– Я рад тебя видеть, Вик, – сказал он.

Она кивнула.

– Сказать тебе честно? Я не ожидала, что все так хорошо сложится.

– И все ведь хорошо, да? В браке с Ральфом?

– Роджером.

– Да, Роджером. Я так и хотел сказать.

Виктория улыбнулась. И его очень тронула эта знакомая ему улыбка, этот взгляд. Он тоже был удивлен, что притяжение между ними осталось таким же сильным. Может, он еще способен что-то чувствовать.

– В браке все хорошо, – наконец сказала она. – Развертывание прошло тяжело. Он участвовал во многих операциях. Но он уже вернулся, скоро приедет и… У нас сейчас все хорошо. Правда хорошо.

– Хорошо, – повторил Уинтер, не отрывая от нее взгляда. – Так, а зачем ты меня позвала?

– Я прочитала, что ты разобрался с похитителями. И с делом о тех пропавших детях. Появился откуда ни возьмись и выследил преступников. Помню, ты как-то раньше зачитывался новостями, криминальными историями. Рассказывал о том, что, по-твоему, произошло на самом деле. И ты всегда говорил, что у тебя…

Она никак не могла вспомнить нужные слова, поэтому он напомнил:

– Необычный склад ума.

– Да, необычный склад ума, точно.

– Но я все равно не понимаю, чем я здесь могу помочь. У тебя есть доказательства. Его признание. Дело проще некуда. Что я должен сделать?

Она пронзила его таким взглядом, что его пробрало до костей. Непонятно, собиралась ли она этим взглядом уговорить его или просто так получилось случайно. Только вот теперь он был уверен, что готов землю перевернуть, но сделать все, что она попросит, даже если это будет что-то невыполнимое.

Она наклонилась к нему, посмотрела в глаза и сказала:

– Я хочу, чтобы ты доказал, что он невиновен.

3

Когда он приехал в Свит-Хэйвен, ярко светило солнце, но на газоне еще лежал снег. Бескрайнее, безупречно голубое небо раскинулось над городком – от начала до самого края. Виктория права. Это город из прошлого. Точнее, нет, из сна о прошлом, из того времени, когда все вроде должно было быть, как надо, но в реальности все всегда иначе.

Башня церкви взирала на аккуратные, ухоженные деревянные дома в викторианском стиле, украшенные рождественскими гирляндами. Ближе к центру города на административных зданиях из кирпича и камня висели рождественские венки и кресты. Просто знакомые, друзья и возлюбленные – все в зимних пальто – гуляли по парку, шли по тропинкам, вьющимся по заснеженным холмам, переходили заледеневшую реку через каменные мосты. На одиноком зимнем берегу озера стоял мужчина, а перед ним ширились бесконечные сверкающие воды.

Уинтер видел все это, когда проезжал мимо на своем джипе SUV. От этой картины он почувствовал прилив ностальгии. Он впервые задумался, может, это не память о Шарлотте тяготит его по мере приближения Рождества? Может, она лишь символ чего-то иного, что сокрыто глубоко, – чувства, что он безвозвратно потерял самое лучшее в своей жизни, а воспоминания о грехах стали нестерпимыми.

И вот мысль о том, что в его жизни больше нет этого лучшего, что некоторые грехи ему не искупить, вполне естественно привела его к мысли о Трэвисе Блэйке.

После того как они с Викторией вышли из бара “Номад”, она рассказала ему о жизни бывших рейнджеров. К тому моменту снегопад уже поутих, и они решили прогуляться по парку у Капитолия. Пока Вик рассказывала печальную историю, их плечи соприкасались уж слишком часто.

– Ты просто не можешь вернуться в страну, за которую сражался, – рассказывала Виктория. – Роджер так сказал. Ты просто не можешь вернуться к прежней жизни. Все кардинально меняется. Все! А в случае с Трэвисом – для него все поменялось в худшую сторону.

Когда он закончил колледж и пошел в армию, он был самоуверенным и обеспеченным наследником, успешно занимался конным фермерством. Его семья – мать, отец и сестра Мэй – не знавала никаких бед, вместе они были счастливым кланом.

В колледже Трэвис обручился с Патрицией Стэнтон, очаровательной и милой дочкой растущего среднего класса. Когда Трэвис уехал на базовую подготовку, Патриция переехала в Нью-Йорк и поступила в Колумбийский университет, чтобы получить докторскую степень в области связей с общественностью. Она надеялась, что сможет сделать карьеру на сборе средств для некоммерческих организаций. Перед ними вырисовывалось вполне ясное будущее, им было чего ожидать от него.

Трэвис даже не заметил, как их настигли финансовые трудности. Он уже прошел половину изнурительного восьминедельного курса по Программе оценки и отбора рейнджеров. И все последние крупицы и искры своего внимания, все старания он направлял на то, чтобы пройти испытания и справиться с той безжалостной полосой препятствий, которая отсеивала недостойных. А его отец, который знал, что это были за тренировки, не хотел отвлекать сына своими проблемами.

Трэвис начал понимать, что у родителей серьезные финансовые неприятности, когда был в Афганистане. Он слышал, какой напряженный голос был у матери, когда звонил из интернет-кафе для отдыха на базе передового развертывания “Калагуш”. Он и с отцом поговорил – увидел его компьютерное лицо на экране. Старик все подтвердил: они быстро распродают все активы, но не похоже, что ферму удастся сохранить.

У Трэвиса начался отпуск, и он вернулся домой. Там все были в каком-то волнении. Мэй, которая училась в колледже в Огайо, заявила, что влюблена в женщину. Для Трэвиса это была не новость. Мэй всегда была такой маленькой хулиганкой, от которой только и жди беды, так что для него все встало на свои места. Но отца это просто потрясло. Он даже слов не находил, чтобы описать всю ту боль, которую причинила ему сексуальная ориентация Мэй, ведь это поменяло его самоощущение и понимание мира. Когда Трэвис уезжал обратно, мать и отец уже и друг с другом разругались, а сестра ни с кем не разговаривала, даже с ним. Вскоре после этого родители подались во Флориду. Так они надеялись сбежать от собственной неудачи и уменьшить расходы, чтобы спасти Большой дом и все, что когда-то было их несусветным богатством.

Но были и светлые моменты, которые затмевали стремительно ухудшающееся положение Трэвиса. Он женился на Патриции после того, как она закончила учебу. Она забеременела, родила девочку Лилу. А затем переехала в Свит-Хэйвен, поселилась в Большом доме и стала работать удаленно в качестве директора по связям с общественностью. Она занималась благотворительностью в пользу раненых ветеранов.

Спустя десять лет службы Трэвис ушел в отставку. На тот момент его дочери уже было четыре, и он не хотел пропустить ее детство. Вернувшись домой насовсем, он