Его уничтожающий взгляд полон ненависти.

– Я танцевала, мой господин, – высокомерно поясняю я, вскидывая подбородок.

– Не упрямься, свет мой. Не выложишься сейчас – я сделаю все, чтобы ты пожалела о том, что не попыталась ему понравиться, – преодолев расстояние между нами, Ясин медленно наклоняется к моему уху. – Мне достаточно одного звонка, и твой брат снова за решеткой. А вся твоя семья там, где она и должна быть – на самом дне, – четко произносит Алмас, ставя меня на место. Впервые за два года он настолько жесток по отношению ко мне. Видимо этот человек действительно держит Ясина на коротком поводке.

– Мой дорогой друг, мистер Стоунэм. Лейла способна на большее и сейчас она это продемонстрирует, – пространство наполняет новая музыка, а в моих висках пульсирует лишь прозвучавшая фамилия.

Мистер Стоунэм. Стоунэм…Стоунэм…Стоунэм. Мне знакома эта фамилия. И я вдруг цепенею, когда сопоставляю свою прошлую жизнь с тем, что происходит сейчас.

Мир очень тесен. Слишком тесен, чтобы я могла писать про кого-то разоблачающие и обвинительные статьи, и потом не поплатиться за это. Уже поплатилась.

Мистер Стоунэм пренебрежительно кривит губы, наблюдая за тем, как я стою в оцепенении и танцевать не собираюсь. Но…вдруг замирает, когда я, наконец, начинаю двигаться.

Я должна. Ради своей семьи, я должна сделать все, что от меня требует Ясин.

Хочется плакать от отчаяния, но на моем лице вновь появляется загадочная (как я надеялась) полуулыбка и томный взгляд, брошенный на окружающих меня мужчин.

Я знала, о чем они все думали. Ясин, наверняка, заикнулся им о моей непорочности, и у каждого из них это вызывало неподдельный интерес. К тому же я знала, что мужчины+ считают меня красивой…

При всем том, что я была почти обнажена и трясла грудью в такт со своими бедрами, что было очень унизительно, я чувствовала себя королевой.

Я могла бы контролировать самых слабых из них. Я могла бы управлять мужчинами, и они делали бы все, исполняли бы каждое мое желание…

Но не этот человек, который сейчас не отрывал от меня своего зоркого взгляда. Пристального, обжигающего…такой взгляд заставлял кровь в жилах стынуть, а потом вновь разгонял ее по телу.

Сделав последнее резкое движение бедрами, я упала на бархатный ковер, расстеленный для моего танца, и накинула на себя вуаль, которую достала из-за усыпанного побрякушками пояса.

Десятки глаз были прикованы ко мне, но лишь один человек смотрел так, будто видел насквозь. Словно мое лицо не скрывает тончайшая вуаль из арабского шелка.

Я опустила взгляд в пол, чувствуя, как позволяю заковать себя в новые кандалы страха и унижения…но, не смогла вновь поднять его. Не смогла выдержать взгляда этого мужчины, который на веки запечатлелся в моем внутреннем взоре.

ОН выглядел, как первозданное и древнейшее ЗЛО.

Холодный. Взгляд нефритовых глаз с угольно-черной окантовкой жалит меня, словно удар кнута, и я почти чувствую, как это причиняет боль. Физическую.

Как такое возможно?

Я ненавидела своего хозяина, но я бы смирилась с тем, что буду жить здесь, в сказочном дворце, чем добровольно бы сдалась в плен этого чудовища.

М о н с т р.

Все что приходит мне в голову, когда я вспоминаю его идеальные черты лица. Четкую линию челюсти и рельефные скулы, которые придают ЕМУ такой вид, будто он только что поднялся из преисподней.

Я дернулась на ковре, потому что единственное чего я сейчас хотела, это бежать.

И пусть я получу новый удар, новое наказание…все это лучше, чем быть отобранной ИМ.

Избранной.

Даже ад, в котором я оказалась, казался мне раем. Потому что настоящее пекло, оно там – под взглядом зеленых глаз с дьявольской окантовкой. Под взглядом демона.

Демона, чью идеальность "портит" только заметная родинка на левой скуле.

– Глаза на меня, – его голос звучал не громко, в нем слышались оттенки ласковой угрозы.

Мне казалось, что, если я посмотрю на него, то тут же расплачусь. Мой организм чувствовал опасность, которая исходила от этого человека.

Хотя, казалось бы, что может быть опаснее Ясина? Я уже знакома с тем, каково быть рабыней. Меня не ждет ничего нового…

– Подняла глаза на меня, – снова повторил он, и я вновь ослушалась.

– ЛЕЙЛА! – в голосе Ясина трепетал гнев.

– Не вмешивайся, Ясин, – кажется, Кая(я прекрасно знала как его зовут) только забавляла данная ситуация. – Мне нравится, что она такая непослушная. Тем больше причин наказать ее.

Его слова звучали в самом плохом из смыслов – многообещающе. Ясин не трогал меня, два года он берег мое тело…я вдруг почувствовала на своем подбородке уверенные пальцы. Они сжали меня в тиски, заставили покориться воле Кая.

Я подняла на него глаза и поняла одно: этот человек едва ли будет меня беречь. Если он захочет – он возьмет, и ничто его не остановит.

На снимках репортеров Стоунэм выглядел совсем не так, как в жизни. «Самый молодой и скандальный конгрессмен в истории подрался в баре.»

«Безответственный конгрессмен: жертва или убийца?»

Заголовки моих статей посвящённые Стоунэму бегущей строкой пролетели перед моими глазами.

– Вот мы и встретились…Лейла, – с презрением отметил он, сжав мой подбородок еще сильнее. Затем он откинул меня, унижая прилюдно: я отлетела на бархатный ковер, как дешевая шлюха.

– Что ж, Ясин. Я так понимаю, тебе больше нечего мне предложить…

– Деньги…

– Даже твоих денег не хватит. К тому же, они у меня есть. Поэтому упакуй ее хорошенько и доставь мне. Я люблю новые игрушки…до тех пор, пока они мне не надоедают, – он усмехнулся, и я отчетливо услышала в его голосе то, чего боялась больше всего – план изощренной мести.

– По рукам, мистер Стоунэм, – мужчины пожали друг другу руки, а все остальные присутствующее многозначительно ухмыльнулись.

Как это понимать? Бесчеловечные, вы, твари! На ваших глазах произошло что-то омерзительное, незаконное…на ваших глазах только что продали человека! А вам плевать?!

Меня затошнило. Спасения ждать не приходилось. Ни от кого. Эти мужчины и сами были марионетками в руках Стоунэма и Ясина…

Я подняла глаза на Алмаса, но он только поджал губы: мужчина был явно расстроен тем, что придется расстаться со мной. Но не сильно. Он думал, наверное, только о том, что он бы все равно не получил того, что он хотел…

Ему было необходимо, чтобы женщина желала его также, как и он ее. А я была «с браком». Горячая женщина с глыбой льда внутри.

Я чуть не завыла от отчаянья, когда поняла очевидный факт.

Меня продали. В который раз.