И только тут мне вспомнились слова моего уличного знакомого о том, что появление блондина ничего хорошего мне не сулит. Продолжать шоу я не стал. Попросил собрать, подсчитать и обналичить мои фишки и пошел к бару. Щедро раздавая чаевые официантам и заслуженные гонорары симпатичным болельщицам, явно жаждавшим продолжения банкета, я таки добрался до бара, чтобы выпить еще глоток «Фэймос Трахтенберга». Там меня и нашел заранее предупрежденный мной администратор, который очень оперативно расплатился из моих выигранных денег с кредитором-банкиром. Тот лично и с неожиданной теплотой поздравил меня с успехом и даже (что было для него редкостью) записал на своей визитке номер мобильника. Я взглянул на изящный картонный прямоугольник. «Александр Чертков — президент». И самый обычный эмтээсовский номер. Никаких тебе трех шестерок или прочей символики. Впрочем, нет. В номере после кода +7 ни одна цифра не повторялась. Странноватый номерок. Но еще более странным было то, что я мгновенно заметил его особенность, хотя раньше никогда не обращал внимания на цифры. Все-таки есть тут какая-то чертовщина!

В сопровождении казиношных охранников с сине-желтой сумкой «Икеа» (другой у казино не нашлось), частично заполненной деньгами в купюрах разного достоинства, я вышел на улицу. Первое, что я увидел, — это мой родной и, казалось бы, уже безвозвратно утерянный «Лексус». Несколько натянуто улыбавшийся администратор вручил мне ключи и документы и пригласил «захаживать». «Хрен вам, — подумал я, — второй раз в такую авантюру, как игра с дьяволом, меня не заманишь». Стал искать глазами своего благодетеля, но увидел лишь спешившего к входу в казино Володю Соловьева. Он тоже, казалось, искал кого-то. Равнодушно кивнув мне, он поспешил к какому-то гражданину с чистым продолговатым лицом и тонко очерченным носом, похожему на евроамериканца, кто не понял — американца еврейского происхождения. «Вот, — подумал я, — сейчас он назовет товарища Даниилом и поедет с ним куда-нибудь в Лондон, Париж или, на худой конец, в Кремль — вершить судьбы человечества…»

— Здравствуйте, Ицек Натанович! Как вы добрались? Как Софья Моисеевна, как дети? — раскрывая объятия, воскликнул Соловьев.

— Спасибо, Владимир Рудольфович! А деньги-то вы не забыли привезти?

При этих словах Соловьев, у которого в руках я заметил объемистый сверток, был увлечен своим хитро уклонившимся от объятий знакомцем в сторону от игорного заведения. Моего же нового приятеля в поле зрения так и не возникло. «Ну что, — думаю, — сначала в банк, деньги на счет, новую карточку завести, а может, на старую положить, просто сменив пин-код. Нет, лучше новую, кто их, чертей, знает? Наличных с собой взять тысяч пятьсот, а остальное — в ячейку…» С этими мыслями я последний раз осмотрелся, завел мотор и отбыл восвояси. Уже выехав на Тверскую и зайдя в банк, я понял, что, кроме отсутствия гражданина с бриллиантовым перстнем, подсознательно беспокоило меня. Зажигалка! Я так и забыл ее на рулеточном столе. «Ну и бог с ней», — подумал я и тут же чуть ли не впервые в жизни устыдился своих мыслей, — оставить кусочек золота на Божью волю в обители дьявола было бы неправильно. Пришлось, нарушая известную народную примету, вернуться и попросить администратора разыскать зажигалку.

— Ну, Роман Львович, — как бы в шутку начал он, — с таким выигрышем и думать о каких-то забытых мелочах!

— Мухой!

Несколько опущенный моим повелительным взглядом (у меня бывает такой, когда я выигрываю), администратор ринулся в недра казино и через несколько минут притащил зажигалку.

— Вот, у официантки была, думала, что никто не заметит, как она ее стащила, но у нас же, понимаете, камеры везде. Служба безопасности ее и вычислила. Только вы знаете, мы не можем ее просто так вам отдать. Нужно еще составить акт, вызвать милицию, понятых обеспечить. Так что подождите с полчасика, или завтра заезжайте, мы все для вас приготовим.

Я буркнул им что-то насчет бюрократии и, пообещав заехать завтра, сел в машину и завел двигатель. «А жизнь-то в принципе налаживается», — вслух сказал я, великий и ужасный Роман Львович Трахтенберг, и нажал на газ. Жизнь определенно начинала налаживаться!

На выходе из банка я увидел-таки знакомую фигуру своего благодетеля. Мне показалось странным, что он не встретил меня ни у казино, ни на входе в финансовое учреждение. По моему пониманию, советы его стоили достаточно дорого, и я готов был, при всей своей рачительности, серьезно поделиться с ним выигранными деньгами. Вот только думал, сколько же ему предложить: десять процентов, тридцать, половину? Про себя решил, что отдам половину, и это будет справедливо. Почему? По дороге в банк я уже задавался этим вопросом. Интересно бывает принять решение, а потом начать анализировать, почему ты это сделал. Раньше мне в голову такого не приходило: решил и решил… А тут я как бы сверху смотрю на себя и сам же отвечаю: за найденные и сданные государству ценности сознательному гражданину выплачивается сумма, равная половине стоимости этих ценностей в рублевом эквиваленте. Значит, все правильно!

Мой новый знакомец приветствовал меня улыбкой и фразой: — А имя мое, между прочим, Алексей!

— Божий человек, что ли? А по отчеству как?

— Алексеевич, естественно. А не слишком ли много вопросов относительно моей скромной персоны? Как игра прошла? Не очень они там, в казино, расстроились-то?

— Игра была что надо! Вот, кстати, ваш гонорар за консалтинговые услуги — в сверточке этом ровно четыреста двадцать тысяч американских долларов.

С этими словами я скрепя сердце (все-таки жадность человеческая неистребима) протянул Алексею пересчитанную и перетянутую банковской резинкой пачку. Расставаться с ней было жалко, но в последнее время я со стольким расставался, что это уже вошло в привычку.

— Роман Львович, вам они, я думаю, будут нужнее, более того, я в этом просто уверен. А что до меня, то есть у меня к вам одна просьба…

— Как говорил старина дон Корлеоне — предложение, от которого нельзя отказаться?

— Да отказаться-то можно. Но вот нужно ли это? Попробуйте вспомнить все, что с вами творилось в последние пару недель, подумайте хорошенько, почему все это происходило именно с вами и именно сейчас. Вы же человек умный, опять же учитесь быстро. Вот даже свои решения анализируете. Прогресс налицо! Так что давайте вы сейчас отправитесь домой, примете душ, кофейку выпьете, а потом, часика через два, мы с вами встретимся. Ну, скажем, у входа на Ваганьковское кладбище. Договорились? А денежки спрячьте. Понадобятся они вам…

Я охотно бросил пачку в похудевшую было сумку с надписями цвета серы, выданную мне в казино, и протянул Алексею руку:

— Давайте знакомиться. Трахтенберг Роман Львович — ваш должник.

Он крепко пожал протянутую ладонь и сказал:

— А сумочку-то вы лучше выкинули бы в ближайшую помойку. Неправильная она какая-то. Нет, деньги оставьте, в конце концов, вы вернули свое, честно заработанное. А вот сумочка — чужая, не нужна она вам.

Хотя перспектива через пару часов оказаться на кладбище меня не особо привлекала, я согласно кивнул, аккуратно вытащил свою руку из мощной длани Алексеича (так я его решил про себя называть) и стал загружаться в свой родной «Лексус». Вняв совету, переложил деньги в пластиковый пакет из «Седьмого континента», валявшийся у меня на заднем сиденье, а сине-желтую сумку выбросил в мусорный ящик во дворе своего дома. Поднявшись наверх, зайдя в квартиру и не успев еще зажечь свет, я увидел в окне какие-то отблески. Кинул пакет на пол, подошел к окну и выглянул наружу. Помойка горела ярким пламенем…