расстраивает то, что он, кажется, забыл о своей роли в жизни Джетта. Джетт хоть и не называет его папой, но Лейн был для него отцом с самого момента его рождения.

— У него также есть ты, — напоминаю Лейну, разочарование начинает обжигать мою грудь. — Если ты намекаешь, что ему нужен мужской пример для подражания в большем количестве времени, у него есть ты.

Лицо Лейна остается невозмутимым, не выражает каких-либо эмоций. Учитывая направление этого разговора, я почти уверена, что его ответ будет холодным и глупым вроде: «Ну, он не мой ребенок, так что…»

— Я знаю это, — говорит он вместо этого, но я чувствую себя не намного лучше. Я никогда не ожидала такого разговора. — И ты знаешь, что я люблю его до смерти… — Он неловко проводит рукой по волосам на затылке. — Но совершенно очевидно, что ты отдаешь предпочтение воспитанию Джесси, а не моему. Я имею в виду, давай будем говорить начистоту.

Подожди, что? Я отступаю, моргая.

— О чем ты говоришь?

— Посмотри, насколько быстро ты начала защищать его и выпалила на одном дыхании все то дерьмо, которое он делает. Посещений не пропускает, постоянно звонит, блядь… — В его голосе чувствуется язвительная нотка, и мне хочется придушить его подушкой.

— Да, он делает все эти вещи! Но это не значит, что я отдаю предпочтение ему, а не тебе. Просто… он хороший отец.

Холодный взгляд Лейна скользит по мне, прежде чем он скидывает ноги с кровати и поворачивается ко мне спиной.

— Ух ты.

— Так и есть Лейн. Ты не можешь этого отрицать. — Возможно, это не те слова, которые он хочет услышать, но это правда. — Это не значит, что Джетт не нуждается в тебе в своей жизни также сильно.

— Также сильно… — Он проводит ладонями по лицу. — Джетт нуждается во мне точно так же, как и в парне, с которым он видится четыре дня в месяц. Четыре сраных дня, Хейден. Пока мы надрываем себе задницы здесь остальные двадцать семь. — Он горько смеется. — По-моему так будет честно.

— Дело не в том, что честно, а что нечестно… — Я качаю головой. — Мы родители, а не воспитатели детского сада.

— О, так я теперь ребенок. Это то, что ты хочешь сказать? Желание выйти в люди и немного отвести душу делает меня ребенком. Блядски мило. — Он вскакивает и поворачивается ко мне лицом. — Как, черт возьми, я стал плохим парнем в этой истории? Когда я тот, кто был здесь изо дня в день последние четыре года?

— Я не говорю, что ты плохой парень. Это просто…

— Он кровный родственник. — Его ноздри раздуваются, когда он смотрит на меня сверху вниз. — И как бы я, блядь, ни старался, он всегда будет значить больше, не так ли? Он всегда будет побеждать.

— Это не игра, которую нужно выиграть или проиграть.

Лейн сцепляет руки за головой, его грудь вздымается и опускается с каждым вздохом, который он делает.

— Почему ты всегда защищаешь его? Серьезно, Хейден, он делает самую малость, а ты ведешь себя так, словно он чертов отец года. Член действительно был так хорош?

О, черт возьми, нет. Я откидываю одеяла и вскакиваю с кровати.

— Сделаю вид, что ты сейчас не говорил этого.

Он выгибает бровь.

— Что же тогда? Что такого чертовски особенного в парне, который делает именно то, что ему велит распоряжение суда?

— Не смей. — Я тыкаю в него дрожащим пальцем, жгучие слезы быстро наворачиваются на мои глаза. — Не смей говорить об этом так.

Лейн сжимает челюсти так, желваки ходят ходуном, пока мы стоим, уставившись друг на друга с противоположных сторон кровати.

— Скажи мне, что я ошибаюсь.

— Ты ошибаешься. — Так чертовски ошибаешься. — И я не буду чувствовать себя плохо из-за того, что уважаю и поддерживаю хорошие отношения с Джесси на благо нашего сына.

Он открывает рот, но я поднимаю руку.

— Мне жаль, если мои действия заставляют тебя чувствовать себя под угрозой. Или, если воспитание этого маленького мальчика со мной заставляет тебя чувствовать себя в чем-то ограниченным, но, как его мать, я всегда буду делать то, что правильно для Джетта. Всегда.

— Хейден…

Я трясу головой, по моим щекам катятся слезы.

— Больше всего больнее то, что ты намекаешь, как будто мои объяснения носят иной характер. Что ты говоришь так, как будто я сделала что-то не так, хотя мы оба знаем, что это неправда. Это ты изменил мне, Лейн. И, несмотря на все, через что мы прошли тем летом, я все же вернулась к тебе. Дала тебе еще один шанс. Не потому, что была беременна, и мне больше некуда было идти, а потому, что я любила тебя и потому, что ты был тем мужчиной, с кем я видела свое будущее.

— Детка, перестань. — Лейн наклоняет свою голову набок, его темные глаза умоляюще смотрят. Но уже слишком поздно.

Я хватаю подушку и иду к двери.

— Не заставляй меня жалеть об этом решении.

Глава 4

ДЖЕССИ

Иногда трудно поверить в то, что между моим младшим братом и моим сыном разница в возрасте более двадцати лет. И это подтверждают их действия, в прямом смысле слова. В настоящий момент они достали свои члены из трусов и устроили соревнование по пи́санию на обочине дороги.

— Я выиграю! — Джетт визжит от радости, его белоснежная задница и бедра выпячены вперед, он старается изо всех сил, в то время как Джинкс смеется возле него так сильно, что удивительно, как ему удалось не обмочить ботинки

— О, боже, вы двое. — Закатываю глаза и хватаю наши рыболовные снасти с заднего сидения утилитарного квадроцикла. — Закругляйтесь, чтобы мы уже могли пойти и, наконец-то, поймать эту рыбу.

Джинкс издает смешок, встряхивает член и застегивает ширинку, а потом помогает Джетту сделать то же самое.

— Твой папа сегодня какой-то раздраженный, не так ли? Наверное, завидует тому, что наши пожарные шланги больше, чем…

— Не смей, блядь, — рявкаю я и тут же понимаю, что мой язык ничуть не лучше. — Просто давайте уже пойдем.

Джинкс дерзко усмехается, берет свою удочку и корзину для рыбы, и мы спускаемся по заросшей травой тропинке к ручью, в честь которого и был назван наш маленький городок.

— Джеттстер, твоей маме, наверное, лучше не рассказывать о нашем соревновании, но бабуля обязательно захочет о нем услышать. Она будет очень гордиться тобой.

Широкая улыбка Джетта свидетельствует о том, что он безумно горд собой, и я уже представляю, как он рассказывает