— Добрый вечер, госпожа! — воскликнула она.

— Добрый вечер, капитан! — отозвалась главная сводня. — Дагон, это моя средняя дочь Береника, капитан личной гвардии королевы.

Дагон поклонился:

— Рад встрече, капитан Береника.

— Он великолепен! — не отвечая Дагону, сказала матери Береника. — По-твоему, ему удастся добиться успеха?

— Все в руках богини, дочь моя, — вздохнула Зинейда. — Королева ждет? Что ей сказали?

— Только то, что у тебя для нее подарок, — сообщила Береника и, вперив взгляд в низ живота Дагона, по-детски капризно попросила: — Позволь мне увидеть, мама! Ну, пожалуйста!

Зинейда строго покачала головой, но все же осторожно приподняла край набедренной повязки. Береника громко ахнула и, протянув руку, нежно погладила бархатистую плоть. Зинейда тут же оттолкнула ее.

— Я не желаю, чтобы сегодняшний вечер был испорчен, Береника! Стыдись!

— Мне ты никогда не привозила таких подарков, — пожаловалась дочь.

— Он сын короля и годится только для королевы! — бросила Зинейда. — А теперь нам пора. Поправь одежду, Дагон, — упрекнула она, словно случившееся было его виной. — Пойдем! Если я немедленно не сбуду тебя с рук, в этих стенах начнется мятеж!

Она потянула за собой раба. В конце коридора высились двойные двери из кованой бронзы. Стражники широко распахнули створки.

— Надеюсь навеки сохранить твою дружбу, госпожа, — тихо пробормотал Дагон.

Зинейда, на мгновение обернувшись, улыбнулась, но тут же проплыла вперед и низко склонилась перед троном.

— Приветствую тебя, Халида, королева Кавы!

Дагон устремил взор на королеву, и в это кратчайшее мгновение потерял душу навеки. Зинейда уверяла, что Халида прекрасна, но никогда в жизни принц Арамаса не встречал столь изумительного создания. В этот момент он понял, что пойдет на все, лишь бы завоевать ее сердце.

На королеве было белое платье в складку с короткими рукавами и глубоким круглым вырезом. Бледно-золотистые волосы, заплетенные в две толстые косы, были уложены короной на голове. Миндалевидные зеленые глаза казались еще темнее из-за изумрудного ожерелья, сверкавшего на шее. На руках красовалось множество золотых браслетов. Золоченые сандалии обтягивали узкие ступни.

— Это и есть твой дар, Зинейда? — гортанно осведомилась она. — В таком случае сожалею, но он лишен оригинальности.

— Нет, ваше величество, — хмыкнула Зинейда, — я бы ни за что не привела вам всего лишь мужчину! Это Дагон, принц Ара-маса, наследник отца и будущий король. Но предательство брата-близнеца лишило его трона и свободы. Я купила его на невольничьем рынке Рамасхана. Второго такого нет на свете. Сними набедренную повязку, Дагон, пусть королева узреет, чем наделила тебя природа.

Дагон, хотя и не счел нужным поклониться, развязал узел, и ткань соскользнула на пол. Вскинув голову, он молча уставился на Халиду и едва не подскочил, ощутив, как между ними пробежало нечто вроде молнии. Словно услышав невысказанный приказ, он немедленно отвел глаза, но не склонил головы. В конце концов, он по рождению ничем не ниже Халиды!

Халида поспешно проглотила возглас изумления, так и рвавшийся из горла. Она королева Кавы, а не какая-то неопытная девчонка, впервые увидевшая мужскую снасть!

Но, по правде говоря, она действительно не сталкивалась до сих пор ни с чем подобным. Это просто невероятно! Гигантский толстый пенис величаво покоился на ложе курчавых черных завитков!

Женщины, охранявшие ее, с раскрытыми ртами глазели на такое чудо, изнемогая от зависти.

— Неужели что-то подобного размера способно подняться и ублажить женщину? — шепотом спросила Халида у Зинейды. — Я должна немедленно увидеть все своими глазами!

— Поверьте, ваше величество, орудие Дагона всегда готово к бою. Мои служанки могут засвидетельствовать это. Они проводили с ним все ночи во время путешествия, тренируя этого красивого варвара, обучая доставлять вам наслаждение. Теперь он ваш.

— Береника! — позвала королева, и капитан немедленно выступила вперед.

— Что угодно, ваше величество?

— Ты самая большая из всех нас. Возбуди его, и посмотрим, из какого теста сделан этот принц, прежде чем я возьму его к себе, — скомандовала королева.

Дагон был поражен приказом Халиды. Неужели у нее действительно нет сердца?

Но он тут же понял, что именно в этом и заключались трудности, о которых упоминала Зинейда. Халида прекрасная страстная женщина, но она не наделена чувствами.

— Моя королева! — Глубокий, бархатистый мужской голос, раскатившийся по комнате, заставил женщин встрепенуться. — Позволь мне сказать слово, прекрасная королева Кавы!

— Похоже, ты уже говоришь, — сухо заметила королева, но тут же равнодушно махнула рукой.

— Вот уже три ночи я отдыхал от любовных трудов, о королева! Желание и страсть копились во мне для тебя, тебя одной. Я сын короля. И любовь моя предназначается лишь для властительницы. Для Халиды, королевы Кавы.

Сделав несколько шагов, Дагон встал на колени и, взяв подол ее платья, поцеловал.

— Ты смеешь ослушаться меня, раб? — надменно вопросила она.

— Нет, о королева. Если таково твое желание, я повинуюсь, но это все равно что лить на землю прекрасное вино. Капитан Береника прелестна, и для меня большая честь лежать под ней, но если я действительно пришелся тебе по вкусу, о королева, ты должна оставить меня себе, как и надеялась добрая госпожа Зинейда. Быть твоим рабом — огромная честь даже для королевского сына.

— Он скор на язык, — заметила Халида, отчего-то заинтригованная словами незнакомца, и с любопытством оглядела стоявшего перед ней мужчину. Странно, что этот раб столь же очарователен, сколь и дерзок. Остальные рабы были либо глупы, либо подобострастны. Некоторые, правда, вели себя откровенно вызывающе. — Прости, Береника, но, может, я отдам его тебе позже, когда он перестанет меня забавлять. Отведите его в мои покои. Потом я посмотрю, стоит ли он моего внимания. — И, подтолкнув Дагона, Халида добавила: — Если же нет, раб, утром тебя отдадут на потеху всем, кто захочет!

— И это будет справедливым наказанием, — серьезно заметил Дагон.

Халида рассмеялась:

— Придется тебе усвоить, что раб не имеет права говорить без разрешения. Не позволяй смелости затмить свои остальные достоинства, — остерегла она и обратилась к Зинейде: — Возможно, утром я поблагодарю тебя.

— Возможно, королева, — согласилась Зинейда с улыбкой и, кланяясь, удалилась из зала. — Не заигрывай с ним, — предупредила она дочь, когда они отошли на достаточное расстояние. — Не позволю, чтобы твоя похоть уничтожила мои планы! Уж слишком ты походишь на своего отца.

— Против его похоти ты никогда не возражала, матушка, — рассмеялась Береника, но тут же, став серьезной, пообещала: — Я знаю, как это важно для Кавы, и не стану вмешиваться.