Чтобы сэкономить на счетах за свет, отец пил кофе прямо в туалете. Мать лелеяла мечту о водяном матрасе. На день рождения предки регулярно посылали ей Библию с вложенной двадцатидолларовой купюрой. Вот вся их суть в двух словах.

– Вы вообще в курсе, кто такой К. Линус Максвелл? – напомнила о себе Пенни.

– Конечно, милая, – ровным голосом откликнулась мать. – Не в деревне живем.

А Пенни ждала их восторженных возгласов. Недоверчивого аханья. Да чего угодно!

В итоге отец заметил:

– Пенпенчик, мы любим тебя такой, какая ты есть. Брось выдумывать всякие глупости, чтобы нас впечатлить.

Ее назвали лгуньей.

В этот-то момент таксист и заехал под реку. Связь оборвалась. Квартирные соседки тоже ей не поверили, зато суетились вокруг, накладывая тени и подводку, как самые настоящие подружки невесты. Завтра всем им придется поверить. Да она бы не стала заморачиваться по поводу внешности, не полезла бы из кожи вон ради лишь Максвелла. Сегодня ее узрит весь мир. Она войдет в ресторан никем, а к десерту станет знаменитостью. Завтра даже кумир Пенни, президент Хайнд, узнает о ее существовании.

По соседству от такси, в той же пробке, торчал черный седан с двумя мужчинами, смахивающими на телохранителей Алуэтты д’Амбрози: оба в дорогих темно-синих костюмах и зеркальных солнечных очках. На суровых угловатых лицах ни тени эмоций. Ни один не повернул головы в сторону Пенни, хотя она по опыту прекрасно знала, что и тот и другой глаз с нее не сводят.

Незнакомцы преследовали Пенни с раннего детства. Нарочито медленно ехали следом или парковались напротив школы и пялились. Иногда тащились пешком, держась на почтительном расстоянии. Как правило, по двое, порой по трое – в одинаковых темных костюмах и зеркальных солнечных очках. Волосы коротко стриженные, тщательно причесанные. Остроносые ботинки ярко блестят, даже когда преследователи, подобно двуногим гончим, брели за ней по мокрым от дождя футбольным полям или песчаным пляжам озера Манава.

Зимним полднем, когда редели сумерки, таинственный эскорт тенью следовал за Пенни по опустевшим фермерским угодьям, петляя среди высохших, потрепанных ветром стеблей кукурузы по дороге из школы домой. Порой один из соглядатаев оттягивал лацкан и бормотал пару слов в пришпиленный микрофон. Другой делал знак вертолету, который также отслеживал каждый ее шаг. Иногда высоко в небе над ней кралась махина дирижабля. И так изо дня в день.

Сколько Пенни себя помнила, загадочные спутники тайно сопровождали ее по жизни. Причем всегда на периферии зрения. Вечно на заднем плане. Сто к одному, что сегодня они явятся в «Ше ромен».

Страха таинственные незнакомцы не внушали; напротив, с ними она чувствовала себя под надежной защитой. Впервые заметив слежку, Пенни решила, что за ней по пятам ходят агенты национальной безопасности, положенные всякому уважающему себя американцу. Все больше проникаясь симпатией к своим сторожам, она воспринимала их не иначе как ангелов-хранителей. И звание это они оправдали не единожды.

Как-то раз угрюмым зимним вечером она возвращалась домой по полю гниющего силоса. Вечернее небо своим цветом напоминало синяк. Ледяной воздух зловеще пропитался смрадом. И тут откуда ни возьмись обрушился убийственный смерч, выдавливая грязную пену из почвы и валя молочную скотину направо и налево. Мимо со свистом проносился острый как бритва сельскохозяйственный инвентарь. Градины размером с кулак колотили по юной голове.

Пенни уже решила, что ей конец, как вдруг неведомая сила повалила ее в канаву, а сверху навалилась мягкая, но неумолимая тяжесть. Мощи торнадо хватило лишь на пару секунд. Мягкая тяжесть приподнялась, и Пенни вмиг узнала одного из хранителей. Незнакомец в замаранном грязью костюме деликатно отстранился и зашагал прочь, не дожидаясь благодарности. Словом, проявил себя не пассивным наблюдателем, а настоящим героем. В тот вечер он спас ей жизнь.

Много лет спустя, когда Пенни поступила в колледж, накачанный пивом старшекурсник из «Дзета дельты» затащил ее в грязный подвал. Случилось это на пике празднования Клятвенной недели[1]. Возможно, Пенни пообещала ухажеру лишнего, а когда пошла на попятную, тот в порыве злости распластал ее на полу, прижимая упирающееся тело коленками. Нарядное выходное платье лопнуло под беспощадным натиском мускулистых рук. Справившись с «молнией» на штанах, насильник извлек свой багровый инструмент. Однако даже в такой безвыходной ситуации Пенни повезло.

Хвала небу за агентов национальной безопасности, подумала Пенни, заметив, как от стены отделился незнакомец в серой фланели. Он мастерски вмазал нападавшему под дых и, пока несостоявшийся насильник ловил ртом воздух, Пенни успела удрать.

После переезда ангелы-хранители опять-таки ее не покидали. Неоновые огни Большого Яблока отражались в зеркальных очках, а их обладатели по-прежнему наблюдали за ней издалека. В том числе в «Бонвит Теллер». И в «Би-Би-Би»-конторе, не снимая фирменных очков даже в помещении. По мнению Пенни, они охраняли ее, как наверняка охраняли всех без исключения добропорядочных американцев. Ежеминутно.

Пока она была занята своими мыслями, пробка рассосалась. Такси подрулило к парадному входу «Ше ромен». Подскочил швейцар, распахнул дверцу. Пенни расплатилась и перевела дух. Мобильник показывал четверть девятого. Опоздала-таки.

Вот и последние секунды, чтобы проверить, все ли в порядке. Главное, мух нет.

Судя по репортажам «Нэшнл инкуайрер», Дженнифер Лопес и Сальма Хайек не появлялись на красной дорожке без эскорта. Но у Пенни Харриган не было выбора. Мистера Вклинуса тоже не видно. Штат фотографов, дежуривший за плюшевым канатом, не удостоил ее взглядом. Никто не спешил заполучить ее снимок, не комментировал в микрофон, как шикарно она выглядит, не расспрашивал про платье. Подъехала новая машина. Швейцар снова бросился открывать дверцу, и Пенни не осталось ничего другого, как гордо шагнуть под золоченые своды ресторана.

В вестибюле она тщетно пыталась привлечь внимание метрдотеля. Ее просто не замечали. Рядом вальяжно фланировали элегантные гости в ожидании такси и свободных столиков. В общем гомоне смеха и разговоров Пенни потерялась окончательно. Ее платье едва дотягивало до здешних стандартов. На бижутерию откровенно косились. Вновь потянуло развернуться и убежать, как от той чванливой дамочки в «Бонвит Теллер». Может, и правда податься домой? Там проложим алую роскошь папиросной бумагой, а утром вместе с фирменным чехлом вернем в магазин. И смиримся, что мужчины разряда Максвелла не встречаются с девушками вроде нее.