Сама мысль, что это все же могло случиться, потрясла его до глубины души.

Если установить истинную сущность врагов Сторожевой оказывалось не столь простой задачей, то добраться до правды о происхождении боевой станции было вообще практически невозможно. Приписать себе заслуги в создании сверхоружия хотелось всем, от знаменитых проектировщиков космических кораблей до талантливых инженеров. Сам Таркин обсуждал необходимость подобного оружия с Императором задолго до окончания Войн клонов, но никто, кроме Императора, не знал всю историю проекта величиной с небольшой спутник. Некоторые утверждали, что начало ему положило оружие сепаратистов, разработанное колонией-ульем эрцгерцога Поггля-младшего на Джеонозисе для графа Дуку и Конфедерации Независимых Систем. Но в таком случае планы должны были каким-то образом попасть в руки Республики еще до конца Войн клонов, поскольку, когда Таркин впервые оказался на Джеонозисе после того, как его повысили в звании до моффа, работа над сферической оболочкой оружия и тарелкой лазерной фокусировки уже велась в обстановке строжайшей секретности самим Императором.

Так или иначе, он не испытывал особого желания гадать, с чего, собственно, начиналась боевая станция. Больше его беспокоило то, что, в соответствии с существующей стратегией, никто из командиров баз — мофф, адмирал или генерал — не должен был иметь неограниченного доступа к информации о поставках, графиках или продвижении строительства. Никто в одиночку не отвечал за весь проект, если, конечно, не считать таковым Императора. Но визиты Императора были редки, и можно было лишь догадываться, какая часть информации проходит через Имперский правящий совет, перед которым отвечали моффы и остальные, и действительно достигает ушей Императора. Естественно, ему докладывали о ходе работ, но кратких докладов уже было недостаточно. Реализация проекта вошла в ту стадию, когда приходилось полагаться на бесчисленных поставщиков, и, хотя никто из них не знал конечной цели своих поставок, в строительстве боевой станции в той или иной роли участвовали миллионы, а может, и десятки миллионов по всей Галактике. Да, проект требовал непосредственного присутствия мозгового центра из ученых, специалистов по оружию и архитекторов среды обитания, но что знал каждый из них о защите станции от возможного саботажа?

Будь на то воля Таркина, в чем он в данный момент сомневался, он установил бы тот же порядок, что на Корусанте или где-либо еще, назначив руководителя, который координировал бы строительство и вопросы обороны, — единственного, перед кем собственной головой отвечали бы другие. Если тот, кто нес ответственность за сомнительную атаку на Сторожевую, попросту надеялся привлечь внимание Таркина — эта часть плана вполне удалась, ибо в конечном счете у него осталось больше вопросов, чем ответов.

Таркин продолжал задумчиво расхаживать вдоль переборки, отделявшей ремонтный ангар от безопасной зоны, но остановился, увидев спешащего к нему адъютанта.

— Сообщение с Корусанта, сэр.

— Военная разведка? — предположил Таркин, вспомнив свой доклад.

— Нет, сэр. Повыше.

— Насколько выше? — удивленно вздернул брови Таркин.

— Головокружительной высоты, сэр.

Таркин слегка напрягся:

— В таком случае приму сообщение у себя.

Там, где два дня назад стояло голографическое изображение Таркина в военной форме, голографический стол теперь показывал высокую фигуру визиря Маса Амедды, закутанного в пышную красно-коричневую мантию.

И синеватом свечении голографического поля естественная голубая окраска лица чагрианина казалась более темной. Из мясистых складок по обе стороны от толстой шеи Амедды свисали остроконечные рога, такие же, как и другая пара на его безволосой макушке.

— Надеемся, на Сторожевой базе все в порядке, губернатор.

Таркин не мог точно знать, известно ли Амедде о недавней атаке, а если и известно, то сколько. Информация на Корусанте тщательно охранялась, пусть лишь ради поддержания статуса, и даже глава Правящего совета мог не располагать подробностями, доступными Военной разведке и Адмиралтейству.

— Можете не беспокоиться, визирь, — ответил Таркин.

— Значит, никаких сюрпризов?

— Только те, которых стоило ожидать.

Тщеславный земноводный на том конце линии голосвязи удостоил его натянутой улыбкой. В свое время, будучи вице-канцлером Республиканского сената, он создавал множество помех другим, постоянно указывая на их ошибки, и теперь стал одним из самых ценных советников Императора, а также его посредником, внушавшим страх всем в Империи.

— Губернатор, требуется ваше присутствие на Корусанте, — помолчав, объявил Амедда.

Таркин подошел к столу и сел, расположившись в центре поля обзора голокамеры.

— Обязательно попытаюсь найти время для визита, визирь.

— Прошу прощения, губернатор, но этого недостаточно. Вероятно, мне следовало сказать, что ваше присутствие требуется срочно.

— Мне очень жаль, визирь, — пренебрежительно отмахнулся Таркин, — но это никак не меняет того факта, что у меня есть свои приоритеты.

— Приоритеты какого рода?

Таркин ответил Амедде столь же безрадостной улыбкой. Вряд ли кому-то повредило бы, если бы он поделился с Амеддой информацией об ожидаемых поставках оборудования с Дальней базы на Джеонозис, в том числе жизненно важных компонентов для генератора гипердвигателя боевой станции, но его никто к этому не обязывал.

— Боюсь, мои приоритеты касаются только тех, кому положено знать.

— В самом деле? То есть вы отказываетесь?

В окруженных розовой каймой лазурных глазах чаг-рианина промелькнуло нечто, заставившее Таркина помедлить.

— Скажем так: мне не хотелось бы сейчас покидать свой пост, визирь. Если желаете, я лично изложу Императору причины.

— Это невозможно, губернатор. Император в данный момент занят.

Таркин наклонился к камере:

— Настолько занят, что не может коротко переговорить с одним из своих моффов?

— Не могу сказать, губернатор, — притворно-усталым тоном ответил Амедда. — Дела Императора касаются только тех, кому положено знать.

Таркин уставился на голограмму. Его двоюродный дед Джова отдал бы все ради того, чтобы украсить головой чагрианина стену своей хижины на Гиблом плато.

— Может, все же объясните, в чем причина подобной срочности? — спросил он.

Амедда склонил набок массивную голову:

— Это вам следует обсуждать с Императором — поскольку именно он приказал вам прибыть на Корусант.

Таркин с трудом подавил гримасу:

— Могли бы и с самого начала сказать, визирь.

— И лишить себя возможности слегка развлечься? — бросил на него высокомерный взгляд Амедда. — Может, в следующий раз.

Чагрианин завершил сеанс связи, и голограмма исчезла. Таркин несколько мгновений продолжал сидеть, затем вызвал протокольного дроида.