восхвалял? Мое лицо.

Я ненавижу свое предательское тело за то, насколько возбужденной я чувствовала себя в тот момент, но это всего лишь естественная реакция, верно? Потому что я полноправная феминистка с карточками и кулаками. Последнее, что мне нужно для удовлетворения своей жизнью, — это одобрение мужчины.

Это просто было приятно. Это ничего не значит.

А тот факт, что стоять перед ним на коленях было утешительно, это просто укоренившееся женоненавистничество поколений. Спасибо, патриархат.

Обдумав ситуацию в своей голове, я пришла к выводу, что отец Бо принял меня за проститутку. Это единственное, что имеет смысл. И, судя по всему, ему нравятся покорные секс-работницы, что круто, я имею в виду, у каждого свои извращения, верно?

Так почему же я не могу перестать думать об этом? Почему мой мозг, кажется, думает, что в этом опыте есть что-то, за что стоит зацепиться? И зачем он потрудился оставить мне свой номер телефона?

— За расставание с Бо, — объявляет моя младшая сестра, поднимая последнюю ложку мороженого, как будто произносит тост.

— Софи! — Ругает ее моя мама.

— Все в порядке, — отвечаю я.

Затем я чокаюсь своей ложкой с ложкой сестры.

— Он мне совсем не подходил. Лучше быть одной, чем с кем-то, кто плохо к тебе относится.

За столом воцаряется тишина, и воспоминание о моем отце наполняет воздух, как неловкий туман.

Он ушел около полутора лет назад, потому что не мог избавиться от своего невежества.

Он не одобрял того, как живет моя сестра, и его собственная глупость стоила ему семьи. Но нам лучше без него, и я напоминаю об этом Софи так часто, как только могу.

Когда любовь становится ядовитой, это уже не любовь.

А потом я уходила и оставалась с Бо гораздо дольше, чем следовало, через три месяца после того, как я поймала его на измене, позволила ему говорить со мной свысока, заставила чувствовать себя дерьмово и подвергать сомнению все в себе.

Так что я точно не могу винить свою сестру за то, что она захотела поднять тост на расставание.

— Ты заслуживаешь лучшего, Шарли.

— Я знаю, — отвечаю я, уставившись на остатки карамельно-шоколадного соуса на тарелке.

— Я думаю, ты встречалась с придурком, потому что считаешь, что заслуживаешь придурка.

Я поднимаю на нее взгляд, в замешательстве наморщив лоб.

— Тебе всего четырнадцать! Откуда ты такая мудрая?

— Я читаю умные книги, — отвечает она со смехом.

— О, тогда, наверное, мне придется показать маме твою электронную книгу. Давай посмотрим, насколько умным она считает Спаривание с оборотнем.

— Что? — Спрашивает мама, отрывая свое пьяное внимание от льда, оставшегося в ее бокале для маргариты.

— Ты сопляк! — Кричит Софи, швыряя в меня салфеткой. Ее щеки порозовели от смущения, и я не могу сдержать смех.

—

Лежа той ночью в своей комнате у бассейна, я не могла перестать думать о том, что произошло сегодня.

Прежде чем обналичить чек, я нацарапала его номер телефона на старом чеке, лежавшем в моей сумочке. Казалось, я все еще не могла с этим расстаться. Я крепко сжимаю его пальцами, и тон его голоса эхом отдается в моих ушах.

Прекрасна.

Я ни за что не позвоню ему. Это безумие. Я уверена, он просто дал это мне на случай, если мне понадобится помощь или я захочу поддержать контакт… из-за Бо.

Это был абсолютно отцовский поступок. Так что я не знаю, почему мой мозг, кажется, зациклился на этой идее, что он хочет, чтобы я позвонила ему по какой-то другой причине.

Я бросаю номер в мусорное ведро рядом с кроватью и выключаю свет. Но вместо того, чтобы погрузиться в сон, я ловлю себя на том, что почти час ворочаюсь с боку на бок. Я продолжаю снова и снова переживать тот момент, когда он назвал меня прекрасной и погладил по лицу.

Забудь об этом, Шарли.

Но я не могу.

И через минуту я снова беру свой телефон. На этот раз вместо того, чтобы загуглить SPC, я введу в строчку поиска Эмерсона Гранта. Я не знаю, почему я так боялась встретиться с ним раньше, но, думаю, я слишком нервничала.

Если бы я знала о нем слишком много, он бы действовал мне на нервы, так что чем меньше я знаю, тем лучше.

Но прямо сейчас мое любопытство не дает мне покоя. Так что я собираюсь один раз унять этот зуд, а затем двигаться дальше.

Эти три буквы, SPC, появляются первыми, прямо под его фотографией и должностью Генеральный директор.

Я нажимаю на ссылку, и она переходит на черный экран с окошком посередине, объявляющий этот сайт только для участников.

Ну, черт. Там есть место для ввода пароля, но у меня его явно нет, поэтому я возвращаюсь назад.

Прокручивая немного дальше, я продолжаю копаться.

Там есть информация о нем и его трудовой биографии, множество расплывчатых подробностей о его образовании и несколько эффектных фотографий, на которых он запечатлен в возрасте двадцати-тридцати лет, в основном в смокингах и на важных мероприятиях. Но только на седьмой странице этого нескончаемого поиска в Google я нахожу то, что ищу.

Очевидно, кому-то еще тоже было любопытно, и он выложил все, что мне не терпится узнать.

Клуб непристойных игроков. Служба знакомств и эскорта, которая вскоре расширит свою деятельность до клуба с полным спектром услуг только для членов клуба в калифорнийском районе Брайар-Пойнт.

Он владелец… службы знакомств? И что, черт возьми, означает клуб непристойных игроков?

Пролистывая пост за постом, я чуть не роняю телефон, когда попадаю на что-то похожее на эротический порносайт.

Это блог под названием Эскапады мадам Кинк на Западном побережье.

Женщина на экране закутанная в тесную одежду, держит хлыст и улыбается леденящей душу улыбкой.

Такие слова, как извращение, рабство, подчинение, бондаж и эксгибиционизм, смотрят на меня с экрана.

— Что это за служба знакомств?

Внезапно я оказываюсь на глубине двадцати страниц в странной кроличьей норе и не могу перестать нажимать.

Судя по всему, у мадам Кинк есть некоторый опыт работы в клубе Эмерсона, э-э, услугами или что-то в этом роде. И она записывала в дневник свой путь через каждое взаимодействие.

SPC — это новаторская услуга в области сексуального освобождения как для мужчин, так и для женщин. Наконец-то, место, где мы можем исследовать наши желания безопасными и здоровыми (и очень полезными) способами. Мистер Грант и его команда — настоящие первопроходцы, и я надеюсь, что услуги этого клуба будут распространяться по всей стране.

Мне приходится проглотить