С Ванькой часто виделись, летали вместе Деда подкармливать. Я предлагал Деду на зиму у нас поселиться, но он упрямый, как чёрт. Нет – и всё. Правда, с дерева слез, перебрался в полуразрушенный барак – хоть крыша над головой. Натащил тряпья – устроил логово. Димона видел всего пару раз, в начале зимы. Потом он пропал. Ванька сказал, какая-то алкашка молоденькая подобрала, пьют вместе, вмёртвую. Петровича так в Москву и не привезли, живёт на даче.

А когда уже снег таять начал, Деда подстрелили. Это не ловцы. Дробью шарахнули, ногу зацепили. Какой-то Вильгельм Телль доморощенный объявился. Дед говорит, били из двух стволов… Бинты ему приносили, лекарства. А как перевязывать, если рук нет?

Ладно… Вылечили. Оклемался Дед.

Вот тогда я наконец понял, что обложили нас крепко. Ну, год можно в таком режиме выдержать, может, два, если повезёт. Но дальше-то что? Либо отловят, либо с ума сойдёшь в четырёх стенах сидеть. Сваливать из Москвы надо! А куда? В Сибирь, в леса непролазные. А с женой как? Не поедет. А без жены как? Не добраться. Вот если бы она машину водила. В общем, куда не кинь, всюду клин. Тоска…

В начале июня Ванька позвонил. Возбуждённый, кричит в трубку: срочно встретиться надо. Надо так надо. Встретились. Тут он про слёт и рассказал.

Ну, думаю, сдвинулось дело…

Слетелись.

Как же… Бардак ещё тот – каждый в свою дуду дует.

Всё по классике – историю партии мне со школы в голову вдалбливали – меньшевики, большевики, центристы разные, болтающиеся, как дерьмо в проруби. И конечно, по Чернышевскому, основной вопрос: что делать?

Большинство – за то, чтобы контактировать с государством, участвовать в исследованиях и прочей лабуде. Что-то детское проглядывает: я маленький и слабый, пускай взрослые мне помогают. Как? А не важно. Они большие и умные, сами решат. Я буду верить и подчиняться.

Меньшинство – агрессивное, воинствующее. Основной лозунг: «Мы наш, мы новый мир построим!» Ну, и дальше, как по писанному… Государство – враг. Ловцам – война до победного. Мы – новая общность: Человек Летающий. Нам принадлежит будущее!

Куда интереснее с центристами. Паноптикум.

Отринуть всё человеческое – мы птицы. Никаких контактов с людьми, осваиваем небо. Люди – не нужны и неинтересны. Пускай будут. Не обращать на них внимания. Как рыбы – пускай плавают. Они внизу. А для нас – небо. Небо – наше всё. Пускай отлавливают – всех не отловишь. Там, наверху, ближе к солнцу, к звёздам, откроется истина: зачем мы?

Романтики неба, блин.

Есть и прагматики. К ним, кстати, Дед радостно примкнул. Слиться с природой – основной тезис, и он не обсуждается – постулат. Вопрос – как? Мы – человекоптицы. Мы знаем, как живут и что могут люди, но не знаем, как живут птицы и что могут. Значит? Значит надо учиться у птиц. Перенимать их повадки.

Пример? Пожалуйста. Представьте: пока все орут, перебивая друг друга, ищут выход из передряги, убеждают сдаться под крыло государства или же, наоборот, войти в полную конфронтацию, группа крылатых чуть в стороне, тренируется под руководством какого-то лысого мужика с лёта приземляться на лежащее бревно, цепляться ногами и удерживать равновесие. Мы – птицы, ветви деревьев – наша земля! Учитесь цепляться. И ведь сидят, идиоты, на своём бревне, как на жёрдочке, ноги растопырили, яйца болтаются, равновесие держат – учатся.

Какой-то мудак кричал: «Демонстрация! Красная площадь! Заявить о себе. Права. Пенсия по нетрудоспособности». И всё как заведенный талдычил: «Надо выйти на поверхность!» Словно мы летаем не в небе, а под землёй кротовые норы обживаем. Морду хотелось набить идиоту!

Ну и, конечно, этот в сандалиях всех интересовал… Кто он? Черт? Бог? Найти! Как? Где последний раз его видели? Крик, гам, проклятия!..

Вот тогда я на Валерия Палыча и обратил внимание. Сидит себе мужик – пожилой… не пожилой, как-то и не скажешь – ничего особенного, в обычной жизни мимо такого пройдёшь – не заметишь. Коренастый, сила в нём чувствуется. И так сидит… будто грибник присел на пенёк отдохнуть. Только корзины у ног не хватает. Молча слушает, спокойно. Это и привлекло. Сам-то я глотку сорвал, козлу, что рядом стоял, доказывая, что если сдадимся – свободы не увидим. Цепочку на шею набросят, и будем на привязи круги в небе выписывать. И жрать, что дадут, как свиньи из лохани, стоя на коленях.

Подошел. Присел рядом. Сижу, тоже молчу – наорался. Так и сидели, а вокруг ор, гвалт не стихает. Чего орать? Ежу понятно, никакого общего решения не будет.

Тут он ко мне повернулся и говорит:

– Нет, не дадут они нам житья здесь. Выловят всех. Уходить надо. Как считаешь?

– Факт, – отвечаю, – только куда?

– Да есть одна идейка…

Я его не тороплю, не спрашиваю, жду, когда сам расскажет. А он замолчал.

Хрен с тобой, думаю, хочешь темнить – темни.

Тут тот, который всё звал на поверхность вынырнуть, подкатил:

– Валерий Палыч, вы что думаете по поводу открытого письма Президенту? Выберем инициативную группу. Сообщим о притеснениях, выдвинем свои требования, организуем сбор подписей. Пресса, телевидение, радио, иностранные журналисты… – и понёс пургу, не остановить. Глаза горят, слюной брызжет.

– Неплохая идея, – отвечает Валерий Палыч, – вот вы, Владимир, и займитесь организацией такой инициативной группы. Четко сформулируйте требования, а мы на следующем слёте их обсудим. А сейчас, извините, мы тут с товарищем, – на меня кивает, – сугубо личный вопрос обсуждаем…

– Всё! Всё, ретируюсь. Значит вы – за?

– Ну конечно.

Унесло ныряльщика. Пошёл другим мозг разрывать.

– Удивительно, – задумчиво произнёс Валерий Палыч, – нас всего-то три десятка, и вот, пожалуйста, уже свой сумасшедший. Как не понимает: высунешься – сразу отловят и запрут. Кстати, это не вы с ловцом в прошлом году разобрались?

– Было дело… – отвечаю.

– И как? Полегчало? Стоило того?

– Нет. Глупость полная. Только внимание к себе привлекли. Сами себя в четырёх стенах заперли. До сих пор эта часть Лосинки под наблюдением.

Посидели ещё, помолчали. Я уже уходить собрался, когда он спросил:

– Я слышал, у вас машина есть?

О-па! Выходит, ему про меня всё известно…

Мы так и не выяснили, кто нас сдал.

Думаю, на крылатых грешить не надо. Хотя… как знать?..

Слишком долгой была подготовка отъезда. Пришлось много народа задействовать. Маршрут, транспорт, проводники, финансы… Всё организовать, не выходя из квартиры, действуя через подставных, – та ещё морока.

Другое непонятно – почему нас сразу не взяли, тянули до последнего? Может, отслеживали: на кого-нибудь ещё выведем? Или не знали они ничего толком, вот и выжидали? Дело тёмное…