У мегаполицейских на Безногого было много чего. Дебоши, пьяные драки, непристойное поведение, хулиганство, подозрение в разрушении Молизея... Убийство гундешманца, на родной планете которого Зигфрид был объявлен ГовнЮКом, для них наверняка выглядело бы логичным звеном в цепи падения капитана на социальное дно. Кроме того, под кроватью у Безногого хранился целый арсенал запрещенных спецсредств, оружия и боеприпасов, которыми он приторговывал на черном рынке, если преждевременно кончались деньги. Перед тем как вызывать полицейских, Зигфриду следовало избавиться от арсенала, стереть в базах данных мегаполиции собственное досье и совершить пару десятков хороших, с точки зрения суперманоидов, поступков. Но даже это не могло гарантировать, что Безногому не припомнят прошлогодний погром в винном магазине или «парад лифчиков» на фонарных столбах, который он устроил в квартале красных фонарей в году позапрошлом.

Все шло к тому, что выкручиваться Зигфриду придется самостоятельно и нестандартно. В общем-то, он был к этому вполне готов. Капитан допил «Столичную» и забросил бутылку за кровать. В баре над изголовьем стоял еще ящик. Капитан на всякий случай достал оттуда три бутылки и рассовал их по карманам. Ночь, судя по всему, предстояла напряженная, и на трезвую голову преодолевать трудности Безногий не собирался.

Итак, в первую очередь ему следовало успокоить соседей.

Из кухни донесся какой-то глухой стук, словно там случилось локальное землетрясение и несколько бытовых приборов – в частности печку – охватила крупная дрожь. Зигфрид остановился напротив входа в кухню и погрозил никелированной плите пальцем.

– Спокойно, все под контролем, – заверил он сверкающий металлом прибор.

Прежде чем вынуть труп гундешманца из ванной, капитан снял с него изорванный пиджак и штаны. Синяя кровь с них лилась почти потоком, и Зигфрид решил, что лучше их оставить здесь. Засунув одежду чужака в стиральную машину, он попытался взвалить тело на плечо, но тут на глаза ему снова попал ключ с пластиковой биркой.

– Нам чужого не надо! – торжественно заявил Безногий и сунул ключ гундешманцу в просторные трусы.

Едва тело было извлечено из ванны, блестящая вещица бодро звякнула о жестяной край и, булькнув, утонула в луже на кафельном полу.

– Ну, не надо мне этого! – настойчиво повторил Зигфрид. – Будет потом вдова пытать – куда дел ключ от квартиры?! Я хоть и землянин, но не ворюга!

Он поднял ключ и уставился на тело. Положить находку было некуда. На рубашке и галстуке у «гундоса» никаких карманов не наблюдалось, а из трусов – капитан попытался засунуть ключ туда еще раз – он вываливался.

– Что же ты будешь делать?! – запричитал Безногий.

В дверь квартиры громко стучали, и похоже, не только Аглаида Карловна, но и кто-то из соседей, живущих под ней. Еще немного, и вода действительно могла протечь до самого вестибюля.

Зигфрид задумчиво распечатал свежую бутылочку и сделал из нее пару глотков. Оставалось только... Да, других вариантов не было.

Безногий брезгливо поморщился и резким движением засунул ключ вместе с кольцом и биркой чужаку поглубже в пасть.

– Теперь не потеряешь! – торжественно объявил он, обращаясь к безмолвному гуманоиду. – Ну, пошли в шифоньер... тебе там понравится...

* * *

...Чета Слизняковых, затаив дыхание, следила за происходящим в квартире Зигфрида. Кумир что-то делал в ванной.

– Он такой... страстный, – с придыханием заявила Анабелла. – Помнишь, как он привел сразу целый кордебалет! Я никогда так не возбуждалась!

– Да, – завистливо вздохнул Филимон, косясь на пышные формы супруги. – А в прошлом году он гулял с евангелистским хором...

– Ой, смотри! – Анабелла сложила руки на высоко вздымающейся груди. – Он кого-то несет... О-о-о...

Сладострастный стон супруги заставил Филимона отвлечься от приятных воспоминаний о безобразной оргии, устроенной хористами в жилище капитана.

Зигфрид вынес из ванной ни больше, ни меньше – ящерообразного гуманоида! Более того, гундешманец был мертвецки пьян (впрочем, это для гостей Безногого было как раз нормально) и раздет!

– Я его обожаю! – У Анабеллы подкосились колени. – Он добрался уже и до гуманоидов! Какой мужчина!

– Да-а... – задумчиво пробормотал Филимон. – Какой...

Вопреки ожиданиям озабоченных зрителей, капитан миновал кровать и сгрузил бесчувственного гостя прямо в пустой шифоньер.

– Ах, затейник! – воскликнула Анабелла. – Филя, я сгораю от желания!

– Ну-у... – супруг почесал лысину. – Видишь ли, Белочка...

– Идем к нему! Он нам не откажет! Он ведь такой... такой...

– Э-э...

– Не спорь! – рявкнула супруга и, взяв мощной рукой тщедушного Филимона за воротник, развернула к двери. – Марш вперед!

* * *

...Сантехник Чумкин выбрался из-под ванны спустя полчаса. Зигфрид подозревал, что Петька успел там не только потрудиться, но и вздремнуть. Сантехник широко зевал и постоянно косился на зажатую в руке капитана бутылку. Поскольку пригласил его не Безногий, а старушенция, навязываться в собутыльники Чумкин не решался.

– Устранил? – поинтересовался Зигфрид, прислоняясь к шкафу.

– Муфту штуцера заело, – пояснил Петька. – Но я крейцмейселем весь шпиндель срубил и новый навернул...

– Навернул ты точно, – с издевкой заметил Безногий. – Теперь не течет?

– Я же говорю, шпиндель навернул...

– Засохни, – остановил его Зигфрид. – Аглаида Карловна, у вас все?

– Еще сумму ущерба посчитать, – грозно заявила старушка.

– Давайте утром, – предложил Зигфрид.

– Что тут у вас? – раздался из прихожей новый голос. – Добрый вечер... А-а, потоп... А ведь мы тоже пострадали. Живем двумя этажами ниже.

Двое прилично одетых молодых людей, а по некоторым признакам – явно прикидывающихся людьми суперманоидов, прошли в квартиру и заглянули в ванную.

– Что-то я не помню, чтобы подо мной жили такие соседи, – провожая их подозрительным взглядом, заявила старушка. – Вы когда въехали?

– А вот только сегодня, – не растерялся один из вежливых молодых людей. – А что это у вас все синей краской забрызгано? Ремонт?

– Гундешманскую джаз-текилу разлили, – нашелся Безногий. – Пробовали? Тот же абсент, только покрепче.

Вежливый сосед поморщился. Синюю джаз-текилу пили только самые отчаянные космические бродяги. Нормальные люди, а тем более суперманоиды страдали от нее жестоким и многодневным расстройством желудка.

– А пахнет водкой, – с сомнением заметил второй «вежливый».

– Надо же чем-то эту синюю гадость запивать, – Зигфрид пожал плечами и демонстративно отхлебнул из бутылки.