Видимо, у хеттов случалось, что оскорбленный жених с друзьями пускался в погоню за похитителем невесты. Такое самоуправство не наказывалось, но и не одобрялось. В этом случае закон дипломатично отказывался от вмешательства: «… если при погоне умрут 2 или 3 человека, возмещения не должно быть: “Ты-де стал волком“». То есть и похититель, и жених, попытавшись решить вопрос силой, «стали волками» и никаких законных претензий предъявлять не могут, что бы ни случилось.

Предусматривали хеттские законы и браки между свободными и рабами. Это было большой редкостью в древнем мире, где раб обычно считался бесправным. У хеттов же рабы могли вступать в брак и владеть имуществом:

И наоборот, если муж – раб, а жена – свободная, при разводе один сын доставался мужу. Дочери, как нечто малозначимое, в законе не упоминались.

Разводы свободных людей законом не предусматривались. По крайней мере, в тех табличках, которые дошли до нас, об этом ничего не говорится. Но зато судьбу вдов закон обеспечивал на много лет и браков вперед. После смерти мужа женщина автоматически переходила к его брату. Если же и брат умирал, жена доставалась отцу обоих братьев. В этом случае закон дозволял многоженство. Дотошные хетты предусмотрели даже ситуацию, когда женщина вдовела третий раз. Она опять доставалась кому-то из ближайших родственников, но кому именно, мы не знаем: текст закона неясен.

Есть в хеттских табличках и еще один весьма неясный пункт, вызывающий недоумение ученых: «Если раб отдаст выкуп за свободного юношу и захочет взять его в мужья, то никто его не обязан выдать». Как хотите, так и понимайте! Некоторые историки деликатно считают, что раб берет юношу в мужья своей дочери. Но тогда почему за него надо платить? Традиционно (и хетты – не исключение) выкуп платят за невесту! Более раскрепощенные комментаторы утверждают, что речь идет о гомосексуальном браке, благо гомосексуализм как таковой хеттскими законами не возбранялся. Если это так, то древние хетты своей толерантностью на три с половиной тысячи лет опередили самых раскованных европейских законодателей. Но тогда почему правом взять себе в мужья свободного юношу пользуются только рабы? Может быть, хеттские законодатели следили за нравственностью свободных людей, а рабами пренебрегали? Но как же быть со свободным юношей, которого раб приобретал для своих услад? Ответа нет!

* * *

Незадолго до того, как Геродот совершал свои путешествия, Междуречье, Малая Азия, Египет попали под власть Персидского царства, которым правила первая из великих иранских династий – Ахемениды. Религией персов был зороастризм, названный в память своего основателя – Заратуштры. Последователи Заратуштры молились огню и исповедовали веру в два управляющие миром начала – доброе (Ахурамазда, или Ормазд) и злое (Ангро-Майнью, или Ахриман). Поскольку воинство Ахурамазды надо было умножать, а обращение иноверцев – дело хлопотное и не всегда благодарное, первые зороастрийцы решили увеличить число своих приверженцев самым простым, доступным и приятным способом: они стали размножаться. Многоженство приветствовалось, содержание нескольких наложниц – тоже.

Геродот писал:

Позднее Страбон тоже отмечал, что персидские цари ежегодно давали гражданам награды за многодетность.

Свадьбы у персов было принято играть в начале весеннего равноденствия. Жених вступал в брачный покой, предварительно отведав яблока и верблюжьего мозга, и в этот день уже ничего больше не ел.

По-видимому, такая диета способствовала многодетности.

Несмотря на верблюжий мозг и на все старания зороастрийцев, многочисленными они стали не сразу. Живя в окружении иноверцев, первые последователи Заратуштры категорически не хотели с ними родниться. Поэтому они проповедовали браки между родственниками, считая, что лучше выдать девушку за брата или даже отца-зороастрийца, чем за иноверца. Поначалу это было вынужденной мерой, но потом зороастрийцы к ней привыкли и она им понравилась. Обычай родственных браков получил громкое название «хваэтвадата» и вошел составной частью в зороастрийский «символ веры».

Ксанф Лидийский, современник Геродота, писал о мужчинах-зороастрийцах, что они «сожительствуют со своими матерями. Они также могут вступать в связь с дочерьми и сестрами». Причем поощрялось не просто сожительство, но именно брак. Многие цари персов были женаты на своих сестрах.

Следует отметить, что современные зороастрийцы категорически отрицают свою приверженность к кровнородственным бракам; они утверждают, что обычай хваэтвадаты следует понимать исключительно в духовном смысле.

Обычаи персов и покоренных народов распространялись и смешивались внутри огромной державы. Страбон писал:

Страбон пишет также, что горным мидийцам не разрешалось иметь менее пяти жен. А мидийские женщины, в свою очередь, считали за честь иметь как можно больше мужей и, если у них было меньше пяти мужей, «полагали это несчастьем».

Первый парфянский царь Аршак женился на двух своих единокровных сестрах. Эту традицию продолжали и его наследники – цари Аршакидской династии, а сменившие их Сасаниды не только продолжили ее, но развили и углубили. Правивший в середине третьего века нашей эры Шапур I женился на собственной дочери Адур-Анахид и сделал ее своей Царицей Цариц. А зороастрийский первосвященник Кридэр, перечисляя в надписях свои благочестивые дела, называет среди них и поощрение браков-хваэтвадата. Примеру Сасанидов, носивших титул Царя Царей, следовали и просто цари – например, известный своим благочестием армянский царь Тиридат I, женившийся на сестре, и их подданные.

Зороастрийские обычаи существовали в Азии больше тысячелетия, и только ислам – довольно жесткими методами – смог ограничить их применение. В результате в четырнадцатом веке зороастрийские жрецы требовали только, чтобы родители «старались сына одного брата женить на дочери другого», благо такой брак был обычным и среди мусульман.