преимущественно коммунистов. Выход в большинстве случаев сопровождался самовольным уводом скота, разбором другого имущества. За 20 дней марта вышло из колхоза 21 406 хозяйств.

В связи с продовольственным кризисом усиливались отрицательные настроения среди рабочих. Отмечались недовольства жестокостью по отношению к кулачеству в части их переселения зимой с семьями, полураздетыми и не обеспеченными продовольствием.

Со стороны некоторых командированных из Ленинграда рабочих в сибирскую деревню отмечены факты халатного отношения к работе, систематического пьянства, разврата, панических настроений, неверия в колхозы. В Барнаульском округе один рабочий пытался покончить жизнь самоубийствам, другой послал письмо ЦК с просьбой отзыва обратно.

Продолжался рост антисоветских проявлений. За пятидневку было отмечено 18 массовых выступлений, с числом участников около 3000 чел., которые были направлены против коллективизации, против выселения кулачества, с требованием выдачи хлеба; сопротивление вывозу из деревни семфондов. Отмечено 8 терактов, распространения 45 листовок с призывом к вооруженному восстанию. Убито повстанцев 150 чел., захвачено в плен 174.

С начала кампании в регионе было ликвидировано 23 организации, арестовано 794 чел., по 512 группировкам 3784 чел., одиночек 6046 чел., за попытку продажи имущества 407 чел., за бегство с местожительства 611 чел., всего 11 642 человек[60].

Естественно, все эти проявления насилия не могли не вызывать в крестьянской среде ответных мер отпора, в том числе и с оружием в руках.

В январе 1930 г. ОГПУ зарегистрировало по СССР 402 массовых выступления, в феврале – 1048, а в марте – 6528.

ОГПУ был проведен анализ уточненных данных антисоветских проявлений на селе за 1929 г. и январь – апрель 1930 г.

Всего за 1929 г. было зарегистрировано 9137 терактов. По видам террор распределялся следующим образом: убийств – 978, ранений – 552, покушений на убийство – 1581, избиений – 2745, поджогов – 3021, разгромов – 38, прочих видов имущественного вредительства – 222.

Из общего числа терактов за год – 3986 имели место на почве хлебозаготовок, 3049 – в связи с активной борьбой с кулачеством вообще. Наметился значительный рост числа терактов на почве коллективизации – 891 случай за год.

Некоторое сокращение террористической деятельности кулачества после наибольшего оживления хлебозаготовительной кампании (ноябрь – декабрь 1929 г.) сменилось новым ростом террора с января 1930 г. Рост террора обострился в основном из-за развернувшихся мероприятий по коллективизации.

В январе 1930 г. было зарегистрировано 750 терактов, в феврале – 1349, в марте – 1751. За апрель данные охватывали по основным районам лишь первую десятидневку и составляли 515 терактов.

Число поджогов, произошедших в 1929 г., еще более возросло в январе – апреле 1930 г. Если за весь 1929 г. из общего числа 9137 терактов был зарегистрирован 3021 поджог, то за январь – апрель 1930 г. из 4365 терактов – 1883 поджога. Поджигались в основном колхозные постройки и дома колхозников и активистов по коллективизации.

Таким образом, из 4365 терактов 2527 были направлены фактически против активистов по коллективизации и лишь 848 – против работников советского аппарата. Подожжено было имущества колхозов и общественных организаций 980 раз, из них колхозных построек – 770.

Вслед за спадом массовых волнений по ряду районов, особенно по ЦЧО и Украине, наметился дальнейший рост числа терактов[61].

В связи с упорным сопротивлением кулацкого элемента в период хлебозаготовок органами ОГПУ были проведены массовые операции, которые, по словам руководства, в целом дали положительный результат. В связи с этим принимались энергичные меры по окончанию следственных дел и разгрузке от арестованных мест заключения. Следствие должно было быть направлено исключительно против, антисоветских элементов деревни, стремясь к всестороннему выяснению политического характера деятельности, как отдельных антисоветских лиц, так и группировок. К более обстоятельному вскрытию состава преступления в делах по террору, поджогам и вредительству, требующих более суровых мер наказания к вдохновителям и идеологам этих дел.

Вместе с тем признавалось, что органами ОГПУ были допущены ошибки в отношении арестов середняков и даже бедноты. При следствии и рассмотрении этих дел репрессии рекомендовалось применять в крайних случаях, сведя их до минимума, вплоть до освобождения[62].

2 марта газеты опубликовали известное письмо Сталина «Головокружение от успехов», в котором он обвинил местных руководителей в «перегибах» при проведении коллективизации. ЦК ВКП(б) опубликовал в середине марта 1930 г. постановление «О борьбе с искривлениями партлинии в колхозном движении». Перегибы временно прекратились. Все, кто был записан в колхозы против воли, вышли из них. Колхозное движение временно стало расти на добровольной основе.

В некоторых районах СССР в июне и июле выходы из колхозов приняли массовый характер. По неполным данным, по ЦЧО, УССР, БССР, СВК, Нижкраю, Московской и Западной областям вышло из колхозов свыше 126 000 хозяйств, развалилось более 700 колхозов. Выходы из них сопровождались массовыми волнениями, разбором имущества, сельскохозяйственного инвентаря, рабочего скота и разделом посевов. Отмечавшиеся по отдельным колхозам случаи хищения урожая значительно возросли, а по некоторым районам приняли массовый, нередко организованный характер, угрожая срывом уборочной и хлебозаготовительной компаний. При разделе колхозного имущества толпы сельских жителей, вооруженных косами, тяпками и огнестрельным оружием оказывали активное противодействие мероприятиям представителей власти, при этом не допуская арестов, отбивая арестованных, зачинщиков, подвергая арестам и избиениям низовых советских партийных работников.

Некоторые группы колхозников планировали оставаться в колхозе до окончания уборки, а затем разделить собранный урожай и выйти из колхоза.

Однако, несмотря на некоторые уступки, руководство страны не отказалось от курса на сплошную коллективизацию. Все это привело к новому обострению ситуации. Крестьянское население страны продолжило бороться с навязываемой «революцией сверху».

Особенно резкий рост крестьянского террора отмечался в марте 1930 г. Массовые крестьянские волнения прокатились по всей стране. В центр докладывались сводки о боевых действиях против восставших крестьян.

Так, 12 марта 1930 г. зампред ОГПУ Г.Г. Ягода и нач. СОУ ОГПУ Е.Г. Евдокимов информировали Сталина о восстании в Кустанайском округе Казахстана, которое возглавил бай Айжарин. Основной лозунг восставших: «Долой коллективизацию и советскую власть». 9 марта группа численностью 500–600 всадников под командованием Айжарина после непродолжительного боя под гор. Иргизом отступила. Было захвачено 15 бандитов. В этот район были направлены части РККА и отряды партактива, общей численностью около 518 штыков и 180 сабель с пулеметами. За время операции банды понесли потери: убитыми – 9; ранеными – 3; пленными – 90. Всего 102 чел.

В Читинском округе ДВК выступления отмечались в Мухоршибирском районе Бурято-Монголии и Малетском районе Читинского округа. Руководила ими кулацкая организация с центром в с. Вичура. Из общего числа около 800 участников выступления было убито – 53; захвачено – 620. Скрывшиеся повстанцы, около 100 чел., разбились на небольшие группы с намерением уйти в Монголию.

В Барабинском округе Сибири было захвачено – 700 чел.; убито