— Да ты что делаешь, он же свой! С Сибировки! Что, нельзя было все решить по-хорошему?

— А — а-а? ― Вон оно что! ― ответил мой соперник: ― Пусть так! Но тогда отчего я его не знаю? Он, что? Сопляк, наверное. Никак за собой портфель таскает.

Да, я таскал портфель и оттого не котировался. А еще, я не умел танцевать, делать девочкам комплементы, целоваться и многое другое, но провожать меня в армию отчего-то пришла эта самая Надя. Она пела какую-то прощальную солдатскую песню. Я пытался ее запомнить, вначале слова, затем мотив, однако впоследствии все напрочь позабыл. В памяти у меня остался лишь тот инцидент: похода на танцплощадку. Девушка тогда сказала парню, положившему на нее глаз: ― Я, на танцы в Дом культуры пришла с подругами, вот с ними и уйду. ― Я проследил, прячась за деревьями, шел за ними по парку. Наконец девушка, расставшись с подругами, осталась одна, пройдя метров сто, она оказалась у своего дома. На скамейке ее ждал парень, тот, который двинул меня по челюсти кулаком. Не знаю, как он сумел так быстро оказаться у дома Нади. Едва девушка приблизилась, он встал, подошел к ней и, обхватив ее всю, страстно поцеловал. Та даже не оттолкнула его. Это меня вывело из себя. Я разозлился, сжав кулаки, неторопливо вышел из темноты и прошелся, демонстративно развернувшись у них на глазах, отправился восвояси ― домой. Меня всего переполняли чувства. Я был зол на всех, а особенно на себя. А зря. Мир оттого ничуть не перевернулся.

2

В борьбе, с так называемой «религиозной заразой» в одном только посаде Щурово было разрушено три старообрядческих храма и, наверное, для того чтобы никому из жителей не было обидно, ― в придачу завалили еще и еврейскую синагогу. Людям менее прихотливым к удобствам, готовым помянуть Бога, где угодно ― это беспоповцам, было проще: они как молились на дому, так и продолжили, правда, из-за гонений им время от времени приходилось менять адрес. Однако не это главное: попам было запрещено оформлять акты гражданского состояния, регистрировать в метрических книгах дни рождения, свадьбы и уход людей из жизни. Наверное, поэтому мне нетрудно представить себе, отчего пройтись с дамой сердца по парку в Щурове было шиком. Это говорило о серьезности намерений молодой пары. Парень и девушка выставляли себя людям напоказ по причине того, что путь им в церковь был заказан, ― запрещала власть, а пойти в отделение ЗАГСа было еще как-то непривычно. Правда, только пройтись по парку, для влюбленной пары было мало, чтобы закрепить свое сожительство, после сговора родителей и назначения даты, устраивали шумную свадьбу. Гости, сев за столы и подняв за молодых, полные стаканы мутного самогона, становились свидетелями создания новой семьи, отвертеться молодоженам, ― разойтись по-тихому, было уже невозможно: для развода требовалось событие, например, драка с криками, плачем и разделом имущества.

Мой родственник дядька Марк после неудачной женитьбы ― это произошло за пределами Щурово, в старообрядческом поселении ― Борщевке, разругавшись со своей зазнобой (оказалось недостаточно того, что тебя при соприкосновениях с девушкой трясет, ― знобит) был вынужден под улюлюканье толпы вернуться назад ― домой. Объяснения, приготовленные для родных, друзей и знакомых у него были простыми: «Она ― учитилка, а я кто? Всего лишь мужик!».

Второй союз Марка со смазливой Матреной ― безграмотной дочкой безногого полного георгиевского кавалера, участника первой мировой войны бывшего унтер-офицера в тяжелый неурожайный год оказался более удачливым. Большая семья тестя тогда выжила только благодаря расторопному зятю. Уж очень он был шустрым, не зная грамоты, занимаясь продажей всякого «барахла» на базаре мог, кого угодно обвести вокруг пальца и остаться в прибыли. Отчего мне известны такие подробности: семья дядьки Марка жила в Щурово недалеко от родительского дома на краю нашей улицы Сибировки.

Марк и Матрена совместно прожили много-много лет, родили детей, брак оформили лишь только перед пенсией. Да и сейчас многие из мужчин и женщин живут подобным образом, ― сожительствуют, в оправдание даже придумали термин: «гражданский брак».

Однако все это неправильно. Гражданский брак ― это тот, который зарегистрирован в ЗАГСе или же во Дворце бракосочетания. Брак церковный в настоящее время после внезапного примирения государства с «религией» тоже практикуется, может иметь место, зарегистрирован, но не иначе как после посещения и подачи заявления в одно из государственных учреждений Загса и подписей брачующихся, ― молодой пары, а еще дополнительно двух свидетелей.

Раньше женились и выходили замуж очень рано. Мой дед Иван Павлович завел семью в шестнадцать лет, да и его повзрослевшие дети: Севастьян, Мария, Трофим…. всех и не перечислишь ― двенадцать человек, до тридцати-сорока лет не ждали. Это мне доподлинно известно. Необходимости тянуть, откладывать такое событие тогда у них не было причин. «Птенцы» ― молодые люди рано выпадали из «гнезд» ― и довольно быстро уходили на само обеспечение.

Я знаю, мой отец созрел и был готов жениться, не дожидаясь совершеннолетия. У подростка Володи была невеста или как тогда говорили ― Зазноба. Ее звали Зина. Его от нее трясло. Молодые люди жили недалеко друг от дружки, правда, на разных улицах. Но это не было проблемой.

Зина, отправляясь на учебу в школу, в центр посада, а затем, возвращаясь, не могла пройти мимо окон большого дома, в котором жил Володя, незамеченной. Дом этот стоял на Стрижеевке, ― пятый от угла. Сейчас он принадлежит чужим людям и уже не пятый от угла, а всего лишь второй. Но, что главное? Им было по пути. А оттого я могу представить, что они могли видеться. Мне неизвестно были они одногодками, учились в одном классе или же разных ― вариантов не исключаю. Я даже допускаю то, что молодые люди могли сидеть за одной партой. А еще, Володя и Зина наверняка встречались летом, когда занятий не было, и учеников отпускали на каникулы. Это могло происходить из-за того, что земельный надел прадеда Павла, ― отчества я его не знаю, ― затем моего деда, очень узкий, шириной метров двадцать, не больше, ― дома тогда в посаде ставили плотно, ― тянулся параллельно улице Сибировки до Щурова Лога и любая на нем работа, могла просматриваться из окон стоящих напротив домов. Что если Зина тайком наблюдала за Володей и при необходимости, будто случайно, прихорошившись, выходила за калитку. Такое