– Обязательно. – Джессика поставила на свой поднос тарелку с десертом.

Может быть, Лила огорчена из-за того, что Джек позвонил ей, чтобы отменить свидание, о котором она рассказывала Каре. Может быть, он даже сказал ей, что ему нравится другая девушка, с белокурыми волосами и зеленовато-голубыми глазами. Девушка с инициалами Дж. У. Вполне может быть.

– Кого я вижу! – воскликнула ледяным тоном Лила, когда Кара и Джессика сели за ее стол. – Похоже, это нахалка Уэйкфилд и ее верная помощница Кара-сплетница.

Джессика искоса взглянула на Кару и закатила глаза. Затем, повернувшись к Лиле, она пробормотала голосом, который мог бы растопить горный ледник:

– Я просто не могу понять, о чем это ты.

Но Лилу не так-то просто было провести.

– Ты прекрасно знаешь о чем, предательница, – так навязываться моему парню!

«Вот как, значит, он уже твой парень», – подумала Джессика, но ничего не сказала.

– А ты, Кара, тоже хороша – я рассказала тебе о Джеке по секрету, а теперь об этом говорит вся школа, – выпалила Лила. – Лучше уж водить дружбу с акулами, чем с вами обеими.

Джессика поставила свой поднос на стол напротив Лилы, а Кара расположилась рядом с нем.

– Не выдумывай, Лила. Я только старалась быть любезной с твоим почетным гостем, а Кару так потрясло то, что ты ей рассказала, что она просто не могла с кем-нибудь не поделиться услышанным. Ты должна это понять. Ты же сама испытывала такую же потребность, разве нет? – Джессика привычно сыпала оправданиями, одно убедительнее другого, но все без толку.

– Ну что ж, я вам это припомню, – пробормотала Лила, отодвигая в сторону тарелку с салатом из креветок.

– Послушай, если ты не хочешь, давай я съем, – сказала Кара. – И бутерброд тоже. По-моему, эти макароны опасны для моего здоровья.

– Кара, ну чего ради я должна тебе что-то давать? – резко спросила Лила.

– Потому что я твоя подруга и желаю тебе добра. И ты это знаешь. Послушай, Лила, мы не хотели причинить тебе никакого вреда. Честно. – Кара примирительным жестом положила руку Лиле на плечо.

Лила сбросила ее, но минуту спустя пододвинула Каре свой обед.

– Я все равно не буду это есть, – пробормотала она.

– Ага, знаменитая оливковая ветвь – символ примирения, – изрекла Джессика, взяв немного салата с креветками.

– Я дала это ей, а не тебе, – прорычала Лила.

– Ну хорошо, хорошо! – воскликнула Джессика. – Хотя я не могу понять, что на тебя сегодня нашло. Ведь Джек назначил тебе встречу, разве нет? – затаив дыхание, Джессика с надеждой ждала отрицательного ответа, но Лила утвердительно кивнула. – Тебе, а не мне, верно? – продолжала Джессика, все еще надеясь, что тут какая-то ошибка.

– Полагаю, что так, – подтвердила Лила как-то не слишком радостно.

Джессика почувствовала, что кровь приливает к ее лицу от злости и разочарования. Значит, Джек идет на свидание с Лилой. Джессике хотелось услышать другое. Но это совсем не значило, что битва ею проиграна. Джессика все еще была полна решимости добиться внимания Джека. Просто для этого потребуется что-то придумать. Но в данный момент она пыталась понять, что же так расстроило Лилу. Если Джек позвал ее на свидание, то почему же она сидит как в воду опущенная?

– Так в чем же дело, Лила? Если с Джеком все хорошо, почему у тебя такой несчастный вид? – Джессика подцепила на вилку еще один кусочек креветки, и на этот раз Лила промолчала. Она обхватила голову руками, и ее волнистые русые волосы упали ей на лицо.

– Да, Фаулер, выкладывай, – потребовала Кара. – Что стряслось?

Лила подняла голову и посмотрела на Кару.

– Тебя это в самом деле волнует?

– Да! – воскликнули одновременно Кара и Джессика, горя от нетерпения.

– Дело в моем отце, – сказала им Лила. – Он вне себя от ярости.

– Почему? – спросила Кара, берясь теперь за бутерброд, он-таки действительно оказался с маслом и икрой.

– Ну, во-первых, во время вечеринки кто-то разбил дорогую вазу, – тоскливо проговорила Лила. – Потом засорилась труба бассейна. Но что самое худшее – исчезли все папины золотые запонки и заколки для галстука.

– Неужели? – спросила Джессика, от изумления широко раскрыв свои зеленовато-голубые глаза. – Кто же мог их взять, как ты думаешь?

Лила пожала плечами:

– Понятия не имею. Может быть, их просто куда-нибудь засунули. Может быть, горничная убрала их в другое место.

– Да, мне как-то рассказывал Брюс, как однажды у миссис Пэтмен исчезло платиновое колье с изумрудами, – сказала Джессика, кинув взгляд в противоположную сторону, где богатый и красивый Брюс Пэтмен разговаривал со своими приятелями по игре в теннис. – Потом оно нашлось в ящике, где хранились всякие собачьи принадлежности. Кто-то из слуг подумал, что это был собачий ошейник.

Лила и Кара захихикали.

– Кстати о Брюсе, – сказала Кара. – Где он был вчера? Я что-то не видела его у тебя на вечеринке.

– Потому что я его не приглашала, – ответила Лила. – Ты не поверишь, что говорил о моем отце его папаша на городском совете.

– Избавь нас от этих подробностей, – пробормотала Джессика. – К тому же я уверена, что все это мы уже слышали.

Два самых богатых в Южной Калифорнии человека, Джордж Фаулер и Генри Уилсон Пэтмен, были известны всему городу своим соперничеством в бизнесе, да и во всем остальном. Мистер Фаулер постоянно стремился модернизировать, компьютеризировать и автоматизировать в Ласковой Долине все, что возможно, тогда как мистер Пэтмен боролся за то, чтобы оставить каждый камень в городе именно в том виде, в каком он был в те времена, когда его дед заседал в городском совете. Сколько себя помнила Джессика, между Пэтменом и Фаулером все время продолжалась эта вражда, казавшаяся Джессике полным абсурдом. Тем не менее все это было очень противно.

– К тому же, – продолжала Лила, бросая неприязненный взгляд в сторону Брюса, – он сказал, что может найти себе занятие поинтересней, чем участие в детской вечеринке у бассейна. Он якобы должен закончить очень важную работу в комитете по подготовке к столетнему юбилею Ласковой Долины.

Брюс только что стал президентом комитета, одержав в ходе выборов убедительную победу над Кеном Мэтьюзом, хотя радость от нее была омрачена отъездом Регины Морроу в швейцарскую клинику. Ко всеобщему удивлению и особенно к удивлению Джессики, Брюс по уши влюбился в Регину и в кои-то веки стал думать о ком-то еще, кроме себя самого. Но в отсутствие Регины Брюс был таким же самовлюбленным эгоистом, как и раньше, и не упускал случая похвастать своим президентством в школьном комитете по столетнему юбилею города.

– Ну как же, он теперь большой человек, – саркастически заметила Джессика. – Ну и хорошо, что он не пришел. – Джессика тоже недолюбливала Брюса после их краткого, но известного всей школе романа, закончившегося столь плачевно.