На обочине мужчины увидели машину местного шерифа, а сам он стоял в нескольких сотнях ярдов[5] от дороги. Вероятно, совсем недавно здесь случилось какое-то происшествие. Они подъехали ближе. Кэш свернул на обочину и соскочил с повозки, чтобы узнать, не требуется ли его помощь. Шериф уже возвращался к своей машине, обмахивая лицо шляпой.

– Привет, Кэш, – крикнул он. – Я вот решил приехать и увидеть все собственными глазами – ведь это случилось так близко от Джексона. – Он вытер пот со лба и надел шляпу. – Ужасно неприятно!

Кэш повернулся к Теодору:

– Ты спрашивал меня, что у нас тут творится, а теперь сам можешь посмотреть на это.

Они обогнули скалу, и их взорам открылось жуткое зрелище.

Камни были покрыты запекшейся под жарким солнцем кровью. Всюду валялись части туш тритопсов – головы, ноги. Тела трех завров были растерзаны в клочья, плоть была рассечена мощными ударами. Судя по всему, изувеченные туши валялись тут больше суток.

Мужчины удрученно молчали, отдавая дань уважения убитым заврам. Наконец Теодор нарушил тишину:

– Может ли стая волков устроить такое с тритопсами?

Кэш молча покачал головой.

– А медведь? Я знаю, что голодный гризли может натворить много всего.

– Тео, если бы я не знал наши окрестности так хорошо, я бы решил, что это сделал литронакс, – без особой уверенности сказал Кэш. – Горный тиранн.

– Один тиранн? – удивился Теодор. – Но ведь тут убито не меньше трех тритопсов. Тиранн смог бы одолеть только одного из них. И почему тогда не убежали остальные? Здесь должна была орудовать минимум пара литронаксов, а то и больше.

– Согласен, – кивнул Кэш. – Но в наших краях уже лет пятьдесят никто не видел следов горных тираннов. Иногда попадаются бурые тиранны, но они не охотятся стаями в отличие от литронаксов. Да и живем мы довольно далеко от гор.

Теодор задумался:

– Когда-то горные тиранны водились к северу от Джексона, в заповеднике Уошоу. Могли они незаметно наведаться сюда?

Кэш пожал плечами:

– Это вряд ли. Тогда местные видели бы, как они роются в падали, или хотя бы изредка натыкались на их следы.

Друзья обошли место гибели тритопсов, внимательно разглядывая землю, но не обнаружили никаких следов и вообще ничего необычного. Они вернулись к повозке, и всю оставшуюся до города дорогу у них в голове крутился единственный вопрос: что за хищник разорвал на куски тритопсов и после этого просто бесследно исчез?

* * *

Бар на Главной улице ничуть не изменился.

– Приветствую! – поздоровался бармен и, уставившись на Теодора, потер подбородок. – Постой-ка, я тебя знаю, – пробормотал он, но не успел толком ничего вспомнить, как рядом раздался громкий голос:

– Будь я проклят, если это не Тео Логан, лондонский ковбой собственной персоной!

К ним подошел мужчина в широкополой ковбойской шляпе и с не менее широкой улыбкой на загорелом обветренном лице. Он выглядел словно призрак из прошлого – как настоящий ковбой, который отказался приспосабливаться к двадцатому столетию.

Теодор шагнул к нему, они обменялись крепким рукопожатием.

– Коди, рад тебя видеть! Выпьем?

– Кто ж против? – просиял Коди. – Ну и ну, старина, где ж тебя носило все эти годы?

– Во время войны мне пришлось вернуться домой в Англию.

– Да, ты герой! Но, Логан, война ведь давно закончилась. Где ты пропадал остальное время?

– Я выписался из госпиталя, а потом объехал чуть ли не весь свет. Я искал Франклина и Грейс.

– Да, я слыхал от Кэша, что случилось с ними в джунглях, – сказал Коди. Он деликатно помолчал в знак соболезнования и продолжил: – И мне было очень грустно, когда я узнал о кончине Банти. Вот уж была железная леди. Она и Сидней вывели в свое время превосходных аллозавров. Слушай, Кэш, ты знаешь о новом нападении?

– Мы только что проехали мимо того места, где это случилось. Видели там нашего шерифа – он тоже приезжал посмотреть, – ответил Кэш.

– Толку-то, что он приезжал! Наш шериф слишком суеверный, чтобы что-то предпринять. Только и знает, что бубнит всем про проклятие старого Пибоди и про то, что это плохо отразится на бизнесе. – Коди одним махом покончил с пивом и жестом велел бармену налить еще.

– Что за проклятие Пибоди? – заинтересовался Теодор.

– Некоторое время назад продавалась часть земли старика Пибоди. Один наш местный богач отхватил ее и построил новую бойню. Это было чертовски хорошо для бизнеса и означало, что тритопсам больше не придется мучиться в набитых до предела железнодорожных вагонах. У меня сердце разрывалось при виде их страданий. А поезда с той поры уже развозили по стране мороженые туши. Однако вода, которая прежде приносила золото и богатство, теперь сделалась красной, как и было предсказано в том проклятии.

– Коди, не тяни кота за хвост, расскажи ему все, – поторопил его Кэш.

– Виноват. Ну, короче, когда-то давным-давно вода была чистая, как хрусталь, и Пибоди – первый старатель, явившийся сюда, – нашел в реке большой золотой самородок. Вот такой. – Коди сжал руку в кулак и выставил перед собой. – Да, точно такой, не вру, люди рассказывали. Ну, и после этого началась золотая лихорадка. Сюда поднаперли сотни парней, чтобы искать счастье в здешних горах. Но больше никому из них не везло так, как Пибоди. Наоборот, все потеряли последнее, что у них было. Тогда разъяренная толпа убила Пибоди, бросила его тело в реку, и та покраснела от крови. С тех пор народ говорит, что старик Пибоди вернется, когда река снова покраснеет.

– Вернется для чего? – не понял Теодор.

– Я не знаю – может, чтобы отомстить или типа того, – неуверенно ответил Коди, пожав плечами.

– А почему сейчас вода покраснела?

– Кто знает? Но месяц назад закрылась бойня. Там, как и везде, нужна вода, а ее запасы кончились. Буквально нечем было смывать кровь. А теперь кровь проливают еще и эти неведомые хищники. И вообще – мы даже не можем продать наш скот и тритопсов. Когда я в последний раз был на базаре в Сакраменто, люди говорили, что проклятие Пибоди сбывается. Все показывали на меня пальцем, и никто не покупал у меня мясо – из страха.

~ постоянный страх Бонни ~

Следующий день начался рано, хотя накануне девочки болтали до полуночи, рассказывая друг другу, как они жили в последние годы. Но утром близнецы собирались тренироваться, и ничто не могло их остановить.