Мы видим, что Олег, идя из Новгорода на юг, на завоевание Руси, имел в своем распоряжении почти все северные славянские и неславянские племена и, кроме того, наемников-варягов. Судя по месту, отведенному варягам, это было ядро его армии.

Если бы варяги представляли собой германское племя Русь, то тут именно уместно было бы назвать их «Русью», но летописец этого не сделал, эти варяги назовутся Русью тогда, когда придут в Киев. Равным образом мы видим, что в состав войска Олега входили и новгородцы (словене), но они не называются «варягами» (как думал Шахматов) и не называются еще «Русью» – это случится гораздо позже.

Кроме того, из этого и последующих высказываний ясно, что у варягов не было национального лица – это была разношерстная масса наемников-пришельцев, противопоставляемая местным племенам, это было сборное, профессиональное имя, и только.

«И седе Олег княжа в Киеве… и беша у него варяги, и словене, и прочий, прозваша(ся) Русью».

Здесь исчерпывающе доказано то, что Русью стали прозываться все племена, подчиненные Олегу, лишь с того момента, когда он осел в Киевской Руси. Заметьте, что русский летописец Рюрика за русского князя не считает, ибо на Руси, т. е. в Киеве, этот князь не княжил. Отсюда следует, что имя Русь пришло не с варягами, а было древним местным названием на юге. Северные же племена до Олега Русью не назывались. Из отрывка становится очевидным, что не варяги принесли с собой имя Русь, а сами они его восприняли, поскольку были на службе у Олега и осели на Руси.

«Иде Олег на греки… поя же множество варяг, и словен, и чудь, и кривичи, и мерю, и деревлены, и радимичи, и поляны, и северо, и вятичи, и хорваты, и дулебы, и тиверци, яже суть толковины» (союзники).

Здесь слово «Русь» вовсе не упомянуто, ибо все перечисленные подробно племена составляли Русь, лишь тиверцы были союзниками, а варяги наемниками.

Хотя варяги, видимо, играли очень важную роль в походе Олега, особой дани от греков они не получили. Ее получили «русские города» Киев, Чернигов, Переяслав, Полоцк, Ростов, Любеч и др. Это свидетельствует об их подчиненной роли. Если бы варяги верховодили, то им, конечно, досталась бы львиная доля добычи.

Интересно, что о доле Новгорода не сказано ни слова, зато есть место, явно показывающее, что Олег был недоволен почему-то новгородцами и при дележе добычи их обделил: руси он приказал пошить шелковые паруса, а «словеном кропиньныя[4]» (точно значение не установлено). Ветер, однако, порвал паруса новгородцев, и они вынуждены были пользоваться своими старыми. Об этом с явной обидой говорит летописец, косвенно показывая этим, что он был новгородцем.

Различали варягов от других племен и позже Олега. «Игорь-же совокупив вои многи, варяги, русь, и поляны, словены, и кривичи, и тиверци, и печенеги ная» (др. – рус. «нанял», т. е. «нанял печенегов». – Примеч. ред.). Тут варяги опять выделены и отличены от Руси. На первый взгляд кажется, что «Русь» фигурирует здесь как отдельное племя, но это – недоразумение, основанное на том, что в древности не употребляли современных знаков препинания. В действительности надо после «Русь» поставить не запятую, а двоеточие, так как идет перечисление племен, подчиненных Руси. Что это так, видно из того, что болгары сообщали именно об этом походе грекам: «идуть Русь, и наяли суть к собе печенеги». Собирательное значение слова «Русь» в этом тексте не вызывает сомнений.

Различали варягов и до самого конца пребывания их на Руси при Ярославе.

«Ярослав-же совокупив Русь, и варягы, и словене». И здесь противопоставление варягам Руси, т. е. Киевской земле, и словенам, т. е. новгородцам, совершенно отчетливо. Варяги уже не на первом месте, а новгородцы особо выделены, ибо они оказали особенно важные услуги Ярославу (и были за это награждены впоследствии).

Варяги. Неизвестный художник

Под 1043 годом находим: «Рекоша Русь Володимеру (сыну Ярослава. – С.Л.): “станем зде, на поле”, а Варязи рекоша: “пойдем под град”. И послуша Володимер варяг». И отсюда вытекает, что Русь и варяги – совершенно различны. И это различение осуществлялось, начиная с Олега, который впервые столкнулся с Киевской Русью, и кончая Ярославом Мудрым (ум. в 1054 г.), когда самое имя варягов вовсе сходит со страниц русских летописей.

Норманисты склонны считать, что все эти приведенные упоминания о варягах касаются иностранцев-правителей, завоевателей или во всяком случае руководителей Руси, что исчезновение их с русского горизонта объясняется слиянием их со славянским населением страны. На деле же это не так: варяги существовали на Руси до тех пор, пока была нужда, в наемных войсках. Как только она исчезла, варягов перестали нанимать и имя их вышло из обихода на Руси.

Из отрывков видно, что: 1) варяги не были Русью, 2) организационной роли они не играли, а исключительно военную, 3) все время они были элементом отдельным, особым и 4) даже в военном отношении были не руководителями, а соучастниками.

Без сомнения, часть варягов (в особенности славянская) оседала на Руси и ассимилировалась, но это происходило в небольших размерах и заметного влияния не оказывало. Во всяком случае, оно совершенно несравнимо с тем, что произошло через 400–500 лет при московских князьях и царях, когда татарские, литовские и другие бояре и князьки переходили на службу Москве (в результате остались сотни чужих, неславянских фамилий). Варяги же не оставили никаких следов в этом отношении: в подавляющем числе случаев они по окончании контракта возвращались на родину. Итак, варяги – не Русь, прямые указания летописи были поняты неверно.

8. «И идоша за море к Варягом, к Руси. Сице бо ся зваху тъи Варязи Русь, яко се друзии звуться Свие (шведы), друзии же Урмане (норвежцы), Англяне (англы), друзии Готе (готландцы), тако и си».

Разве отсюда не видно, что варягами назывался не отдельный народ, а группа северных народов, включая и англов? Понятие «варяг» носило сборный характер, означая не нацию, а профессию. Молодежь этих бедных природой народов продавала свою кровь за деньги, за профессию варяга, т. е. наемного воина. Из отрывка следует бесспорно, что посланцы северных племен отправились во всяком случае не к шведам, не к норвежцам, не к англам и не к готам, а именно к Руси. А нас уже несколько столетий уверяют, что посланцы направились в Скандинавию. Между тем никакого племени Русь в Скандинавии ни одним источником не отмечено. Летописец сказал: «за море», но это не означало – в Скандинавию. Поехать в Данию или Западную Германию означало тоже – «за море». И действительно, в Эрмитажном и других списках новгородского происхождения сказано: «И избрашася от Немець 3 браты с роды своими». Никогда жителей Скандинавского полуострова немцами славяне не называли. Это название применялось лишь к германцам материка. Да ведь и сказано «от Немець», а это значит всего-навсего «из Немецкой земли», но не «три брата немци» (к этому мы еще вернемся). Таким образом, данные летописи показывают, что племя Русь надо искать где-то на материке, однако определенно не в Скандинавии. Увы, и этого не поняли историки и филологи.