– Возвратился, да. Да только ненадолго.

Стрир глядел на него снизу вверх, щурил глаза, улыбался. Изменился он. Постарел. Морщины избороздили все лицо, борода стала длиннее, седой весь, спина согнулась... Ах, время, время, что же ты делаешь со смертными? Старик заставил Верлойна снять плащ, бросил тот на перила лестницы, ведущей на второй этаж, смерил юношу взглядом, одобрительно качая головой.

– Возмужал ты, Верлойн. Видно, странствия превратили тебя в достойного мужа. Плечи-то как расправились, а? А одет как? Прямо как настоящий рыцарь. Меч, гляди-ка, дорогой. Да и кинжал не из дешевых. Кольчуга ладная. Где ж ты странствовал все это время? Сколько прошло-то? Пять лет, не иначе?

– Долгая, долгая история, наставник. – Верлойн снял широкий ремень с ножнами и повесил его у лестницы, рядом с плащом.

Старик подвел Верлойна к креслу, смахнул с него рулоны каких-то записей, усадил, а сам пошел налить вина в кубок. Верлойн тем временем размышлял, что рассказывать, а что нет старому другу. О странствиях рассказать можно, конечно, да сперва самому новости послушать не мешало бы.

Потому, когда Стрир принес Верлойну вина, тот из вежливости глотнул красного хмельного напитка и лишь после того, как Стрир уселся на табурет напротив, сказал:

– О том, что со мной приключилось за эти пять лет, рассказывать можно долго, любезный Стрир. Как ты знаешь, по воле короля отправился я служить при графе Стафинском, плавал за моря, много чудес видел, много земель исходил, в общем приключений на мою долю выпало не счесть. В сражениях участвовал, ранен был не раз. Но расскажу я тебе о самом главном, тогда поймешь ты, что меня сюда привело, и, может, сможешь дать мне добрый совет.

И Верлойн рассказал ему о самом важном. Слушая его рассказ о Беллар, старик хмурился, покачивал головой. Видно, сумбурно излагал Верлойн свои мысли, потому что не успел он закончить, как Стрир начал задавать вопросы:

– Так ты говоришь, будто девушка пропала из дому, сгинула в лесу?

– Так говорят жители деревни, – кивнул Верлойн. – Видел я ее развалившийся дом. Давно там никто не жил.

– А не кажется тебе, будто недоговаривали они чего-то?

Верлойн нахмурился, припоминая.

– Да нет, – качнул он головой. – Искренни они были, в их словах я не заметил лжи.

– Хм. – Стрир задумчиво гладил бороду, глядя на книжные полки. Потом быстро взглянул на Верлойна и сказал: – Если мальчик тебе правду рассказал – а чего ему врать-то? – и если действительно связать появление этих черных людей с пропажей твоей возлюбленной, то дело-то немудреное.

Верлойн подался вперед, внимательно слушая старца. А тот продолжал:

– Мальчишка упоминал серебряные бляхи в виде паука. На всей нашей земле такие бляхи носят только воины Баксарда – рыцари Нуброгера. Понимаешь?

Верлойн откинулся в кресле, погладил подбородок.

– Черные Рыцари? – нахмурился он. – Слыхал я о них. Не далее как сегодня, в трактире Хаймы. Видеться с ними мне, однако, не приходилось.

– Благодари Небо, – сказал Стрир. – Страшное воинство собрал Нуброгер. Его Орден нагоняет страх на всех людей нашей земли, соседи укрепляют свои королевства, ибо недалек тот час, когда Нуброгер решит расширить свои владения. Я, хоть и книжный червь, на улицу не выхожу почти, да слухами земля полнится, вот и Вульдан частенько новости рассказывает, услышанные от путников. Темные времена наступают, коли Черные Рыцари уже по Карату рыщут. Что они тут делали – непонятно. Но король наш, уверен, об их странствиях по нашим землям не ведает. Хм...

Старец вновь замолк, глядя на книги.

– Путник в трактире сказал, что Черные Рыцари разрушили Гостхомор, – сказал Верлойн.

Стрир удивленно вскинул седые брови.

– Гостхомор? Древний город гирагитов? А что же жители?

– Говорят, всех вырезали.

– Ох, смутные времена. – Стрир покачал головой, хмурясь. – Гирагиты были хранителями древних знаний, и понятно, чего ради Нуброгер разрушил город. Не иначе как пытается овладеть волшебными предметами и магической силой. Чародеев, значит, всех вырезал... Выходит, правду говорил Гискар о беде, идущей с севера.

– Гискар? – спросил Верлойн. – Кто это?

– Белый маг с юго-востока. Слыхал о Совете Белых Магов? Так он там один из наиглавнейших. Наведывался он ко мне недавно, месяца два назад. Говорил о тьме, надвигающейся с севера. Маги – они, знаешь ли, загадками говорить любят. Я с ними так долго общался, что уже и не обращаю внимания на их недомолвки, пропуская мимо ушей. Чего ради голову ломать, коли все равно смысла не понять? Вот Гискар мне все уши прожужжал про беду с севера, про тьму, которая грозит всем землям нашим... А я-то думал, что он опять голову мне морочит. Не морочил, видно. Правду говорил.

Стрир помолчал.

– Говорил он еще и о том, что придворный колдун у Нуброгера появился. Аслаком его кличут. Черный маг, сильный очень. Гискар говорил, будто Аслак собирается всю нечисть наших земель поставить под знамена Нуброгера. Зубастов, робблинов, ксиард, леших, троллей... А коли удастся ему это, беда ждет всех. Уж не знаю, откуда Гискар знает планы Аслака, но верю белому магу. Мудр он, да и о наших краях печется. Тебе бы с ним встретиться, глядишь, он бы тебе совет дельный дал.

Верлойн молча слушал Стрира, хмурился. Потом покачал головой.

– Нет времени у меня на юго-восток ехать, встречаться с Гискаром. Да ты все сказал, что мне знать надо было. Если Черные Рыцари похитили Беллар, значит, и дорога моя – на север. В Баксард.

Стрир быстро покачал головой.

– Образумься, Верлойн. Посуди сам, кто ж его знает, что сталось с твоей возлюбленной? Может, и не в Баксарде она? Может, ушла куда глаза глядят, а может, сгинула навеки в лесах Кифеса. Ведь не ведаешь ты, впрямь ли она попала в лапы Черных Рыцарей. И не ведаешь, жива ли она. Слишком мало ты знаешь. И слишком опасный план зреет в твоей голове. Не обессудь, но глупость это несусветная – лезть в зубы дракону, когда не знаешь, что за сокровища он стережет. Может, нету у Нуброгера Беллар, а ты сломя голову бросишься ее вызволять. Сгинешь сам, возлюбленную не найдешь. Образумься. Тут мудрый совет нужен, от меня-то какой толк? С Гискаром тебе свидеться надо. Устрою я вам встречу, не надо тебе будет к нему в гости ехать. Попрошу его сюда прибыть.

Верлойн глотнул вина, глядя на старца. Мудрыми были его слова. Надо бы Верлойну с Гискаром повидаться. Но не здесь.

– Вот что, любезный мой Стрир. Исполнил я волю Ювандра II, короля нашего, теперь пора и о владениях своих позаботиться. Замок мой все эти годы пустовал без хозяина, нужно мне туда наведаться да посмотреть, что к чему. Слухи до меня доходили дурные... Так что отправлюсь в свой замок отдохнуть перед долгим походом. Хочу просить тебя сообщить Гискару, что жду его у себя.

Стрир кивнул.

– Сделаю. – Он поднялся вслед за юношей, обнял за плечи, заглянул в глаза. – Ювандр пока не знает о том, что ты вернулся. Смотри, коли прознает, что ты опять в путь собираешься, да еще и без его ведома, осерчает он, пошлет за тобой стражу. А о слухах – правдивы они, весь город о том толковал. Слышал я, к примеру, что к замку уже отправляли кого-то из двора, да твои слуги чуть ли не силой его за ворота выпроводили. Эх, смотри, Верлойн, владелец земель Фолкских, опасайся гнева короля.