litbaza книги онлайнЮмористическая прозаЗамок Бландинг - Пэлем Грэнвил Вудхауз

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 47
Перейти на страницу:

– Но я не хочу писать для кино, – возразил Булстрод.

– Вы обязаны писать для кино, – возразил мистер Шнелленхамер, – вы подписали контракт.

– Я хочу получить мою шляпу.

– В кинокорпорации «Идеало-Зиззбаум», – холодно сказал мистер Шнелленхамер, – наш лозунг «Сотрудничество», а не «Шляпы».

Лепрозорий, куда был отправлен Булстрод, оказался длинным низким зданием с узким коридором внутри, в который выходили двери тесных камер. Построено оно было для избытка авторов студии, большинство которых размещалось в так называемой Тюрьме Штата Огайо. Булстрод вступил во владение помещением № 40 и устроился поудобнее, чтобы посмотреть, что он может сделать с «Глазированными грешниками».

Он не чувствовал себя несчастным. О тяготах жизни в киностудиях написано очень много, но, рад сказать, они весьма преувеличены. На самом деле штат сценаристов практически, а то и вовсе не подвергается дурному обращению, и Булстроду досаждало, в сущности, только полное безлюдье вокруг.

Те, кому не довелось самим его испытать, вряд ли способны представить себе жуткое одиночество, на которое обречены студийные авторы. Человеческое общение там вообще неизвестно. Вас окружают пишущие, каждый в его или ее закутке, но при попытке найти с ними контакт вас на каждой двери встретит табличка: «Работаю. Прошу не тревожить». А если вы приоткроете одну из этих дверей, вас встретит рычание, такое звериное, такое грозное, что вы тут же ретируетесь, лишь бы не стать жертвой несказанного членовредительства.

Мир отодвинулся куда-то далеко-далеко. Снаружи солнце припекает бетон, и порой вы видите человека без пиджака, катящего в грузовике к дальнему павильону, да изредка тишину нарушит пронзительный крик кружащего по территории бутафора. Но чаще всюду царит тоскливое безмолвие.

Короче говоря, обстановка там почти точно повторяет описание необитаемого острова, которое мы только что слышали от мисс Постлетуэйт.

В подобных условиях внезапное появление товарища по несчастью, особенно противоположного пола, не может не воздействовать на общительного молодого человека. Как-то утром, войдя в свой рабочий кабинет и увидев там девушку, Булстрод Муллинер испытал почти те же чувства, которые охватили Робинзона Крузо при встрече с Пятницей. Не будет преувеличением сказать, что его будто током ударило.

Она не была сказочной красавицей. Высокая, веснушчатая, широкогубая, она таила явное сходство с треской. Однако Булстроду она показалась дивным видением.

– Моя фамилия Бутл, – сказала она. – Я Женевьева Бутл.

– А я Муллинер. Булстрод Муллинер.

– Они сказали, чтобы я пошла сюда.

– Поговорить со мной о чем-то?

– Работать с вами над тягомотиной под названием «Глазированные грешники». Я как раз подписала со студией контракт писать сценарии.

– А вы умеете писать сценарии? – задал вопрос Булстрод. Глупый вопрос, ведь в противном случае корпорация «Идеало-Зиззбаум» вряд ли заключила бы с ней контракт.

– Да нет, – уныло ответила девушка. – Кроме как письма Эду, я никогда ничего не писала.

– Эду?

– Мистеру Мургатройду, моему жениху. Он бутлегер в Чикаго, и я приехала сюда наладить для него связи в Калифорнии. И пришла к мистеру Шнелленхамеру спросить, не захочет ли он приобрести несколько ящиков гарантированного шотландского виски довоенного розлива, но я и рта не успела открыть, как он сказал: «Распишитесь вот здесь». Ну, я и расписалась, а теперь оказывается, что мне отсюда ходу нет, пока с этими «Глазированными грешниками» не будет покончено.

– Я точно в таком же положении, – сказал Булстрод. – Надо стиснуть зубы и быстренько с ними разделаться. Вы не против, если я иногда буду брать вас за руку? Думается, это будет способствовать творческому вдохновению.

– Но что скажет Эд?

– Эд не узнает.

– Да, это верно.

– А когда я скажу вам, что сам помолвлен с одной прелестной девушкой в Нью-Йорке, – заявил Булстрод, – вы окончательно убедитесь, что я предлагаю чисто механическое пособие для достижения наилучших результатов с этим нашим сценарием.

– Да, конечно, если вы это так видите…

– Я вижу это именно так, – сказал Булстрод, беря ее руку в свои и ласково похлопывая.

Против похлопывания по руке для стимулирования творческих способностей мозга возразить, разумеется, нечего. Все соавторы прибегают к этому способу. Беда в том, что слишком часто это лишь первый шаг ко многому другому. Постепенно, мало-помалу, пока дни тянулись бесконечно, а соседство и безлюдье начали плести свои чары, Булстрод уже не мог скрывать от себя странное влечение, которое он начал испытывать к этой девушке, к Бутл. Если бы они удили черепах на каком-нибудь тихоокеанском островочке, и то их соседство было бы менее тесным, и вскоре его как в челюсть ударило сознание, что он ее любит – и к тому же пылко. Не будь он Муллинером и джентльменом, сказал себе Булстрод, то сокрушил бы ее в объятиях и осыпал жгучими поцелуями.

И более того: тонкие нюансы свидетельствовали, что его любовь не безответна. Быстрый взгляд тут же опущенных глаз… стыдливо протянутый банан… трепет в голосе, когда она просила разрешения воспользоваться его точилкой… Пустяки, конечно, но говорящие так много! Он был готов поспорить на свою шляпу, что Женевьева Бутл его любит… Вернее, на шляпу мистера Шнелленхамера.

Он ужаснулся и впал в панику. Все Муллинеры свято берегут свою честь, и, думая о Мабелле Риджуэй, доверчиво ждущей его в Нью-Йорке, Булстрод сгорал от стыда и раскаяния. В надежде предотвратить катастрофу он с бешеной энергией погрузился в раскадровку «Глазированных грешников».

Роковой ход! Ведь он означал, что и Женевьеве Бутл придется поднапрячь силы. А «Глазированные грешники» не принадлежали к такого рода продукции, на которой хрупкая девушка может сосредоточиться в жаркую погоду и не надломиться. Вскоре настал день, когда столбик термометра заполз за черточку 30 градусов, и, когда Булстрод обернулся, чтобы свериться с наметками мистера Ноукса, он услышал сбоку от себя странное резкое фырканье и, подняв глаза, увидел, что Женевьева принялась мерить комнату лихорадочными шагами, сплетя пальцы в волосах. А едва он успел поглядеть на нее с нежной тревогой, как она с подавленным рыданием бросилась в кресло и погребла лицо в ладонях.

И, увидев ее слезы, Булстрод уже не мог сдерживать себя. Он почувствовал, как что-то сломалось! Запонка в его воротничке, поскольку его шея с нормальным обхватом в пятнадцать и одну восьмую дюйма внезапно под давлением неуправляемых эмоций раздулась до полных семнадцати. Мгновение он постоял, нечленораздельно булькая, как подавившийся куриной косточкой щенок бульдога, затем, метнувшись к креслу, сжал ее в объятиях и начал нашептывать ей все слова любви, которые до этого момента накапливал в своем сердце.

Говорил он с отличной дикцией, красноречиво и долго, однако не так долго, как собирался. Ибо по истечении примерно двух минут с четвертью воздух в его непосредственном тылу был пронзен не то резким восклицанием, не то пронзительным криком, и, оглянувшись, он узрел в дверях Мабелле Риджуэй, свою нареченную. Рядом с ней стоял молодой брюнет с густо напомаженными волосами и мрачным выражением лица, который выглядел точь-в-точь как те молодчики, которых полиция постоянно объявляет в розыск в связи с недавним ограблением кулинарной лавки Шёнштейна «Бонтон» на Восьмой авеню.

1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 47
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?