— Нет паспорта, выданного на имя Долорес Ночо-Кордовец, Даллас. Или на любую комбинацию этих имен.

— Да, здесь действовал профессионал, — пробормотала Ева. — Прогоним ее личико по Интерполу, когда вернемся в управление, вдруг нам повезет. Кто же мог заказать уважаемого доктора Уилфрида?

— А может, Уилл-младший?

— Вот с этого и начнем.

Кабинет Айкона был больше и современнее, чем у его отца. Вместо окон здесь была стена цельного стекла, за которой виднелась терраса, металлическая консоль заменяла традиционный письменный стол. Гостиную зону составляли два длинных низких дивана, экран-фантазия с меняющимися изображениями и хорошо оснащенный бар, содержащий, как заметила Ева, исключительно здоровые напитки. Никакого алкоголя, во всяком случае, на виду.

Здесь тоже были предметы искусства, причем над всем остальным доминировал один женский портрет. Высокая блондинка с безупречной фигурой, алебастровой кожей и сиреневыми глазами была облачена в длинное платье под цвет глаз, как будто плывущее вокруг нее, и держала в руке широкополую шляпу с пурпурными лентами. Она была окружена цветами, ее лицо, поражавшее своей красотой, светилось весельем.

— Моя жена. — Айкон откашлялся и кивком указал на портрет, который изучала Ева. — Отец заказал для меня этот портрет как подарок на свадьбу. Для Авриль он тоже был отцом. Не знаю, как мы это переживем.

— Она была пациенткой… клиенткой?

— Авриль… — Айкон с улыбкой взглянул на портрет. — Нет, у нее все от бога.

— Бог не поскупился. Доктор Айкон, вы знаете эту женщину? — Ева протянула ему распечатку фотографии, которую Пибоди вывела на экране своего компьютера.

— Нет, я ее не узнаю. Эта женщина убила моего отца? Но за что? Боже милостивый, за что?

— Мы точно не знаем, убила ли она кого-нибудь, но у нас есть основания полагать, что она, по крайней мере, последняя видела его живым. Она представилась как гражданка Испании, жительница Барселоны. У вас или вашего отца есть связи в этой стране?

— У нас есть клиенты по всему миру. У нас нет отделения в Барселоне, но я — как и мой отец — консультирую повсюду, если дело этого требует.

— Доктор Айкон, такая клиника, как ваша, с ее многочисленными отделениями, должна получать значительные доходы.

— Так и есть.

— Ваш отец был весьма состоятельным человеком.

— Без сомнения.

— А вы его единственный сын. Его наследник, я полагаю.

В кабинете повисло молчание. Медленно, с большой осторожностью Айкон опустился в кресло.

— Вы думаете, я мог убить своего родного отца из-за денег.

— Дело будет двигаться быстрее, если мы с самого начала исследуем и отвергнем эту версию.

— Я и сам весьма состоятельный человек, уже сейчас. — Голос Айкона был полон яда, его лицо побагровело. — Да, я унаследую куда больше, чем имею сейчас, равно как и моя жена, и мои дети. Значительные суммы получат также различные благотворительные организации и Фонд Уилфрида Б. Айкона. Я немедленно потребую, чтобы ведение дела было передоверено другому следователю.

— Ваше право, — отозвалась Ева, — но вы его не получите. А если бы и получили, вам будут заданы те же самые вопросы. Если хотите, чтобы убийца вашего отца предстал перед судом, доктор Айкон, вы будете со мной сотрудничать.

— Я хочу, чтобы вы нашли эту женщину, эту Кордовец. Я хочу увидеть ее лицо, посмотреть ей в глаза. Узнать, почему… — Он запнулся, покачал головой. — Я любил своего отца. Всем, что у меня есть, всем, что я есть, я обязан ему. Кто-то отнял его у меня, у его внуков. У этого мира.

— Вас не смущает, что вас называют «доктор Уилл» вместо полного имени и звания?

— О, ради всего святого! — На этот раз он закрыл лицо руками. — Нет. Только служащие называют меня так. Это удобно, меньше путаницы.

«А теперь всякая путаница окончательно устранена, — подумала Ева. — Но если доктор Уилл задумал, спланировал и оплатил убийство своего отца, он зря теряет время в медицине. Ему бы в кино сниматься».

— В вашей отрасли высокая конкуренция, — произнесла Ева вслух. — Может быть, по какой-то причине кто-то решил устранить одного из успешных конкурентов?

— Мне такие причины не приходят в голову. — Он так и сидел, закрыв лицо руками. — У меня вообще голова не работает. Я хочу вернуться к жене и детям. Но эта клиника будет продолжать работать и без моего отца. Он построил ее на века, он смотрел в будущее. Он всегда смотрел вперед. Никто ничего не выигрывает от его смерти. Никто. Ничего.

«Всегда что-то есть, — размышляла Ева, пока они возвращались в управление. — Злоба, финансовая выгода, острые ощущения, эмоциональное удовлетворение. Убийство всегда сулит вознаграждение. Иначе с какой стати оно остается таким популярным средством?»

— Что мы имеем, Пибоди?

— Уважаемый, глубоко почитаемый медик, один из отцов пластической хирургии, убит одним точным и хладнокровным ударом в своем собственном кабинете. Кабинет расположен в медицинском центре, снабженном солидной охранной системой. Нашей основной подозреваемой является женщина, которая вошла в этот кабинет, записавшись на прием, и спокойно вышла оттуда по истечении времени консультации. Хотя она представилась гражданкой и постоянной жительницей Испании, зарегистрированный паспорт отсутствует. Указанный в записи адрес оказался несуществующим.

— Выводы?

— Наша основная подозреваемая является профессионалом или талантливой любительницей. Она использовала фальшивое имя и ложную информацию для проникновения в кабинет жертвы. Мотив пока туманен.

— Туманен?

— Ну да. Звучит клево, гораздо лучше, чем «неизвестен». Ну, вроде как мы должны рассеять туман, чтобы его увидеть.

— Как она пронесла оружие через охрану?

— Ну… — Пибоди с живым интересом наблюдала сквозь залитое дождем окно за подвижной рекламой, сулившей путевки на залитые солнцем пляжи по принципу «Все включено». — Всегда есть способ обойти охрану, но зачем же рисковать? В таком месте скальпелей — лопатой не перекидать. А может, у нее здесь сообщник, может, это он все для нее оставил в условленном месте? А может, она приходила раньше, притырила скальпель и сама его спрятала. Да, охрана у них крепкая, но, с другой стороны, проблемы с частной сферой. Никаких камер слежения в палатах пациентов и даже в коридорах.

— У них есть зоны для пациентов, зоны ожидания, магазин сувениров, служебные зоны, операционные, смотровые, пункт скорой помощи. Вся эта чертова контора — сплошной лабиринт. Кто решил войти, пырнуть старика в сердце и выйти, тому одной наглости мало. Тут нужна подготовка. Она знала планировку. Она была там раньше или тренировалась до чертиков на симуляторах.

Пробившись сквозь томительно медленное уличное движение, Ева въехала в гараж Центрального управления полиции.