— А вот я подумала о вас плохо, — произнесла она, вставая из-за стола. — Вот из-за этой безделушки. — Яна протянула руку, положила на стол перед Блекхоузом что-то маленькое, издавшее металлический щелчок, и, обернувшись к Семену, добавила: — Я буду у себя в каюте. Позови меня, когда избавишься от этого подонка.

Она вышла.

Семен и Андор хранили молчание, причем у обоих оно казалось одинаково ледяным.

Морриган сидел неподвижно, уставившись на связку из трех посмертных медальонов, которые он прихватил из своей недавней вылазки, так, без всякой цели, — просто по дурацкой, неистребимой склонности к разного рода сувенирам.

* * *

— Итак, мистер Морриган, — не изменяя своему спокойному тону, произнес Андор, когда тишина в салоне стала невыносимой, — вы можете вразумительно пояснить нам происхождение этих медальонов? Каким образом они оказались в вашем бумажнике?

Блекхоуз открыл было рот, с трудом оторвав взгляд от проклятых металлических кругляшков, но Семен прервал его жестом.

— Только не стоит тратить время на ложь, — так же спокойно, как и дройд произнес он. — Чтобы избавить вас от необходимости фантазировать, я выскажусь относительно Яны…

Морриган начал немного успокаиваться. Что за дурацкие шутки, на самом деле!..

— Так вот, на мой взгляд, Яна повела себя слишком мягко и сдержанно, — оборвала его мысль фраза Семена. — Она вообще слишком мягка к людям.

Блекхоуз вскинул голову.

Что он себе позволяет, этот юнец?! Он что, ищет непри…

Мысль опять оказалась оборванной на полуслове, — Морриган поймал взгляд юноши и внезапно осекся, подавившись своей не высказанной вслух фразой.

Такие глаза он видел у стариков…

А еще, один раз, — у наемного убийцы, который был послан по его душу и, надо сказать, оказался профи самой высокой пробы… Просто Морригану тогда повезло, и он сумел выкрутиться…

Каким образом двадцатипятилетний парень мог сочетать в своем взгляде эту мудрость пожилого человека с ледяным, циничным презрением к жизни и холодным безразличием киллера, было непонятно, но взгляд пробирал до самых костей, заставляя кровь сначала застыть в жилах, а затем ударить в виски глухой, горячей волной зачастившего пульса.

— Так что транспортировалось на борту вашего корабля?

Морриган уже не находил сил ни на наглый ответ, ни на обыкновенную, привычную ложь.

— Оружие… — сипло выдавил он.

— Откуда? — продолжая сверлить его взглядом, спросил Семен.

— С кладбища… — Морриган с трудом сглотнул собравшуюся вязким комом слюну. — С кладбища кораблей… — добавил он, и тут же, словно опомнившись от гипнотического наваждения этого взгляда, тихо спросил:

— Какого черта? Семен пожал плечами.

— Я просто спросил, а вы ответили. Нормальная ситуация. — Он протянул руку, включил терминал бортовой компьютерной сети и, дождавшись пока в глубинах экрана проявится колючая звездная бездна, проронил:

— Может быть, вы окажете нам любезность, отметив на карте местоположение этого кладбища?

Блекхоуз решил — будь что будет, но он не позволит этому юнцу задавать вопросы в таком ключе, своим ледяным, презрительным тоном.

— Я ничего не стану говорить! — вспылил он. — Я свободный гражданин Конфедеративного Содружества, и я…

— Андор, вышвырни его, пожалуйста, в шлюз, — безразлично пожав плечами, произнес Семен. — Как положено, в его же скафандре. Пусть продолжает свой полет.

Андроид встал.

У Морригана внезапно засосало под ложечкой. Он уже не сомневался, что попал на борт к сумасшедшим, а этот металлический истукан сейчас действительно выполнит то, о чем его только что попросили…

— Вы не имеете права! — выкрикнул он.

Семен, который секунду назад безразличным, пустым, как казалось, взглядом смотрел в чернильную бездну Галактики, резко повернул голову.

— Имеем, — неестественно ровным тоном произнес он. — Вы не можете протестовать, потому что потеряли право на снисхождение. Я устал… — внезапно признался он. — Устал созерцать одно и то же…

Морригану показалось, что парень бредит, но следующие фразы Семена развеяли это глупое предубеждение:

— Вы беззастенчиво грабите кладбища кораблей, отшвыривая в сторону тела погибших за вас людей. Они мертвы, и им все равно? — Семен, сощурясь, смотрел в выцветшие глаза Морригана. — Нет, господин Блекхоуз. Им не все равно.

— Почем тебе знать, сосунок? — начиная зеленеть от ярости и страха, выкрикнул Морриган, одновременно пытаясь оттолкнуть от себя андроида.

— Оставь его, Андор, — внезапно произнес Семен, заметив, что между андроидом и человеком завязалась молчаливая борьба.

Андор выполнил приказ-просьбу, и в результате Блекхоуз отлетел к стене.

Семен проследил за его падением и произнес:

— Вы ошибаетесь, мистер Блекхоуз, обзывая меня сосунком. Я не молод, пусть внешний вид не обманывает вас, — на самом деле мне больше ста лет от роду… — Он горько усмехнулся, глядя на отвисшую челюсть контрабандиста. — Не надо выпучивать глаза, я не лгу. Такова ирония крионического сна, — он хранит тело, но старит душу… А что до остального… — Семен сел в кресло, сцепив пальцы рук в замок, так что побелели костяшки… — Мы с Яной родились и выросли на кладбище космических кораблей, оставшихся после одной из битв, среди тех самых плавающих в вакууме трупов, которые вы грабите и пинаете от стенки к стенке, выбрасывая из развороченных отсеков. — Он поднял голову, посмотрев на Морригана тяжелым, немигающим взглядом. — А вам известно, что детей не находят в капусте и им обязательно нужны родители, для того чтобы появиться на свет? — Семен медленно выталкивал слова, бледнея все больше и больше. — Наши родители там, — он сделал жест в сторону расплескавшейся на мониторе звездной бездны. — Они ждали помощи, отчаянно пытаясь выжить в обломках кораблей, но, не дождавшись, погибли… Там остались только их души, которые, наверное, продолжали ждать, что их вспомнят, прилетят, похоронят, но опять ошиблись, дождавшись лишь грабителей…

Морриган стушевался. В первый момент он просто не нашелся, что ответить, ведь Блекхоуз знал, что такое кладбища кораблей. Чертово место, где нет никаких условий для жизни. Целые поля толкущихся в космосе обломков таили в своем чреве дремлющую кибернетическую жизнь и сотни, а порой и тысячи, мертвых тел. После нескольких часов пребывания в мерзлом аду, среди молчаливой, навек законсервированной вакуумом смерти, приходилось пригоршнями жрать успокоительное, чтобы уснуть и не мучиться при этом навязчивыми кошмарами…

Он искоса посмотрел на Семена. Морриган даже не пытался представить, какой должна сформироваться психика человека, выросшего там, но аргументов в пользу того, что этот парень лжет, пытаясь его запугать, у него не нашлось. Стоило раз посмотреть в его глаза, как становилось ясно — он говорит сущую правду, как бы дико та ни звучала…