Последней же наступательной операцией немцев стала Балатонская операция марта 1945 года против советских войск в Венгрии, и будет поучительно сравнить ход этих двух операций.

Но пока – об Арденнах…

Я не пишу историю той войны, и эта книга – не более чем очерк событий. Поэтому не буду подробно – вслед за англичанами Лиддел Гартом и Фуллером, немцами Типпельскирхом, Меллентином и Гудерианом, американцами Паттоном, Брэдли и Погью, французом Дарси – расписывать, как осенью 1944 года у Гитлера возник замысел опрокидывающего удара по союзникам…

С таким замыслом якобы не соглашался фельдмаршал Рундштедт, главнокомандующий немецкими вооружёнными силами на Западе, но в обстановке исключительной секретности началась подготовка наступления, назначенного на 16 декабря 1944 года…

Наступление оказалось для союзников сюрпризом. Накануне его Монтгомери – английский командующий, обменивался с Эйзенхауэром – американским командующим, ехидными письмами по поводу заключённого год назад пари на пять фунтов стерлингов. Гитлер же предъявил обоим намного более крупный счёт, получать по которому он намеревался в Антверпене.

Замысел фюрера позднее оценили как авантюру, но, скорее, его надо оценить как смелый. Достаточно сказать, что, по свидетельству Лиддел Гарта, на третий день наступления – 19 декабря, немцы находились в полукилометре от огромного склада горючего около Ставло, где хранилось более 11 миллионов литров бензина.

Получи немцы этот жизненно важный для них бензин, всё могло бы пойти на Западе иначе. Ведь особых боевых качеств союзники не проявили, хотя имели преимущество во всём, и прежде всего в авиации. После высадки в июне 1944 года в Нормандии англо-американцы к декабрю 1944 года вышли на подступы к Рейну, а далее повели себя пассивно. Похоже, они рассчитывали или на быструю общую капитуляцию Германии, или – что более вероятно – на сепаратный мир с ней.

Конечно, отдельный сговор с немцами за спиной СССР вызвал бы в мире бурю протестов и возмущения, но боссы Запада всегда умели успокоить электоральную скотинку – успокоили бы они её, надо полагать, и на этот раз… Однако Рейх отнюдь не собирался ещё сдаваться, и 16 декабря 1944 года фельдмаршал Рундштедт нанёс по союзникам первый мощный удар в общем направлении на Льеж. Фронт союзников был быстро вскрыт, и немцы готовились к полной ликвидации всего его северного крыла.

Хотя фронты – не гуси, на одном крыле им тоже далеко не улететь, а вермахт, разделавшись с союзниками в Северной Франции и Бельгии, не обделил бы своим вниманием и южное крыло рушащегося на глазах союзного фронта. Историк Джон Толанд позднее писал:

«75 тысяч американских солдат на фронте от Эхтернаха до Моншау в ночь на 16 декабря легли спать, как обычно… В этот вечер ни один из американских командующих не предполагал всерьёз о крупном немецком наступлении».

НАСТУПАТЕЛЬНЫЙ порыв немцев – особенно частей Ваффен-СС – был очень велик. Это видно не только по стрелам наступления на картах обстановки и темпу продвижения, но и по фото– и кинодокументам того времени. Достаточно всмотреться в выражение лица молодого, однако, явно опытного в воинском деле, пленённого союзниками солдата войск СС, чтобы понять, для него война не проиграна, а только начинается всерьёз… Ведь этот парень черпал силу уже не в мыслях о Минске, Киеве, Москве и Ленинграде, а в понимании того, что он защищает свою собственную Родину.

Союзники панически отступали. Вот картина, описанная американским журналистом Ральфом Ингерсолом, участником и свидетелем боевых действий в Европе:

«Немецкие войска прорвали нашу линию обороны на фронте в пятьдесят миль и хлынули в этот прорыв, как вода во взорванную плотину. А от них по всем дорогам, ведущим на запад, бежали, сломя голову, американцы».

Однако потом всё изменилось. Улучшение погоды позволило авиации союзников наносить почти безнаказанные бомбовые удары по коммуникациям и войскам, у немцев катастрофически не хватало горючего. Немецкое контрнаступление иссякало.

После войны бывшие генералы вермахта почему-то не оправдывали провал Арденского наступления помощью англосаксам со стороны «генерала Чистое Небо», хотя на Восточном фронте всё сваливали на «союзника русских» – «генерала Мороза».

Что реально происходило тогда на Западном фронте, и сегодня понять до конца сложно. Так, по оценке штаба Эйзенхауэра, немецкие потери за время Арденнского наступления составили 220 тысяч человек, а начальник штаба Рундштедта генерал Вестфаль оценивал их после войны в 25 тысяч человек.

Ничего себе расхождение, а?

Проще обстоят дела с исходными цифрами.

И они примерно таковы…

Перед началом немецкого наступления союзники имели на фронте в 640 километров 63 дивизии (из них 15 – бронетанковых), 10 тысяч танков, 8 тысяч самолётов. Плюс – резервы.

Немцы имели 73 дивизии (в том числе 11 танковых) и 3 бригады. Некомплект ряда дивизий составлял при этом 30–40 %.

В ударную группировку вермахта входили войска группы армий «Б»: 6-я танковая армия СС обергруппенфюрера СС Дитриха, 5-я танковая армия генерала Мантейфеля и 7-я армия генерала Бранденбергера.

Группировка имела около 900 танков и 800 самолётов авиационной поддержки, по данным советской «Истории Второй мировой войны». По данным же, например, англичанина Дж. Фуллера, в группировке насчитывались 1000 танков, 3 000 самолётов и «много тысяч автомашин».

Как ни считай, общее соотношение сил было для немцев малоутешительным. Тем не менее успех они иметь могли, причём успех решающий. Впоследствии генерал Гальдер заявлял, что силы, использованные для наступления в Арденнах, «были последними грошами обнищавшего человека», но явно при этом прибеднялся: силы у немцев тогда ещё были, и крупные.

После войны генералитет вермахта собственные грехи свалил на Гитлера. (Тут, правда, немцы оказались не одинокими: советские генералы свои грехи, особенно предвоенные и первые военные, тоже свалили с подачи Хрущёва на Сталина). Однако Гитлер не был лишён полководческого таланта и вполне умел мыслить стратегически, в том числе в 1945 году.

Танковый генерал Меллентин утверждает, что накануне нашего наступления зимой 1945 года Гудериан якобы предупредил Гитлера 9 января, что «Восточный фронт напоминает карточный домик», но тот якобы «упрямо продолжал думать, что подготовка русских – всего лишь гигантский блеф». На самом деле гигантским генеральским блефом является вышеприведённое утверждение… В действительности Гитлер ещё 4 декабря 1944 года в письме главе венгерского фашистского правительства Ференцу Салаши писал, что очень скоро резервы, имеющиеся на Западе, потребуются для переброски на Восток, так как «русские в самое ближайшее время начнут гигантское наступление против Восточной Пруссии и Верхней Силезии».

Собственно, и наступление на Западе Гитлер планировал провести до того, как возникнет необходимость в отражении наступления на Востоке, для чего понадобились бы войска, снимаемые с Западного фронта. Однако решительного прорыва не получилось, положение стабилизировалось. Не смирившись с мыслью, что Рейху не удалось вернуть себе инициативу на Западном фронте, Гитлер санкционировал новое наступление, начавшееся 1 января 1945 года и вначале давшее вновь хорошие результаты.