– Уроды! – крикнул издалека Родинка. – Вы о чем? Я тоже поржать хочу!

– Иди давай, – весело бросил ему Лесоруб и зашагал следом.

Путь по топям продлился еще два дня. Солдаты брели вдоль петляющей реки и тщетно высматривали следы жизни по обоим ее берегам. Один раз на противоположной стороне Фарш заметил прогнившую лодку без весел. А Родинка нашел на болоте старую могилу. Больше никаких следов человека не было.

Под конец третьего дня вдали показалась полоса леса. Странно это смотрелось. Черный горизонт, в который упирается зеленый ковер болот. Воспрянув духом и решив не останавливаться, пока не дойдут до деревьев, солдаты прибавили шагу.

Заночевать под кронами не удалось. Когда до леса оставалось не больше часу пути, путь странникам преградила протока, шириной шагов в двести. Сил на переправу уже не было, да и стремительно темнеющее небо убедило друзей остановиться на ночлег именно здесь.

Разбудил солдат страшный вой, раздавшийся рядом со стоянкой. Ночную тьму разрывали нечеловеческие вопли ярости, боли и отчаяния. Всполошившись, воины схватились за оружие, но никто не рискнул подняться и взглянуть на происходящее.

– Что за дрянь? – прошептал Лесоруб, тщетно силясь разглядеть что-либо сквозь заросли осоки.

– Дерьмо какое-то, – процедил Рыбак. Он и Родинка как раз несли вахту, когда тишину болот разодрали истошные крики. – Не больше тебя знаю.

– Я бы не высовывался, – зло заметил Фарш, увидав, что Рыбак осторожно приподнимается.

Неожиданно близкий вопль отчаяния и ужаса бросил храбреца на мох.

– Лежи, дурак! – прошипел Фарш. Лицо воина перекосила страшная гримаса. – Только высунись!

Рыбак не ответил, он ничком лежал на земле и беззвучно матерился.

– Может, мимо пройдет? – с надеждой прошептал Родинка.

Остальные молчали, напряженно вслушиваясь в ночной шум. Вдруг в нескольких шагах от них раздался отчетливый шелест.

– Ах ты! – взвыл Фарш и, выставив перед собою меч, словно взлетел в воздух. Повернулся к источнику шума, опять выругался, и болота потряс еще один зловещий крик.

– Идиот, – взревел Медведь, но тоже вскочил на ноги. Через пару мгновений к бою был готов весь отряд.

От места их ночлега стремительно удалялся объятый алым ореолом человеческий силуэт. А с берега, шагах в тридцати от солдат, в погоню сорвалось несколько зеленых огней. Ночь опять потряс жуткий вой.

– Уходим отсюда, – напряженно бросил Фарш. – Эти твари сюда вернутся!

– Постой, – поднял руку Мудрый.

Жертва и загоняющие ее существа стремительно удалялись в глубь болот. Беглец отчаянно петлял в разные стороны, оглашая округу воплями отчаяния, а ему вторил зловещий хохот преследователей.

– Думаю, им не до нас, – произнес Рыбак. В свете луны его лицо приобрело мертвенный оттенок, и Лесоруб даже попятился от товарища.

– Как они быстро-то... Летят? – с трудом выдавил из себя Медведь.

– Мне надоели эти места! – с трудом сдерживаясь, чтобы не закричать, сказал Мудрый, и солдаты обернулись на приятеля. Подобное проявление эмоций у седовласого для ребят было в диковинку. – Я больше не могу здесь быть! Я с ума сойду! Это проклятые места! Проклятое болото!

– Тише, Мудрый! – попытался успокоить его Родинка.

– Он прав. – Фарш все еще настороженно глядел за удаляющимися огоньками. – Еще немного, и я тоже с головою попрощаюсь. Никто не обосрался?

Родинка не удержался от улыбки, да и Мудрый очнулся.

– Я вроде нет. Но не уверен, – поделился Рыбак.

– Ушли, похоже. – Лесоруб, щурясь, пытался разглядеть среди болота огоньки безумных духов. Словно в насмешку над его потугами над топями пронесся далекий вопль, а следом за ним ночь пошатнул протяжный, басовитый стон. Но к последнему солдаты уже привыкли.

– Давайте сейчас перебираться, – неожиданно предложил Родинка. – Я тут не останусь. Честно! Один пойду, но не останусь!

– Рассвет еще не скоро, часа через три, если не больше, – заметил Рыбак.

– Я пойду с Родинкой. Мне моя шкура дорога, – нервно сообщил Фарш.

– Кэп, – Медведь посмотрел на Лесоруба, – они дело говорят. Если эти твари вернутся... Я сомневаюсь, что их простая сталь возьмет.

– А что сразу «кэп»? – раздраженно бросил алебардист. – Думаете, мне хочется здесь оставаться? А? Кэп да кэп...

– Короче, вы как хотите, а мы с Родинкой пошли... – Фарш принялся торопливо собираться. Родинка растерянно посмотрел на друзей.

– Давайте, лучше уж в болоте утопнуть, чем этим тварям попасться. – Мудрый подхватил с земли щит и свой мешок.

Переправа сложностей не вызвала. Несмотря на ширину протоки, глубина оказалась небольшой. Лишь в одном, месте ушел под воду оступившийся Медведь, но следующий за ним Родинка вытянул приятеля обратно. Дальнейший путь через топи оказался настоящей пыткой. Шли вслепую. Идущий впереди предупреждал о каждой кочке или старом бревне, осторожно нащупывая путь алебардой Лесоруба. Но все равно получалось так, что каждый второй сдавленно ругался, по колено проваливаясь в вязкие объятия болот или ударяясь ногою о поваленное временем и ветром мертвое дерево.

Никто ни разу не предложил отдохнуть. Страх хорошее подспорье для силы воли.

На окраине леса воины оказались незадолго до рассвета. Первым на этот раз шел Фарш, и стоило ему ступить на твердую почву, как из груди бойца вырвался истеричный смех.

– Тише ты! – прошипел ему в спину Рыбак.

– Не могу... Земля! Единобог, как же это здорово, быть на земле!

– Что ты сказал?

Фарш запнулся и остановился.

– Ого... Единобог? А кто это?!

– Вспоминать начинаем, – буркнул Рыбак.

– Смотрите! – громким шепотом окликнул их Родинка. Воин, присев, указывал на болото. Инстинктивно пригнувшись, солдаты замерли.

– Фарш, я тебя люблю, – прошептал Рыбак. – Хорошо, что мы оттуда ушли. Они и впрямь вернулись!

Возле протоки, даже сейчас видной с окраины леса, кружилось несколько зеленых огней.

– Уходим в лес, быстро! – Лесоруб заскользил к спасительным деревьям. Остальные, прижимаясь к земле, поспешили за ним.

– Надеюсь, они по следам не ходят, – поделился опасениями Родинка.

Укрывшись под одной из гигантских елей, друзья плюхнулись на ковер из старой хвои и затаились.

– И что? – неожиданно произнес Рыбак. – Так и будем ждать? А если они к нам полетят? Я, пожалуй, за болотом послежу.

Не дождавшись ответа, он юркнул во тьму,

– Смешно, – заметил Фарш. Из-за скрывающего небо лапника лица воина не было видно, но чувствовалось, что он улыбается. – Шесть здоровенных мужиков, с оружием, бегают по лесам и болотам от зеленых светлячков.