Не прошло и пяти минут, как на трее ее дисплея начала мигать иконка. Кто-то пытался влезть в ПК Вероники. Она встала и направилась к кабинету пострадавшего.

– Хватит! Кончай! – сказала женщина, открыв дверь.

– Больше не буду, – поспешно ответил Марек и попытался улыбнуться.

В полутьме комнаты с единственным источником света от дисплея это выглядело как страшная гримаса. Вероника поспешно закрыла дверь.

Но вскоре он возник вновь.

– Слушай! Время обеда. – Марек стоял в проеме двери. – Кончай копать! Тут есть классная бодега поблизости. Пошли перекусим.

Вероника не знала, что это такое.

– Давай, красавица! – обратился Марек к Ане. – Собирайся! Ты что любишь?

– Пиццу, – ответила девчушка, насупившись.

– О! Там есть тапас. Прямо как пицца. Только маленькие. Подойдет?

Аня вопросительно взглянула на маму. А Вероника почувствовала, что настало время перетереть с этим весельчаком некоторые вопросы. Такие, чтобы отмазаться, продадут всех и вся.

– Хорошо. Мы идем.

Это был маленький испанский ресторанчик с удивительно приятной атмосферой.

– «Авила» – лучшее испанское пиво, – порекомендовал Марек.

Вероника отказалась, а он с удовольствием отхлебнул пенный напиток. Насладившись, навалился на стол и, глядя ей прямо в глаза, начал:

– Ну что? Когда нас в тюрьму засадишь?

Разговор шел по-английски.

– Это не моя задача. Тюрьма тебе грозит в Штатах.

– А мне туда не надо. Я – израильтянин. А наши своих не выдают.

– Ты в Швейцарии.

– Какая разница? Наши и здесь крепко сидят.

В этом у Вероники не было сомнений. Но это было лишь разминкой. И оба это понимали. Марек попытался зайти с другой стороны:

– Слушай! А ты откуда такая? Я тут копнул. Ты нигде не значишься.

Это было действительно так. Вероника тщательно зачистила свое прошлое. И настоящее, и вымышленное. Она взломала сайты, где могло упоминаться ее имя и находиться ее изображение, и удалила оттуда все данные, чтобы начать новую жизнь с чистого листа. И согласно их письменной договоренности после завершения дела о потрошителях ФБР тоже убрало из своих досье все сведения об ее прошлых художествах.

– Сделал пару звонков, но никто ничего о тебе не знает. Ты откуда взялась?

– Из Нью-Йорка.

Ну, не рассказывать же такому, как он, обо всех перипетиях своей биографии.

Тут принесли заказанные тапас, и они выглядели весьма аппетитными. Аня стала выбирать из подноса те бутербродики, которые напоминали ей любимую пиццу. За все время их разговора девочка не проронила ни слова, она жевала и смотрела в экран своего нетбука, который стоял рядом.

– Знаешь? – сказал Марек, занятый разглядыванием блюда и решая, с чего начать. – Чего тебе напрягаться? Мы тут соберем для тебя немного теста. Посидишь и отвалишь! Сколько ты получаешь от дядюшки Скруджа?

Ей предлагались банальные отступные. Заинтересовало «мы соберем». Но это тоже было разминкой. Ни он, ни она не верили в соглашение на этом этапе. «Мы» могло означать что угодно. Может быть, даже ничего.

Вероника не удостоила его ответом и тоже стала разглядывать принесенные тапас. Какое-то время прошло в молчании. Все с сосредоточенным видом жевали. Потом пошел обмен фразами о вкусовых пристрастиях каждого из них, кто, что и где ел. Ане еда тоже понравилась, и она не напрягала нытьем. Стороны выжидали, кто начнет первым. Для этого и собрались, а не для того, чтобы перекусить. Когда запас тапас подошел к концу, Вероника решила, что пора.

– Слушай! Что ты делаешь в следующую субботу?

Это было датой сессии в «Сексодроме». Марек на секунду замер.

– Это предложение?

– Может быть.

– Давай перенесем на воскресенье!

– Нет. Не получится. Только в субботу, часа в четыре дня.

Он был слишком умен, чтобы не понять, и весь его вид говорил об этом.

– Хочешь поучаствовать?

– Нет, Экибастуз. У тебя же есть партнер.

– Заглянула в архив? Какой я? Горяченький?

– Нет. Не в моем вкусе.

Марек попытался сделать обиженное лицо, но это плохо получилось при его пластырях, и он занялся остатками еды на своей тарелке. Ему требовалась пауза, чтобы осмыслить ситуацию.

В это время Аня пододвинула к матери свой нетбук, где на экране в блокноте стояла фраза: «Почему он горячий?»

Вероника отстучала на клавиатуре ответ: «Заболел. Температура».

Девочка успокоилась.

– С дядюшкой Скруджем уже успела перекинуться словцом? Как он там? Все ему доложила? – Марек покончил с тапас и поинтересовался, чем ему может грозить подобная информированность Вероники.

– Поговорили. Он идет на поправку.

Вероника проигнорировала вторую часть вопроса и решила повысить свои очки:

– Ну и его жена мне звонила. Так. Перекинулись парой слов.

Что было сущей правдой. Действительно успела сказать лишь несколько слов.

– Вау! Я никогда не имел чести разговаривать со своей тещей. Да и с тестем виделся всего один раз.

Вероника предположила, что это было тогда, когда олигарх пытался откупиться от потенциального зятя. Как оказалось, не удалось. Но информация была полезной. В Сети ей не удалось найти никакого упоминания о жене Марека. А теперь она получила доказательства родственных связей с олигархом. Та была его дочкой.

– Ну и что мы будем делать? – спросил он, пристально глядя на собеседницу.

Это означало, что наступило время торговли. Вероника решила начать с малого:

– Ты слил информацию о поставках в нарушение санкций ООН?

Так получилось, что она узнала о факте просочившейся информации во время пребывания с Москве, когда их с Аней похищал беглый майор ФСБ. Сейчас это уже не так важно, но нужно было с чего-то начать.

– Ну, дело святое. Он же поставлял в Иран.

Естественно, Марек шепнул израильтянам, а те дали информацию в СМИ. Олигарху тогда пришлось покрутиться, чтобы замять скандал.

Начало было положено. Теперь требовалось продолжение.

– Теперь скажи, как вы пенку снимаете, и мы разойдемся.

– А вот это не ко мне, – заявил Марек и стал оглядываться в поисках официанта.

Вероника решила, что он собирается уйти, и задала основной вопрос, ради которого пришла:

– А к кому?

Как оказалось, Марек хотел лишь взять еще один бокал пива, и она поняла, что беседа пока не закончена.