что я не боюсь, ясно? Ему меня не запугать! – я, конечно же, врала. Да и парень это видел. Меня так колотило, что зуб на зуб на попадал.

– А ты бедовая тёлка, да? – хмыкнул лысый. – Даже не знаешь, от кого прилететь может.

Я сглотнула и захотелось втянуть голову в плечи, но усилием воли сдержалась, выпрямила спину.

– Если ты не от Филатова, тогда от кого?

Лысый оттолкнулся от капота, шагнул ко мне. А я попятилась к гаражам, пытаясь разблокировать мобильный в кармане.

– От того, кому ты рога наставила, пока он из-за тебя на киче парится. Ну так что, память вернулась или освежить? – сунул руки в карманы спортивных штанов с логотипом известного бренда, выплюнул зубочистку мне под ноги. А я про себя выругалась, выдохнула.

– Макс…

– Ну вот! А говоришь, память отшибло. Умница, птаха! А теперь ноги в руки и в тачку прыгай, пару слов тебе на ушко прошепчу.

– Мне прошепчи! – услышала до боли родной голос и едва не заплакала от облегчения. Илья обошёл развалюху гопника, приблизился к нему вплотную, возвышаясь над тем с грозным видом. – Ну? Чё застыл? Или соссал?

Филатов не ждал ответа гопника. Врезал ему под дых кулаком и, тут же схватив за шиворот, приложил мордой об колено. Я кулаки от страха сжала, вся в камень обратилась.

– В машину пошла! – рявкнул мне Илья и снова ударил уже лежачего парня. Тот взвыл от боли, скрючивщись в три погибели, но Филатов, казалось, не собирался останавливаться. Я отвернулась и бросилась мимо них к джипу Ильи, припаркованному как попало у поворота в тупик. Но остановилась, когда услышала, что гопник захрипел.

– Илюш, не надо! – бросилась к мужу, пытаясь схватить его за руку, но тот, казалось, уже ничего не соображает.

Он не пинал парня, нет. Он его топтал. Зверски, бешено, с оскалом, будто у зверя. Топтал молча, сильно, будто, и правда, хотел убить. На миг остановился, медленно повернул лицо ко мне.

– Пошла. В машину. Быстро, – процедил яростно и я, увидев покрасневшие от ярости глаза, вспомнила тот вечер на даче Филатовых, когда впервые увидела его не в себе. У Ильи приступ.

– Я прошу тебя, Илюш. Пойдём, а? Оставь этого подонка. Ты же его убьёшь. Илюш…

Пощёчина меня отрезвила, несмотря на то, что в глазах сверкнуло. Он сильно меня ударил. Не так сильно, конечно, как гопника, но мне хватило, чтобы попятиться и упасть на задницу.

– Ты ещё здесь? – снова шаг ко мне и я, сорвавшись с места, бегу. Пробегаю мимо развалюхи гопника, мимо внедорожника Филатова и целой толпы зевак, которые уже собрались за углом и пытаются рассмотреть, что же там происходит. Бегу, не разбирая из-за слёз дороги, пока не врезаюсь в какого-то мужчину.

Остановившись, оглядываюсь назад и, увидев, следующего за мной Илью, снова убегаю. Только погоня длится меньше десяти секунд. Филатов меня настигает, хватает за волосы и больно дёргает назад.

– Ты что, тупая? Или глухая? Я сказал тебе, в машину! – орёт мне в ухо и, всё так же держа за волосы, тянет за собой.

ГЛАВА 7

Всю дорогу до дома я плачу на заднем сидении, куда он затолкал меня, словно какую-то… В общем, не особо нежно. Так с женой не обращаются. Нормальные люди даже с животными так не обращаются.

Он молча ведёт машину. Агрессивно, резко выворачивая руль на крутых поворотах. Нас не заносит, но мчим довольно быстро, и я зажмуриваюсь от страха на каждом повороте.

Иногда Филатов поглядывает на меня в зеркало заднего вида, проводит ладонью по своему лицу и тяжело вздыхает. Бьёт кулаком по рулю, отчего машина издаёт угрожающий сигнал и едущие впереди тут же перестраиваются в соседние ряды.

– Я сорвался, – произносит он, когда мы оказываемся у дома, закрывает глаза, откидывается на спинку кожаного сидения. – Прости.

Я поджимаю губы, дёргаю за ручку двери, но она, как и ожидалось, заблокирована.

– Я хочу уйти, открой, – произношу тихо, наблюдая, как он нервно поигрывает скулами.

– Сейчас. Сейчас немного посидим и пойдём, – произносит хрипло. Так, словно ему тяжело дышать.

– Я хочу уйти сейчас. Одна. Я ухожу, Илья. Ухожу к Елене Мироновне, – наверное, мне не следовало бы говорить это в такой момент, ведь он ещё толком не успокоился. Вряд ли приступы проходят так быстро. В прошлый раз на это ушло около полутора или даже двух часов. Но я больше не намерена терпеть подобное отношение от того, кого считаю самым родным человеком. Слишком больно и жестоко. И я не о пощёчинах. Я о том, что он в принципе может поднять на меня руку или изнасиловать, или… Я не знаю, на что Филатов способен ещё. И это меня страшит.

– Нет, – отвечает он кратко и продолжает сидеть с закрытыми глазами, похрустывая сбитыми костяшками пальцев. Кожа до крови содрана, до мяса. И мне страшно представить, что там с тем несчастным, если у Филатова так руки изувечены. Впрочем, гопник меня сейчас интересует меньше всего, как бы жестоко это не прозвучало. Уверена, не появись там Илья, он бы затащил меня к себе в машину и… Что было бы дальше, я бы знать не хотела. Но Илья… За что? Почему он так со мной?

Всхлипнув, снова дёргаю ручку. Она по-прежнему не поддаётся, а я чувствую, как начинает гореть ушибленная скула. Он ударил меня! Ударил! И если в первый раз я не восприняла пощёчину, как нечто ужасное, то сейчас я понимаю, что он действительно меня ударил. А мог и вовсе избить, как того беднягу.

– Дружок твой? – спрашивает Филатов, вдруг открыв глаза и уставившись на меня в зеркало.

– Я впервые его видела, – произношу твёрдо, холодно. Меньше всего мне сейчас хочется говорить с ним. А тем более объясняться и оправдываться. Я ни в чём не виновата.

– А в корыто своё он тебя так зазывал, будто вы с детства дружите, – в голосе Филатова явственно звучит обвинение. Словно я предала его, словно это я ему боль причинила, а не он мне.

– Его послал…

– Я знаю, кто его послал! – рявкнул так, что я едва не оглохла. Втянув голову в плечи, прикусила щеку изнутри. – Мне интересно, какого хрена ты сразу же не позвонила мне?! – глаза поднимаю, на его отражение смотрю и там… Нет, там не сожаление. Там страх. Я отчётливо вижу страх в его глазах.

– Я не успела. Пыталась убежать от него, но зашла в тупик, – я сама не понимаю, зачем говорю