— Позвони, — упрямо повторила Лена. — Мне так будет спокойнее.

Пожав плечами, я направилась к стоявшему на столе аппарату. Не успела я сделать и пары шагов, как он зазвонил сам. Лена вскочила и, опередив меня, схватила трубку. Лицо её сразу же залила смертельная бледность, едва раздались первые фразы. Недолго думая, я прижала ухо к трубке и стала слушать.

— Короче, — говорил развязный мужской голос — если любишь свою мамашу, то выползай во двор. Иначе услышишь её предсмертные вопли.

— Что с ней? — дрожащим голосом спросила Лена. — Где она?

— А где ей быть? — хихикнул подлец. — Здесь, с нами в машине. Ждёт, что ты спасёшь её, ха-ха! И не вздумай никого звать на помощь.

— Я хочу с ней поговорить.

— Да ради Бога.

В трубке сразу же послышался женский плач и голос:

— Доченька, милая, делай, что они говорят! Они убьют меня, а без матери ты пропадёшь, слышишь, Леночка! Выйди, прошу тебя! Это звери, а не люди!!! Они наркотиками накачались! Спаси меня, умоляю…

— Ну, поговорила? — Парень снова взял трубку. — Ты знаешь, что тебя ждёт, так что обувай сразу белые тапочки и выползай. Ждём пять минут. Время пошло.

Помертвевшая Лена продолжала стоять с зажатой в руках трубкой. Я выхватила её, чтобы позвонить боссу, и хотела уже набирать номер, как вдруг поняла, что не слышу гудков. Потарабанила по рычагам — тот же результат. Отрезали, гады! Клиентка уже отключилась, ноги её подкосились, и она тихонько опустилась на ковёр.

Нельзя было терять времени. Я начала сдирать с неё, лежащей ничком, модные бирюзовые брюки и блузку, в которых её могли видеть бандиты, когда она ездила к нам в офис. Лена даже не застонала, видимо, находилась в глубоком обмороке. Через две минуты я уже застыла в её одежде в прихожей перед зеркалом, не зная, что делать со своими волосами. Роста мы были с ней примерно одинакового, с фигурами тоже все в порядке, а вот волосы подкачали — она была куцей брюнеткой, а я роскошной золотоволосой блондинкой. Если бы в тот момент под рукой оказалось ведро гуталина, я не раздумывая вылила бы его себе на голову. Но гуталина не было. Секунды бежали со скоростью света, а ни одной мысли, кроме как о гуталине, у меня в голове не промелькнуло. Тут на глаза мне попался шитый по краям золотыми нитями чёрный шёлковый платок, конец которого свисал с полки над вешалкой. Пусть бандиты решат, что Лена уже в трауре по самой себе, лихорадочно думала я, обматывая этим платком голову. Осмотрев себя с ног до головы ещё раз, я обула свои замечательные туфли, взяла ключи от квартиры, заперла дверь, чтобы клиентка не смогла выйти, когда очнётся, и, не дожидаясь лифта, побежала вниз. Там бросила ключи в почтовый ящик, собралась с духом и открыла входную дверь.

Лампочка над подъездом, слава Господу, не горела, и я вышла во тьму двора, почти не боясь, что они смогут распознать подлог. Отойдя от подъезда, я остановилась у бордюра и замерла, не зная, куда идти дальше. Конечно же, я очень рисковала, ведь они могли без всяких разговоров просто всадить в меня, полностью открытую для пуль, целую обойму и спокойно уехать, выбросив тут же труп мамаши. Пусть потом милиция разбирается. Я стояла и напряжённо ждала выстрелов, пытаясь определить, в какой стороне тёмного двора находятся эти мерзавцы, чтобы, увидев вспышки, успеть хотя бы попытаться уклониться.

Но все было тихо и спокойно, где-то в квартирах играла музыка, кто-то разговаривал, смеялся, а у меня на душе скребли кошки и было так погано, как никогда прежде.

Чёрная иномарка медленно выплыла откуда-то справа и остановилась прямо передо мной. Сквозь тёмные стекла ничего не было видно. Потом стекло плавно приспустилось, в окне появилось мужское лицо, и я услышала насмешливое:

— Интересно, за что ты так любишь свою мамашу? Она же этого не стоит. Садись, прокатимся, и без шуток.

— А где мама? — едва слышно спросила я. Он посмотрел куда-то внутрь, что-то сказал, и задняя дверь с другой стороны открылась. Оттуда сначала вылез коренастый парень в костюме, а затем появилась мать Лены. Она была в плаще и таком же платке, как у меня. Лица её я не видела, но плечи у неё вздрагивали.

— Иди, мамаша, живи. И не в милицию иди, а домой, а то и дочка уже не поможет. — Бандит подтолкнул её и махнул мне. — Давай, залезай сюда.

Со стороны все выглядело очень даже мирно, никто бы и не подумал, что тут решаются вопросы жизни и смерти. Униженно сгорбившись, женщина пошла в мою сторону, а я услышала, как один из бандитов разговаривает с кем-то по телефону:

— Все нормально, она купилась, сейчас привезём… Сам приедешь? Зачем? В квартире пошарить хочешь? Ну давай, мы в машине будем, не хочу рисковать.

Я сделала шаг, чтобы обойти машину сзади, не встретившись с Лениной матерью, но она вдруг резко метнулась ко мне, дёрнула за рукав и впилась блестящими от слез глазами в моё лицо. И эта несчастная эгоистичная женщина не придумала ничего лучшего, как удивлённо спросить:

— А где Лена?

Бандиты прямо-таки ошизели. Они вытаращились на меня, как на привидение. Тот, что сидел сзади, опомнился быстрее всех и рявкнул:

— Рвём отсюда!

Все дальнейшее заняло всего несколько секунд. Коренастый парень суетливо полез обратно в машину, когда она уже тронулась с места. И это у него непременно получилось бы, если бы мне вдруг не захотелось расставить все точки над «и». Сильно оттолкнувшись, я перелетела через низкую крышу иномарки и, сбив его с ног, свалила на землю.

— Братишка, давай!!! — проорал кто-то из тачки.

Но братишка уже не мог ответить — я его отключила. Машина резко тормознула, я вскочила, подбежала к ней и вместо братишки сиганула в открытую заднюю дверь. Сидевший там, тот, что вёл переговоры, в темноте сначала не разобрал, какая беда пробралась в их автомобиль, и крикнул водителю:

— Жми по газам, Лева!

А потом, поворачиваясь ко мне, с досадой произнёс:

— Пошла она в задницу, старая!

И тут увидел меня. Машина уже выезжала со двора.

— Ё-моё, а ты что здесь делаешь? — ошалело воскликнул он и полез рукой куда-то под пиджак.

— Покувыркаться с вами решила, — процедила я и нанесла ему короткий удар кулаком в лоб. Такими ударами я вышибала мозги быкам на скотобойне, куда отец водил нас тренироваться. Бедолага привалился к дверце и затих.

— Эй, вы что там? — удивлённо бросил водитель, поворачиваясь назад. Глаза его сразу округлились. — Ни хрена себе! Ты кто?!

И тоже получил точно такой же удар. Перегнувшись вниз, я перехватила руль и остановила машину у самого выезда на оживлённый Ленинградский проспект. Все, голубчики, теперь вы у меня в руках и предстанете пред светлы очи босса. А уж он из вас вытрясет все, что можно и нужно. Довольная и счастливая, я отпихнула бесчувственное тело водителя, уселась на его место и погнала машину обратно к дому Лены, представляя, как буду принимать слова благодарности от спасённой дочери и её мамаши.