– Всё, парень, ты убит, – констатировал майор. – Упростим задачу: чехол надень, кнопку зафиксируй… Бей!

На этот раз Санёк ударил сразу. В живот. Очень быстро, как ему показалось.

Но не достал. Даже, хм, приблизительно.

– Правило три, – сообщил Фёдрыч. – Куда бьем – не смотрим.

– Ага, – согласился Санёк, смутившись. – На ушу нас тоже этому учили.

– Видно, плохо учили…

– Да я и ходил всего полгода, – оправдался Санёк. – Я ж говорил: не люблю драться.

– А кто говорит о драке? – майор ухмыльнулся. – Мы говорим об убийстве.

– Тем более!

– Правило номер, какой там у нас… четыре. Специально для тех, кто не хочет убивать. Вроде тебя. Лучше пусть судят трое, чем несут четверо. От судьи откупишься или отсидишь, сколько назначат. А может, и оправдают, хотя у нас в России без бабла – вряд ли. А вот смерть – хреновина, оправдательных вердиктов не принимающая. Тебя убивают – убивай сам. Отчетливо?

– Угу. Но всё равно как-то… так.

– Усвоишь со временем, – обнадежил Фёдрыч. – Теперь – зоны атаки. Не надо сразу бить в печень. Если враг на ногах, он разрывает дистанцию и делает вот что… – Фёдрыч сделал два быстрых, еле уловимых глазом коротких движения. – Теперь на предмете… Возьми мой, а мне дай-ка твой, он в чехле.

На этот раз Санёк ударить не испугался. И правильно. Майора он не достал. Более того, быстрый удар очехленным ножом по тыльной стороне ладони сбил его атакующую руку, и тут же нож в чехле оплел его кисть, и кожу обожгло уже изнутри – где сухожилия запястья.

– Примерно так, малый, – сказал Фёдрыч. – Одной руки у тебя уже нет. Ножа – тоже.

– Круто! – восхитился Санёк. – А у меня так получится?

– Давай попробуем.

У Санька не получилось. Хотя майор явно поддавался. То ли гибкости кисти не хватало, то ли…

– Плечо у тебя зажато, – сообщил Фёдрыч. – Это, блин, нож, а не лопата. Легче держи, пальчиками. И режь резко, но легко. Кал-ли-гра-фически!

Но у Санька по-прежнему получалось очень медленно. Что его огорчало, потому что обычно всё, что касалось ловкости и координации, у него выходило легко и свободно.

В конце концов Фёдрыч смилостивился и вместо двух ударов разрешил ограничиться одним.

– Тоже нормально, – сказал он. – Не смертельно, да, но кровушка течет. Вытечет литр – уноси готовенького. Ты, главное, систему улови: чиркнул – отскочил. Это как раз для тебя, потому что массой давить ты не сможешь – габарит не тот. Напал – обманул – чиркнул – отскочил! – Фёдрыч продемонстрировал, как это делается. Здорово получилось.

– Тренироваться надо, – выдал аксиому майор. И сразу уточнил: – Особенно хорошо тренируешься, когда шкуру свою спасаешь.

– А в бою как лучше? – поинтересовался Санёк.

– В бою, парень, наилучший рукопашный прием – выстрел в голову. А если о ноже речь, то со спины зайти и… – Фёдрыч продемонстрировал, что делают с противником, зайдя со спины. – Но пистолет всё равно лучше.

– А если надо тихо? Часового, например, снять?

– Хороший глушитель, правильный патрон – и задача решена. На дистанции. Нож, парень, это оружие самого ближнего боя. А опытный часовой тебя на такую дистанцию хрен подпустит.

– А если – метнуть? – предположил Санёк.

Фёдрыч искренне развеселился.

– Это ты кино насмотрелся, – заявил он. – Наилучшая дистанция для броска ножа – два, максимум три, шага. Дистанция рукопашного боя. И обязательно с финтом. Вот так примерно. Метать я не буду – принцип покажу.

И показал. Как обычно, очень красиво.

– Нож просто сходит с руки. Без переворотов. Прямо и резко. Оп! И он уже у тебя в шее. Или во лбу. С двух шагов такой ножик кость на раз пробивает. Особенно если при броске корпусом так вот дослать…

Показывал Фёдрыч с удовольствием. Потому что – умел.

Санёк пытался научиться, схватить движение… Но получалось коряво.

– Эх! – искренне огорчился Санёк. – Как-то мне… не въехать. Не получается.

– А ты как хотел? Чтобы сразу «ам»? Как конфетку? Нет, брат. Сначала попаши хотя бы полгодика. Да поработай с… В общем, в условиях, приближенных к боевым. Я ж тебе только общие принципы показал. Ну и вот еще – кисть надо упражнять. Чтобы вот так… – Нож в руках майора снова превратился в сверкающую бабочку. – А теперь показываю медленно…

Время шло. Вагончик катился так ровно, что казалось: не едет, а на месте стоит. Гучко спал. Фёдрыч тоже задремал. А вот Саньку взгрустнулось. О Лике. Надо же, как неудачно получилось. Ждал-ждал свою любовь, ныне – заокеанскую, а когда прилетела – такой облом. Вспомнилось, как тяжко стало, когда узнал, что любимая уедет на другую сторону планеты. Будет учиться в Стенфорде.

Папа сказал: «Если ты ее любишь, порадуйся за нее».

Ага. Три раза.

Лика ходила мрачная-мрачная.

«Я им говорила, что не хочу, но…»

Тоже понятно. Дед у Лики – чиновник в Смольном. Откаты-подкаты. Все, кто под ним, – упали-отжались. Тем, кто над ним, – униженное до мерзости повиновение. Санёк как-то случайно увидел, как Ликин дед беседует с кем-то из начальства.

«Да, господин региональный координатор!.. Можете быть уверены, совершенному будет дан полный отчет по каждому пункту!»

С лицом истового служаки. Стоя. Навытяжку. По телефону!

Дед всё и решил. Организовал. Оплатил. При полном одобрении дочери и зятя. Этим тоже, кроме бабла и престижа, все поровну.

«Наша Ликочка теперь – в Стенфорде. Да-да, том самом. Из первого списка…»

И все. Гейм овер, как говорится.

Хорошо хоть скайп есть…

Санёк сидел, понурясь, погруженный в печаль сердечную… И тут что-то произошло.

Вырубился свет. Полностью. И вагончик рухнул в пропасть. Мгновение невесомости. Самой настоящей – Санёк даже приподнялся над сиденьем, успев, впрочем, вцепиться в поручень, затем возникло странное, совершенно нереальное ощущение, будто Санька перевернуло пару раз через голову. Как на американских горках, но без перегрузки, а наоборот. И тут же рвануло вверх. Так, что задницу в диванчик вдавило. Затем – глухой тяжелый удар…

И все наладилось. Свет зажегся, правильная тяжесть восстановилась, а чувство реальности вернула свирепая ругань Юрия Игоревича.

Пока Фёдрыч показывал Сеньку разные приемы, Гучко похрапывал на диванчике. Ну и свалился.

Не ушибся (пол был мягкий, упругий), но остался очень недоволен. И этого не скрывал.

А в следующую минуту дверь открылась, и внутрь хлынул живой солнечный свет. Приехали.

– Мы прибыли на Свободную территорию проекта «Большая Игра», – известил динамик. – Просим пассажиров покинуть модуль.