Маркиз уходит.

Все разом обрушилось на меня. Вчера посол у меня спросил, где именно умер мой старший сын. Нынешней ночью мать уверяет, что нашла его. А сейчас сын Хуаны Мéндес тоже наносит мне удар. Ах, Инесса сердцем чувствует истину! Нельзя безнаказанно нарушать законы; природа столь же беспощадна, как и свет. Хватит ли у меня сил, даже при поддержке короля, направлять ход событий?

Маркиз, герцогиня и герцог.

Герцогиня. Вы извиняетесь? Но, Альбер, я несказанно счастлива. Какая неожиданность! Перед отъездом во дворец вы пришли попрощаться с матерью, — просто так, из сыновней нежности. Ах, если я, мать, и сомневалась когда в своем сыне, то такой порыв — для меня, признаюсь, неожиданный — развеял всякие опасения, и я благодарна вам за это, Альбер. Наконец-то мы понимаем друг друга.

Маркиз. Мама, как я рад слышать это. Если и могло иной раз показаться, что я недостаточно внимателен к вам, так это отнюдь не по забывчивости, а из опасения не угодить вам.

Герцогиня (замечает герцога). Как? И вы тоже, герцог, вслед за вашим сыном, поспешили... Да сегодняшнее мое пробуждение — настоящий праздник.

Герцог. И он будет повторяться изо дня в день.

Герцогиня (герцогу). Понимаю! (Маркизу.) Поезжайте скорее! Король становится требовательным к своим офицерам, и я буду очень огорчена, если из-за меня вы получите выговор.

Герцог. Зачем вы отсылаете его? Сейчас приедет Инесса.

Герцогиня. Едва ли: я только что послала ей записку.

Те же и Жозеф.

Жозеф (докладывает). Герцогиня де Кристоваль и принцесса Архосская.

Герцогиня (в сторону). Какая досада!

Герцог (маркизу). Останься. Я все беру на себя. Нас дурачат.

Те же, герцогиня де Кристоваль и Инесса.

Герцогиня де Монсорель. Герцогиня, как мило с вашей стороны, что вы опередили меня.

Де Кристоваль. Я с умыслом спешила к вам, ведь теперь в наших отношениях строгое соблюдение этикета было бы неуместно.

Герцогиня де Монсорель (Инессе). Вы не прочли мое письмо?

Инесса. Мне его только что передала ваша камеристка.

Герцогиня де Монсорель (в сторону). Значит, Рауль может приехать.

Герцог (подводит герцогиню де Кристоваль к дивану). Можем ли мы считать, что этот неофициальный визит — первый шаг к сближению наших семейств?

Де Кристоваль. Не будем придавать нашему визиту так много значения; мне просто приятно посетить вас.

Маркиз. Значит, вы не хотите, сударыня, поощрить мои надежды? Разве мало я вынес вчера? Мадемуазель Инесса почти не замечала меня, не удостоила даже взглядом.

Инесса. Я не надеялась, маркиз, встретиться с вами так скоро; я думала вы на дежурстве. Я очень рада, что могу оправдаться: я заметила вас лишь уезжая с бала, и вот кто тому причиною. (Указывает на герцогиню де Монсорель.)

Маркиз. Положим, причин у вас было две, мадемуазель, и я очень признателен, что вы упоминаете только о моей матери.

Герцог. Мадемуазель, примите этот упрек лишь как выражение высшей скромности. У Альбера зародились какие-то опасения, словно господин де Фрескас может дать повод к опасениям! В возрасте Альбера любовь — это волшебница: она превращает любой пустяк в событие. Ведь ни ваша матушка, ни вы сами не можете принимать всерьез молодого человека, имя которого не внушает доверия. И к тому же он так упорно умалчивает о своей семье...

Герцогиня де Монсорель (герцогине де Кристоваль). Вам тоже неизвестно, откуда он родом?

Де Кристоваль. Мы еще не так близко знакомы, чтобы расспрашивать о таких вещах.

Герцог. Между тем троим из присутствующих здесь не лишне было бы это знать. Вы, сударыни, конечно, умолчали бы; молчаливость — это добродетель, которая особенно на руку тому, кто ее проповедует.

Герцогиня де Монсорель. Что касается меня, герцог, я не всегда верю в бескорыстие любопытствующих.

Маркиз. Разве мое любопытство неуместно, мама? Почему мне нельзя осведомиться у ее светлости, верно ли, что арагонский род де Фрескасов угас?

Де Кристоваль (герцогу). Мы с вами знавали в Мадриде старика генерала, который был последним отпрыском этого рода.

Герцог. Ну он-то, во всяком случае, умер бездетным.

Инесса. Существует еще неаполитанская ветвь.

Маркиз. О мадемуазель! Неужели вы не знаете, что ваши двоюродные братья, Медина-Коэли, наследовали этой ветви?

Де Кристоваль. Да, действительно, вы правы, больше де Фрескасов не осталось.

Герцогиня де Монсорель. Тем лучше! Раз у этого молодого человека нет ни имени, ни семьи, ни родины — значит, он не может быть опасным соперником Альбера, и я не понимаю, почему вы им так заняты?

Герцог. Потому что им слишком заняты женщины.

Инесса. Теперь я понимаю...

Маркиз. Вот как!

Инесса. Да, быть может, этот молодой человек не совсем то, чем хочет казаться; правда, он остроумен, даже образован, проявляет самые возвышенные чувства, он рыцарски почтителен с нами, ни о ком не отзывается дурно. По-видимому, он разыгрывает роль дворянина и допускает при этом некоторое преувеличение.

Герцог. Равно как и в оценке своего состояния. Но такой обман в Париже разгадывают быстро.

Герцогиня де Монсорель (герцогине де Кристоваль). Я слышала, вы собираетесь давать чудесные балы?

Маркиз. А господин де Фрескас говорит по-испански?

Инесса. Как настоящий испанец.

Герцог. Перестаньте, Альбер. Разве вы не видите, что господин де Фрескас — само совершенство?

Де Кристоваль. Право же, он очень мил, и, признаюсь, дорогой герцог, если ваши подозрения окажутся обоснованными, мне будет искренне жаль отказать ему от дома.

Герцогиня де Монсорель (герцогине де Кристоваль). Сегодня вы так же прекрасны, как вчера на вечере. Я искренне восхищаюсь вами: как легко вы переносите светскую жизнь с ее утомительными развлечениями!

Де Кристоваль (Инессе). Инесса, не говорите больше о Рауле. Эта тема не нравится герцогине.

Инесса. А вчера нравилась.

Те же, Жозеф и Рауль.