Во главе отряда мчался Йорин в сопровождении Булвайфа и остальной свиты. Они пробивались через лабиринт горящих, растекающихся, скользящих обломков. Когда ярл вбежал в огненный ад, в его шлеме кратко затрещали помехи — смотровые линзы не справлялись с чудовищным жаром и ярким светом. Но он шагнул вперед, со скрипом оттолкнул падающую подпорку и выскочил на палубу эсминца.

Из облаков пыли, затянувшей внутренние коридоры после взрывов, проглядывали языки огня. Где-то вдали завывали сирены, но их почти заглушал рокочущий гул, с которым улетучивался воздух.

Варп-двигатели располагались впереди и двумя уровнями выше. Отгар должен был немедленно убрать стыковочные клешни, а с ними и половину нижних ярусов фаашского корабля. Волки не могли задерживаться, им следовало прорываться дальше, прорубать себе дорогу в глубь космолета.

Большинство, готовясь рассекать на части мехасолдат, взяли оружие для ближнего боя — цепные мечи, топоры, молниевые когти, но шестеро воинов несли тяжелые лазерные резаки. Отыскав наиболее пострадавшие участки, они принялись за дело. Разрезав палубное покрытие, легионеры проложили отряду путь внутрь эсминца. Под их лазерными лучами рухнули целые секции переборок, за которыми открылись зияющие пасти неповрежденных отсеков. Другие Волки немедленно ринулись туда по раскаленному добела металлу, выискивая плацдарм для настоящего штурма.

Йорин уже взобрался на груду обломков и хотел прорываться дальше, когда сзади донесся зловещий стон. Полуобернувшись, он увидел, как разваливается стена горящей пластали, сорванная с опор. «Хаук» втянул таранные когти, и поврежденные участки палубы, рассыпавшись тлеющими кусками, свалились в рваную пробоину во внешнем корпусе.

— Шевелись! — скомандовал ярл, устремляясь в глубь уцелевших отсеков эсминца.

Волки Фенриса последовали за ним под вой улетучивающегося воздуха. Разрубая и взрывая преграды, они продвигались все дальше, пока не оказались в длинном проходе десяти метров шириной и двадцати — высотой. Ураганный ветер бешено трепал боевые знамена Дулана, подвешенные вдоль стен на цепях. В дальнем конце коридора виднелся огромный мрачный герб с багряно-черным драконом.

Здесь палуба не рушилась под ногами, и Волки, опустив клинки, ринулись вперед в поисках добычи. Первые скарабинеры встретили их в конце прохода: два десятка врагов выступили из-за переборок с обеих сторон вестибюля. Такие же крупные, как и легионеры, они были облачены в более грубые и громоздкие доспехи с заметнее скругленными наплечниками и слоистыми нагрудниками. Вокруг каждого из них мерцала прозрачная дымка личного щита, в перчатки солдат были встроены двуствольные орудия. Они неуклюже вышли на середину коридора, направили руки на приближающихся фенрисийцев и дали залп.

Беззвучные выстрелы смещающих пушек поразили первые цели. Воздух содрогнулся, по переднему ряду Волков прокатилась череда взрывов. Керамитовые пластины обратились в пыль, из тел под ними хлынула кровь.

Легионеры знали, чего ждать от оружия фаашей. Оно перестраивало материю на молекулярном уровне, избежать попаданий из него было непросто, поэтому Волки, понимая опасность, бросились прямо на неприятеля. Их тактика не была бездумной, поскольку диковинным орудиям требовалось немало времени на перезарядку. Скарабинеры могли дать один залп, но затем в дело вступали клинки. Хотя десять воинов Йорина повалились наземь с пробитыми, искрящими нагрудниками и шлемами, остальные врезались в строй противников до того, как смещающие пушки вновь набрали энергию.

Налетев на стоящего впереди врага, Кровавый Вой даже через броню ощутил жар энергетического поля. Он взмахнул топором, целясь в кабели у шеи фааша, и расщепляющее поле клинка зарычало во вспышках плазмы.

Тяжелая многослойная броня делала скарабинеров медлительными, но и давала надежную защиту. Держа топор обеими руками, более проворный Йорин рубанул солдата по конечности с орудием, стремясь отсечь ее до перезарядки. Хотя точно направленный выпад глубоко вошел в щит над локтевым суставом, пробить заслон он не смог. Дуланский боец ударил ярла другой перчаткой в плечо, заставив отшатнуться.

Два строя окончательно смешались — по всему коридору космодесантники вступали в ближний бой со скарабинерами, лишая их места для маневра. Воины в серых доспехах обрушивали на врагов рычащие цепные мечи. Булвайф, подбежав к Йорину, атаковал его противника; вращающиеся зубья впились в силовой барьер, выбрасывая пучки искр. «Эгида» продержалась еще секунду, сверкая от вливающейся в нее энергии, но затем взорвалась. Ударная волна отбросила Булвайфа в сторону.

Кровавый Вой снова насел на врага, его топор оставлял в броне фааша глубокие неровные пробоины. Скарабинер отбивался, размахивая трещащими от энергоразрядов латными перчатками, однако он был обычным человеком, с мышцами и реакциями простого смертного, и даже в силовом доспехе не мог сравниться с ярлом.

— Хъя! — радостно вскричал Йорин, разрубив наконец кабели на шее неприятеля.

Заструился бледно-зеленый газ — химстимуляторы, которые закачивались в дыхательную маску воина. Противник Волка рухнул, захлебываясь кровью.

Праздновать победу было некогда. Фенрисийцы и скарабинеры, смешав ряды и сцепившись между собой, все так же обменивались ударами и контрударами. Кровавый Вой помог Булвайфу подняться, и вскоре оба вновь сражались бок о бок, не щадя себя, среди ожесточенных выпадов и лихорадочных блоков. Волки, имевшие численный перевес, наступали под рев рвущейся наружу атмосферы. Они шаг за шагом теснили фаашей, но и сами получали тяжелые раны. Капли крови, увлекаемые вихрем, расплывались на хлопающих стягах.

Движением зрачка Йорин вызвал на линзу каркасную модель палубы впереди, созданную когитаторами его брони по данным с авгуров. Судя по рунным меткам, к позиции Волков быстро стягивались новые механосолдаты, направленные для отражения абордажа.

— Шестьдесят секунд, — произнес Булвайф; разрубив наискосок уже поврежденную личину шлема фаашского бойца, он тут же повернулся к другому врагу.

Кровавый Вой кивнул. Значит, через минуту эсминец сможет совершить варп-прыжок.

— Задержи их здесь, — велел он.

Волки заранее планировали разделить отряд, поскольку в этом коридоре сходилось множество путей. Вернувшись в общую схватку, Булвайф громогласно приказал двадцати легионерам продолжать наступление. Они пробивали, пронзали, рубили и рассекали доспехи прибывающих фаашей, нанося удары с беспощадной, даже чрезмерной свирепостью.

Остальная часть абордажной партии вышла из боя вслед за Йорином, который прорывался к открытым дверям в левой стене. За ними начиналась железная лестница, ведущая по прямоугольному колодцу на верхние уровни.

Ярл пробился к ступеням с топором и болтером в руках. Вместе с другими Волками он понесся по ступеням, грохоча сабатонами по металлу; лучи нашлемных люменов метались по железным балкам и перилам. Зашипели посланные сверху лазерные разряды, опаляя расколотый в битве керамит.

«Сорок секунд».

Кровавый Вой первым добрался до сводчатого входа в машинное отделение с варп-двигателями. Не обращая внимания на потоки лазерных лучей, он отыскал взглядом приближающихся врагов — таких же механогвардейцев, что и внизу. Воздух задрожал от выстрелов из смещающих орудий, но ярл метнулся в сторону. Он ощутил волну жара, силовая установка на спине затряслась и раскололась, однако большая часть энергии залпа с треском ушла в стену позади Йорина. Легионер с разбегу врезался в передовую пару фаашей и вдавил их в край дверного проема. Личные щиты солдат завизжали под давлением, но выдержали.