часть третья

Мы затушили костер, на улице было по-прежнему темно.

«Да когда же кончится эта чёртова ночь?» — разрезал тишину своим голосом Вова — «Оставаться здесь, затея плохая, обратно идти тоже, не хватало ещё и нам на дно болота пойти».

Мы собрали свои рюкзаки и выдвинулись. Дорогу осложняла темнота, маленькая еле заметная тропинка вывела нас к реке, мы пополнили запасы воды, и только собирались идти дальше, как я снова услышал голоса и резко дёрнулся от неожиданности.

«Ты что, тоже их слышишь?» — увидев мой испуг Вова — «Я все это время переживал, думал только мне что-то слышится, они меня с ума сводят, кажется вот-вот и я пойду у них на поводу».

Я посмотрел на Вову, вид у него был и правда безумный — «Слышу, да только разобрать ничего не могу, а что они говорят?» — я пристально смотрел в его опухшие от усталости глаза. Вова выдержал паузу глядя на меня — «Да нет, ничего, просто надоедливые словно мошкара».

Путь наш лежал по берегу реки, в лес было решено не заходить и идти по течению. Нас окутал густой туман, Вова пропал из виду и только его голос было слышно где-то вдалеке. «Ну не могли же мы за пару секунд так отдалиться друг от друга» — пронеслось у меня в мыслях. Идти пришлось наощупь, как вдруг туман расступился, и мы очутились возле одинокой хижины. Вова стоял метрах в пяти от меня, держался за голову и скулил от боли. Видимо голоса разрывали его разум на части, и он окончательно сошёл с ума.

Дверь хижины открылась, из неё вышла та старушка, которую мы встретили в начале пути.

«Ну что, сынки, добрались все-таки, я думала ты один будешь» — она посмотрела в мою сторону — «Ты заходи в избу, я тебя чаем угощу».

Только я хотел подойти к Вове, как он поднял голову и посмотрел на меня, глаза его были налиты кровью, а лицо искорёжено от боли. Мы пересеклись взглядами и в моей голове