Не справедливее было бы прийти мне на помощь, чтобы я не был вынужден продать единственную оставшуюся вещь из того, что я привез в Индию, — часы? А он находился всего в 40 лье от меня, и это было так легко!”

Оба начальника Гюго — Хюгель и губернатор Пондишери Ло де Лористон не возражали против его отъезда. Боддам заплатил за проезд Гюго до Дувра на английском корабле и снабдил рекомендательными письмами к своим родственникам в Англии. Гюго выдал ему вексель на 314 ф. ст. сроком на год. Боддам обещал, однако, не торопить его с отдачей долга, и Гюго рассчитался с ним только через 16 месяцев. Миссис Пимбл провожала его на корабль со слезами.

На английском корабле Гюго с удивлением наблюдал необычные для него нравы. Например, матросам разрешалось брать на ночь в кубрик свечи, отчего случались пожары, команда повально пьянствовала, матросы по малейшему поводу начинали драться, применяя приемы бокса, распространена была палочная дисциплина. “Наказания меня изумили, когда я первый раз их увидел, — писал Гюго в "Путешествии в Азию". — Я спрашивал себя: как народ, кичащийся своей свободой и столь дерзкий, что отправил своего короля на эшафот, пал так низко, что мирится с палочными ударами?”

Корабль вез в Англию 16 пассажиров, и Гюго был единственным французом среди них. Это ему дали почувствовать: капитан поместил его в самом неудобном месте, в салоне, где пассажиры сидели, курили и разговаривали до поздней ночи и через который проходили на палубу, забывая закрыть за собой дверь. Одни делали вид, что не знают французского, а другие обращались к нему лишь для того, чтобы отпустить какую-нибудь шуточку насчет Франции. В результате, встретив у мыса Доброй Надежды французский военный корабль (получивший приказ перебросить с Иль-де-Франса войска обратно в Европу), Гюго перешел на него, хотя английский капитан отказался вернуть ему деньги, уплаченные за проезд. Дальнейшее путешествие прошло без приключений, и 14 июля 1771 г. Гюго высадился в Бресте.

Хотя Гюго не смог применить в Индии свои военные способности, путешествие произвело на него сильное впечатление. Он представил в военно-морское министерство свои соображения о французской политике в Индийском океане, и министр несколько раз вызывал его для выяснения некоторых вопросов. В результате Гюго решил “обнародовать” свой дневник путешествия, пустив его по рукам в нескольких рукописных экземплярах. Так родилась рукопись “Путешествие в Азию”. Дата написания ее не указана, но по некоторым приводимым в ней сведениям можно заключить, что она была закончена во второй половине 1773 г.[13]

Гюго оформил рукопись в виде 24 писем своей даме, посланных из разных мест во время путешествия. Однако в предисловии к своей рукописи он говорит: “Хотя все мои письма написаны моей даме, они в действительности не адресованы женщине. Я написал этот труд с целью дать отчет самому себе. И этот отчет понадобился моей Родине. Министр военно-морских сил оказал мне честь и несколько раз расспрашивал меня о моем путешествии. Поскольку, однако, истина не всегда выгодна, мне пришлось в моих ответах порой говорить обратное тому, что ему доносили с мест, ибо я это видел своими глазами”. Избранная Гюго форма изложения не была удачной: странное впечатление производят адресованные даме описания оружия, типов укреплений, распорядка лагерной жизни и тому подобные военные сюжеты.

Между тем Гюго получил от казначейства 2 тыс. ливров в счет издержек путешествия и продолжал свою военную карьеру. По возвращении из Индии он был 28 июля 1773 г. назначен капитаном свиты, а 6 февраля 1774 г. — драгунским капитаном в Королевский легион (ему было утверждено годовое жалованье в 1080 ливров). В этом качестве он сопровождал родственника Людовика XVI, герцога де Лозена, из Страсбурга в Дрезден и опять вел, по своему обыкновению, дневник этого путешествия, сохранившийся среди его бумаг в Эврё. В герцоге де Лозене Гюго нашел себе покровителя, который прекрасно к нему относился, называл его “мой дорогой Гюго” и писал о нем Людовику XVI, прося о его награждении: “Это человек, преисполненный рвения, с большим военным талантом... к которому я питаю сильную привязанность”.

В 1775 г. Гюго решил переработать свой дневник, убрав оттуда все, что не имело отношения к политике. Так появилась рукопись “Записок об Индии”. Первые три главы сохраняют еще форму писем, но теперь они адресованы не даме, а какому-то важному лицу. Однако уже с четвертой главы Гюго отбрасывает эту условность и излагает свои наблюдения и соображения по различным вопросам, уже не соблюдая хронологического порядка. Выброшенными оказались главы: о растительности Индии, о ее животном мире, о птицах и насекомых, о нравах и обычаях местного населения (на основе попавшего ему в руки в Маэ французского перевода книги “Зозур Бедо”, т. е. “Яджурведа”) и т. п. Кроме того, Гюго, узнав о смерти Хюгеля от ран, полученных в битве при Мелукоте, убрал из своей рукописи многие страницы с критикой действий своего непосредственного начальника. Краткое сообщение о маршруте и событиях, происшедших с ним во время его путешествия, Гюго дает в последней главе “Записок об Индии”. В результате этих изменений работа приобрела более цельный характер, хотя кое-где есть повторения. Наконец, в переписанную писцом копию рукой самого Гюго внесены в скобках отдельные слова, являющиеся более поздними исправлениями или дополнениями.

Мысли, навеянные его путешествием, не давали Гюго покоя. В 1777 г. он написал новый труд, который должен был служить дополнением к “Запискам об Индии” и назывался “Собрание исторических, политических и географических сведений об Индии”. Это краткий рассказ о распаде Могольской империи, почерпнутый из “Энциклопедии”, из рукописи мемуаров офицера-авантюриста в Индии Жантиля, опубликованных лишь в 1822 г., из работы шотландца Макканди и др. Большую часть труда занимают подробные таблицы, составленные по каждой субе (области) и каждому саркару (округу) Индии, где указаны государственные доходы, численность пехоты, конницы и боевых слонов и даны примечания, в чьих руках находится в данный момент каждый саркар. Источника, по которому составлена эта таблица, Гюго не указал.

Во время путешествия Гюго утвердился в мысли, что Франция не сможет завоевать господство в Индии и в других заморских странах, если не пошлет туда хорошо обученные войска, специально подготовленные для службы в колониях. Ему удалось убедить в этом герцога де Лозена. В сентябре 1778 г. Гюго при поддержке своего покровителя получил чин майора и должность коменданта лагеря для создания во Франции колониальных войск, во главе которых стоял и которые оплачивал герцог де Лозен. Первоначально они назывались