дискриминации в сегодняшней Америке. С этой целью мы посетили в Атланте солидную организацию, которая ведет борьбу с сегрегацией, — «Южный региональный совет» (ЮРС).

Создан «Совет» в 1955 году, с целью защиты негров на юге США, обеспечения равенства в экономических, политических и моральных правах черных и белых. Это своего рода научно-исследовательский институт, сотрудники которого собирают факты о расовой дискриминации, обобщают и доводят свои выводы по назначению. Ежегодно представляют объемистый доклад президенту страны о положении негров на юге. ЮРС существует за счет прибылей от изданий, консультаций, сборов и пожертвований.

Беседу с нами провели Полл Энтони — директор, Эмери Виа — руководитель отдела по использованию ресурсов, Артур Кэмпбелл — руководитель отдела жилищного планирования, Рэйс Клегорн — редактор ежемесячника, который издается «Советом».

Высказывания руководителей «Совета» проливают свет на характер деятельности и возможности этой организации.

— За последние годы, — говорил Полл Энтони, — мы добились очень больших успехов в борьбе с расовой дискриминацией на юге. В этом районе произошла социальная революция в колонии негров. Черные имеют такие же права, что и белые. Но еще остались нерешенными две проблемы. Во-первых, у белых очень много предрассудков против черных. Они не против общений с некоторыми черными на улицах, на работе, в кафетерии, но в действительности интеграции нет, особенно в школах. Более 65 процентов белых детей учатся отдельно от черных.

Во-вторых, значительная часть черных страдала от сегрегации в течение столетий. Это в основном жители сельскохозяйственных районов. Они не получали образования и квалификации. Не получили этих благ и их дети. Сейчас в сельском хозяйстве Америки все меньше рабочих, их труд заменяется машинами. Негры, придя из села в город, оказываются неприспособленными к новой жизни. Безработица среди черных в городах в 3 раза больше, чем среди белых. «Совет» помогает неграм готовиться к школе, строить жилье, найти работу.

— Мы видим свою цель, — сказал в заключение Энтони, — в разрешении проблемы расовой дискриминации на путях борьбы с предрассудками белых и обеспечения цветного населения работой.

Нам хотелось непосредственно из уст деятелей «Совета» услышать, как практически ущемляются права негритянского населения.

— Вот если негр приехал в Атланту из другого района страны. Приходит в отель, у входа видит объявление, что свободные номера есть. Поселят его или нет?

— Если это богатый отель — могут отказать. В таком случае он может позвать полицейского. Полицейский — это закон, а закон запрещает дискриминацию и тогда, с помощью полицейского, его могут поселить. Но всякий знает, что лучше этого не делать, так как с ним может произойти бог знает что в этом отеле: его могут избить, запереть в номере и обрезать телефон, выбросить вещи на решетку второго этажа. Он позовет полицейского, будет долгое расследование. И в другой раз он сам не зайдет в этот отель и закажет своим друзьям.

— А в школах?

— В школах очень просто. Контроль за образованием отдан на откуп штатам. В каждом штате к закону о совместном образовании черных и белых приняты десятки поправок. Например, в штате Джорджия поправка гласит, что дети должны обучаться в школах по месту жительства. Дети черных, как правило, живут в гетто и учатся в переполненных школах этих районов, а дети белых — в просторных светлых школах белых районов.

— Сколько жилья в метрах в среднем приходится на белого и черного в Атланте?

— Такой статистики нет, — ответил Артур Кэмпбелл. — Но вы понимаете, разница огромная. Все зависит от индивидуального дохода. Есть богатые черные и бедные: белые. В негритянских районах, в домах, как правило, нет кондиционера, плохие кухни, устаревшая мебель, маленькие комнатки.

— Все ли черные имеют право голосовать, г-н Энтони?

— По закону — все, но в действительности осуществить это право могут лишь 50—60 процентов взрослого негритянского населения, но и из них далеко не все голосуют, так как боятся преследований.

— Связан ли «Южный региональный совет» с другими негритянскими организациями, в том числе с «Черными пантерами»?

— Мы сотрудничаем с любой организацией черных, если она выступает за равенство черных и белых, за легальные формы борьбы. Поддерживали организацию Кинга «Южных христиан», сотрудничаем со студенческим «Комитетом ненасильственных действий». С «Черными пантерами» не имели и не хотим иметь контактов. Они за насилие. Мы считаем, что «черная революция» уже проведена, теперь нужно бороться против предрассудков.

Напрашивался вопрос, чего же эта организация все-таки добилась и может ли добиться, стоя на такой позиции.

— Господин Энтони, вы, очевидно, признаете, что в основе идеологии, морали, предрассудков лежат экономические условия. Вы сказали, что экономическое положение негров во много раз хуже, чем даже бедных белых рабочих. Следовательно, ликвидация расовой дискриминации зависит прежде всего от радикального изменения социально-экономических условий жизни, а не предрассудков?

— Нет, мы за метод реформы, поскольку считаем, что главное сейчас — покончить с предрассудками.

Беседа с руководством ЮРС давала обильный материал для размышлений. Эта организация, несомненно, делает не мало полезного. В то же время, отрицая необходимость контактов с ведущими прогрессивными организациями, сводя расовую проблему только к предрассудкам, с которыми призывает бороться, не добиваясь изменения социально-экономических условий, эта организация в какой-то мере выполняет роль буфера, уводит черное население от социальных проблем.

Нас заинтересовала другая негритянская организация — «Бредбаскет» («Хлебная корзина»), лидером которой является Джесси Джэксон.

Вечером 24 апреля нам сообщили, что на следующий день в негритянском районе Чикаго, в кинотеатре «Кэпитол», после шестимесячной болезни впервые будет выступать Джесси Джэксон. Мы постарались попасть на это выступление.

Выдалось хорошее субботнее утро. Американцы торопились покинуть город. Основные магистрали были запружены автомобилями. Бизнесмены готовили к полетам свои личные самолетики на свайном аэродроме. По безбрежному Мичигану носились катера.

Наш маршрут — в негритянский район. Промелькнули великолепные новенькие коттеджи, наполненные утренним солнцем. Начался чикагский Гарлем. Кирпичные закопченные домики. Старые, побитые автомобили. Негритянские дети возятся в пыли. Молодые негры дежурят у входа в кинотеатр «Кэпитол», бойко торгуют газетами.

Входим в зал. Пахнет жареной кукурузой. Ее здесь продают на каждом шагу. Это совсем дешевое кушанье. Митинг уже идет. Но Джесси Джэксон пока не выступал. На сцене под аккомпанемент джаз-оркестра хор исполнял одну за другой негритянские песни. Раздавались горячие аплодисменты.

На фанерной трибуне — лист бумаги. На нем рисунок — навстречу тянутся руки — черная и белая. Они хотят объединиться в рукопожатии. Но расстояние между ними все еще большое. Неожиданно музыка оборвалась. На сцену вышла женщина. Ее представили — мать Фреда Хемптона — одного из лидеров «Черных пантер». Полицейские застрелили его в декабре 1969 года. Участники митинга стоя, овациями приветствовали женщину. Оркестр подарил ей чудесную мелодию Армстронга.

К микрофону подошел Джесси Джэксон, 27-летний пастор, бывший близкий друг и сподвижник Мартина Лютера