— Это же Форд! — воскликнул Педро. — Он как раз разговаривал с Элли у бассейна.

— …тем временем представитель компании «Вистамакс» заявил, что руководство студии потрясено известием о похищении актрисы и сделает все возможное для возвращения мисс Стрит, с тем, чтобы съемки завершились согласно графику и фильм вышел на экран…

Кто-то громко заколотил в дверь.

— Откройте! Полиция!

Девятью месяцами ранее

Сидя в грязноватом номере дешевого мотеля на Небраска-авеню, Серж самозабвенно стучал по клавишам пишущей машинки.

Коулмен потягивал «будвайзер» и таращился в окно на проституток и бородатых чуваков, толкавших перед собой тележки, нагруженные старыми телефонными справочниками. Ничего другого здесь в принципе не увидишь — в этой части города мотели сдавали номера либо на пару-тройку часов, либо на пару-тройку месяцев. Сквозь тонкие стены то было слышно, как кто-то выясняет отношения, то доносился непонятного происхождения стук.

Коулмен швырнул в мусорницу пустую алюминиевую банку, однако та словно мячик выскочила назад, поскольку корзина была уже под самую завязку полна скомканных страниц, озаглавленных «Сцена первая».

Серж вырвал из машинки очередной лист, скомкал его и зашвырнул в угол.

Коулмен открыл очередную банку с пивом.

— Как продвигается сценарий?

Серж вставил в машинку чистую страницу.

— Великолепно. Почти закончен. Осталось лишь сочинить начальную зацепку.

И он вновь принялся молотить по клавишам. Коулмен отхлебнул пива.

— Послушай, а как вообще пишутся сценарии?

Серж вздохнул и прекратил печатать.

— Ну, обычно начинаешь с того, что просто даешь простор фантазии. Какое-то время спустя, если тебя ничего не отвлекает, ты переходишь в астральную фазу снов наяву, и тогда сцена, о которой пишешь, становится такой же реальной, как и этот стол.

Он хлопнул ладонью по столу.

Коулмен допил пиво и швырнул банку в угол.

— А мне с тобой можно?

— Спрашиваешь, — отозвался Серж, не переставая печатать. — Но для начала надо ослабить все болты воображения.

— Какие проблемы! — Коулмен выхватил из-за уха толстенный «косяк» и закурил. — О’кей. Я готов. — Он выпустил к потолку огромное облако дыма, а сам, вытянув шею, заглянул приятелю через плечо, стараясь разглядеть, что тот успел напечатать. — И куда мы с тобой улетим?

Сцена первая

Девятью месяцами ранее

Лучи прожекторов прочесывают ночное небо. Оживленная городская улица в черно-белом свете. Мимо входа в популярный во всем Марокко бар проносятся автомобили эпохи сороковых годов. Неоновая вывеска «У Сержа». В объективе — интерьер заведения. Люди пьют, играют в карты, подпевают пианисту. Крупный план. Высокий щеголеватый мужчина в безукоризненном белом смокинге входит в бар откуда-то из заднего помещения. Он бесцеремонно расталкивает толпу и подходит к источнику музыки.

Коулмен, который сидит на крутящемся табурете, поднимает на него взгляд.

— Привет, Серж, ты только посмотри на меня. Оказывается, я умею играть на пианино.

Серж вставляет в рот незажженную сигарету, и она повисает у него на губе.

Коулмен замечает свои руки, лежащие на клавишах.

— А еще я теперь черный!

Неожиданно у входа в заведение слышится какой-то шум. В дверях возникают люди в эсэсовской форме. Серж впивается в них буравящим взглядом. Коулмен:

— В чем дело, босс?

— Что-то мне не нравятся эти наци.

— Почему так, босс?

— Если наступать на гусей, никогда не будет по-настоящему смешно.

— И что ты намерен делать, босс?

Серж смотрит на дверь и хватает себя за пах.

— Тоже мне, раса господ!

Нацисты выхватывают пистолеты и надвигаются на них. Серж и Коулмен пытаются спастись бегством, однако вскоре их загоняют в угол в дальней части зала.

Немецкий капитан:

— Пристрелите их!

Солдаты целятся в героев.

Коулмен:

— И что теперь, босс?

Серж:

— Черт, это все по моей вине. Я загнал нас с тобой в угол.

Смятый лист бумаги отскочил, словно мячик, от набитой с верхом корзины. Серж заправил в машинку новый.

— Это ты поторопился, — произнес Коулмен, глядя на зажатый в руке «косяк». — Я был точно уверен, что нам с тобой хана.

Серж пропустил реплику мимо ушей. В его голове звучал диалог будущего сценария. Он вновь с остервенением застучал по клавишам старой верной машинки — такой, например, вполне мог пользоваться Микки Спиллейн. На Сержа неожиданно накатили греющие душу воспоминания о Старой Флориде. Такое часто бывает: неожиданно на вас обрушивается нечто такое теплое, что ваша душа отогревается.

Коулмен открыл очередную банку с пивом.

— Слушай, помнится, ты что-то говорил про карьеру в кино.

Сержа явно прорвало. Он продолжал самозабвенно стучать по клавишам машинки.

— Я следую формуле прохиндея Сталлоне — главное, сделать себя героем убойного сценария, сняться в главной роли, после чего грести денежки лопатой, снимаясь в дерьмовых фильмах… Ну все, почти готово.

Коулмен подошел и снова заглянул Сержу через плечо.

— Да ведь ты по-прежнему на первой странице.

— Все дело в начальной зацепке. Как только я ее найду, остальное напишется само.

— И ты нашел ее, эту свою зацепку? Серж вырвал страницу и смял в комок. Коулмен вставил окурок «косяка» в мундштук.

— Может, тебе стоит сменить место действия?

— Пожалуй, ты прав.

Серж вставил в машинку новый лист.

— Подожди меня, — попросил Коулмен и сделал очередную затяжку.

Сцена первая

Девятью месяцами ранее. Поверхность Луны

Приземляется космический корабль. За кадром раздаются трубные звуки — звуковая дорожка к одному из фильмов Стэнли Кубрика. Под нарастающую громкость открывается люк.

Из космического корабля, уперев руки в бока, появляется Серж. Рядом с ним Коулмен со специальной системой подачи «будвайзера», приспособленной к разреженной атмосфере и малой силе притяжения.

Серж обводит взором горизонт. За кадром нарастают звуки оркестра. Барабанная дробь возвещает судьбоносный момент.

Коулмен отрывается от снабженного автоматическим клапаном шланга подачи пива, который присоединен к его шлему.